Михаил Маришин - За три войны до… Реинкарнация Победы – 4

– Ты что же, детей собрался в армию призывать? – с усмешкой спросил дядя.

– А у дочерей твоих, красавиц на выданье, какой размер, а? Каково им в туфельках-то будет грязь месить?

– Ты думаешь?.. – оторопел Любимов-старший.

Нет, дорогой дядюшка Исидор, не думаю, знаю.

– Что бы там не говорили, а Мировых войн малой кровью не бывает. Каждый, кто может в атаки ходить, потребуется на фронте, а в тылу, в тех же прожекторных полках ПВО, и женщины справятся, – не стал я слишком уж пугать родственника образами санитарок, вытаскивающих раненых с поля боя. – Вот и думай, сколько тебе сапог надо запасать и каких.

Эпизод 2.

– Мы очень рассчитывали на вас, товарищ Любимов. Думали, что вы сможете наладить дело, – Сталин не ругал меня, говорил очень ровно, но мне от этого было не легче. – А сейчас, почти через полгода работы, вместо мобилизационного плана вы приносите мне проект разделения наркоматов?

– Да, товарищ Сталин. ВПК честно пыталась выполнить свою задачу, но при существующих наркоматах с их, ставшей из-за разросшегося хозяйства, тяжеловесной структурой, это было лишь покушением с негодными средствами. Зато у нас есть положительный пример наркомата лёгкой промышленности, который, благодаря узкой специализации, составил для себя мобплан в срок. Члены военно-промышленной комиссии считают, что этот опыт надо распространить на другие отрасли. В частности, НКОП оптимально разделить на четыре: Наркомат вооружения, Наркомат боеприпасов, Наркомат авиапромышленности и Наркомат судостроительной промышленности. Эти направления достаточно обособлены. Точно также следует разделить и НКТП, обязательно выделив из него Наркомат радиотехнической промышленности и Наркомат транспортного машиностроения, в котором сосредоточить все автотракторные предприятия, локомотивные и вагонные заводы, с переводом в разряд военных, а не гражданских наркоматов. Только путём оптимизации системы управления можно решить задачу составления мобплана и последующего перевода промышленности на военные рельсы в ходе войны. Сейчас же, когда нам по два-три месяца приходится ждать элементарных справок, что конкретно и в каких объёмах выпускает тот или иной завод, каковы его возможности, состав оборудования, квалификация и численность рабочих, составление мобплана невозможно. Пока мы возимся с бумажками ситуация уже успевает измениться и плановые показатели перестают соответствовать реальным возможностям или потребностям.

– Знаете, товарищ Любимов, товарищ Каганович этот вопрос ещё в декабре прошлого года ставил перед Советом народных комиссаров. Мы тогда не стали ломать и перекраивать. Понадеялись на Военно-промышленную комиссию и персонально на вас, товарищ Любимов. Мы считали, что с вашим собственным авторитетом и привычкой не пасовать перед авторитетами других товарищей, стоящих выше вас по служебной лестнице, вы сможете организовать работу существующих наркоматов так, чтобы они составили мобилизационные планы. Но вы вместо этого закопались в технике, а с главной задачей не справились. Сейчас конец марта, значит, мы потеряли три месяца, затянули с реорганизацией, которую могли провести ещё в январе. Теперь до мая будем налаживать работу. А если после весенней распутицы начнётся война? Вы об этом подумали, товарищ Любимов?

Слова Сталина, которые он произносил тихо, отдавались в моём сознании как набат. Нет, я не считал, что совершил какой-то проступок и не чувствовал за собой вины. Всё-таки я сам пришёл и честно признал, что на этот раз задача была мне не по плечу. Когда-нибудь это должно было случиться, как в анекдоте с японской бензопилой. Но не оправдать надежд Иосифа Виссарионовича было по-настоящему тяжело. Не стыдно, не страшно, а именно тяжело. И сразу как-то пусто стало на душе.

– Вряд ли, товарищ Сталин, найдутся дураки на нас сейчас нападать, – вяло промямлил я на автомате, лишь бы не молчать, – В Маньчжурии Красная Армия показала всем свою мощь.

– Идите, товарищ Любимов, вы свободны, – не обратив никакого внимания на мой ответ, отправил меня восвояси отец народов.

Через два дня Совнарком действительно принял решение о разделении наркоматов, причём, по плану ВПК, чем подсластил мне горькую пилюлю. Сама же Военно-промышленная комиссия этим же постановлением была упразднена. Вместо её создавался Комитет обороны на уровне наркомов.

– Что, браток, карьера не задалась? Прочувствовал, почём фунт лиха? – фонтанируя оптимизмом, со смехом подливал бывшему председателю ВПК бывший нарком ВМФ Кожанов. – Мы с тобой как те два брата-акробата под куполом цирка, взлетели, да не удержались.

– Не понимаю, чему ты так радуешься, – ответил я хмуро.

– А чему огорчаться? Тому, что ты легко отделался? Уж поверь мне, на этом мобплане не один чёрт ногу сломит, полетят наркомы и замнаркомы с должностей как миленькие. Хорошо ещё, если не в гости к твоему ненаглядному Лаврентию. Я, когда флотом заправлял, именно поэтому добился, чтоб заводы за ним свои закрепили. Чтоб путаницы с этой кооперацией, когда чуть ли не адмиральский катер полудюжиной управлений НКТП, с каждым из которых целая гора переписки, не считая их междусобойчиков, строили. А во всей промышленности этот клубок распутать – и пытаться нечего. Правильно ты поступил, что предложил разрубить по отраслям и направлениям. Месяца три назад сообразил бы – вообще был бы героем. Да чего уж теперь… Чем заняться думаешь? – Иван Кузьмич разливался соловьём, лишь бы поднять мне настроение.

– За державу обидно, товарищ. Шут с ними, с наркомами, дело-то не сделано. И никакого удовлетворения у меня от этого нет и быть не может. А займусь чем? Да какая уж разница… Вон у меня Курчевский ещё остался, помогу ему с гранатомётом реактивным, там всего и надо до идеала кумулятивную гранату добавить. Да и с бомбами штурмовыми не всё ещё закончено. Хочу не только осколочные, но и зажигательные, а заодно и объёмно-детонирующие стоит попробовать. Надо бы благоверную напрячь, пусть со своими химиками покумекает. Они как раз в нефтепродуктах закопались, присадки к маслам ищут.

– Ну, дело твоё, – вздохнул Кожанов. – Хотя мне кажется, что это для тебя мелковато. Как так, Любимов, и вдруг никаких гигантских скачков хоть в технике, хоть в политике? И не только внутренней, между прочим! А знаешь, я, как на Дальнем востоке откомандовал, тоже, как экскременты в проруби, без настоящего дела. Вот, в Японию посылают военно-морские контакты налаживать. Вроде, как для меня это дело привычное, бывал я там морским атташе. Может, айда со мной? Замолвлю за тебя словечко. Тем более, у тебя с их премьером Ёнаем контакт налажен, делу помощь. Будешь советником военно-морской миссии по технической части. Никуда твои бомбы от тебя не убегут, а на гейш посмотреть может шанса больше и не будет!