Комбат Найтов - Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез

– ОБС? Или прогноз?

– Народная примета.

– Что дальше делать будем?

Они взяли карту и разобрали предполагаемые шаги командира 132-й пехотной Вернера Гальвица и его начальника Эриха Хансена.

Под утро проснулись от холода: дул пронзительный юго-западный ветер, хлопьями валил тяжелый мокрый снег, горы закрыты плотными облаками, в трех шагах ничего не видно. Деревья скрипят, и за их шумом ничего не слышно. В общем, погода – хороший хозяин собаку на двор не выгонит. Батальон построился, проверили снаряжение и укладку, тронулись в путь. Особое место занимало ориентирование в таком тумане. Скорость продвижения меньше двух километров в час. Подъем на гору занял семь часов. Вышли к верхней дороге. Затем чуть вернулись и вышли на связь со штабом армии. Те передали, что тоже не получали сигнала от Иванова. Связи с отделом разведки АВФ не было. Попытались оборудовать позиции, но кроме небольшой пещерки ниже по склону, больше ничего не нашли. Сигнал от Иванова поступил в 03:24 27 декабря 1941: «777»! Диверсия удалась! Тут же получили поздравления от Батова и Первушина, которые ждали этого сигнала не меньше, чем Дмитрий. Он построил батальон, несмотря на то что глубокая ночь, рассказал о задании первого взвода первой роты, бойцы закричали: «Ура!» После этого он приказал минировать дорогу. А третью роту отправил по дороге к развилке у перевала Маски и урочища Ай-Серез. Вторая рота перешла к хребту Орта-Сырт и начала готовить позиции там. Первая рота осталась на месте и занялась дорогой. Все минные поля делали управляемыми. Спустя два часа от Первушина пришло сообщение, что 9-я горнострелковая дивизия начала движение с задачей захватить Судак. А 63-я получила приказ выдвигаться к Судаку от Коктебеля. Ее усилили 126-м отдельным танковым батальном армии, в составе которого были и КВ, и Т-34, и Т-60. Девятая наступала с батальоном 24-го полка. Воодушевляющее начало, но погода совсем не радовала. Утром двадцать седьмого шторм стих, облака чуть поднялись, из штаба 44-й армии пришло РДО включить привод. Включили. Через некоторое время послышался стрекот мотора «Шаврушки», и в небе одиноко хлопнул парашют, раскрытый на минимале. Через пару часов в расположении первой роты появился майор Няшин. Он принес приказ по 51-й армии лейтенанту Матвееву возвратиться во Владиславовку, в штаб армии. Ночью на левом фланге слышались выстрелы сорокапяток, майор сказал, что румыны в лесничестве уничтожены. Принял командование, выделил двух бойцов проводить Матвеева до своих. Диме все это не нравилось, но не подчиниться он не мог, поэтому собрал нехитрые пожитки, бросил на плечо АВС и пошагал с бойцами вниз. Погода была средней паршивости, шли довольно быстро. К утру вышли к лесничеству. Там ждала машина, маленький открытый американский грузовик повышенной проходимости, и пять бойцов сопровождения. Быстро долетели до штаба армии.

– Товарищ генерал-лейтенант! Лейтенант Матвеев прибыл по вашему приказанию.

– Садись! Чай будешь?

– Поесть бы…

– Сейчас сообразят. Гаврилов! Ну-ка, собери что-нибудь поесть! Не обижайся, я сам весь в обидках. Операцию у нас забрали. Сейчас ею командуют Октябрьский и Первушин. А я получил втык от Верховного, что нет данных разведки по Симферополю и Джанкою. Но то, что ты сделал, остановив продвижение 132-й дивизии… За тебя! За нового Героя Советского Союза! – генерал поднял стакан с водкой, а второй пододвинул Дмитрию.

Выпили, закусив рукавом.

– Много времени дать не могу. Требуются данные по двум направлениям, но до первого числа – отдыхай. Можешь штабной «Додж» взять!

Принесли вкуснейшую говядину с каким-то кислым соусом и жареную картошку. Генерал ел быстро и шумно. Еще пару раз выпили. После этого Дмитрий сел в машину, забросил туда продукты, вино и водку, выделенные Батовым, в кармане лежала бумажка о предоставлении ему отпуска до 12:00 1 января 1942 года. Расспросил водилу, как переключаются передачи, выслушал его нытье, что «осторожней, товарищ лейтенант!», запустил двигатель и с визгом развернулся на площадке перед штабом и рванул в Сары-Гель. Погудел у дома Десфины, свет зажегся. Но никто не вышел. Он выпрыгнул из «Доджа», подошел к окну и постучал. В маленьком окошке появилось ее лицо, потом она прижала ладошку к губам и исчезла. Звякнул засов, Десфина выскочила под дождь с босыми ногами и повисла у него на шее. В перерывах между поцелуями, он сумел сказать:

– Машину надо во двор поставить! Танками могут раздавить. И обуйся! Холодно ведь!

Десфина подхватила его под руку, и они вошли в сени. Там она обтерла ноги какой-то тряпкой, сунула в низкие сапожки, накинула плащ и пошла открывать воротца. Дмитрий въехал во двор, заглушил машину, вытащил вещмешок, который сунули туда поварята Батова. В хате передал его Десфине.

– Я в отпуске до Нового года.

Десфина уткнулась ему в плечо и тихо всхлипывала: «Пришел, пришел, не забыл!»

– Я ждала! Я знала, что ты будешь цел.

Три дня пронеслись, как один миг. Дмитрий из постели практически и не вылезал. Только на двор по естественным надобностям. Десфина светилась счастьем. Но все когда-то кончается! Без двадцати двенадцать первого января он снял ее руки с плеч:

– Мне пора! – рыкнул двигатель при пересечении ворот, он через борт джипа поцеловал ее и дал газ.

В 11:58 сдал отпускное свидетельство в строевой отдел штаба армии и тут же получил втык от начальника строевого отдела за неуставной вид: на его чистенькой и заботливо заштопанной гимнастерке на рукавах была пришита красная звезда с золотистым кантом, соответствующая званию старший краснофлотец. Званий морской пехоты еще не вводили, поэтому петлиц не было. На правой стороне одиноко висел белый «поплавок» с надписью «ВВМОЛУ им. Фрунзе», который Дмитрий повесил с целью не потерять. Командирскую форму одежды он получить так и не успел, о чем и было доложено полковнику Строгачеву:

– Воинское звание лейтенант мне присвоено несколько дней назад, штаб флотилии, где я стою на вещевом довольствии, находится в Емрюке. Я там еще не был, отпуск проводил в Сары-Гель. Полуостров Крым не покидал, так как не имел проездных документов, товарищ полковник.

– Что, так и будете щеголять в форме рядового состава? Архипов!

– Слушаю, товарищ полковник!

– Старшина, у тебя есть на складе морская форма?

– У меня много чего есть, товарищ полковник. У товарища есть вещевой аттестат?

– Нет, мой аттестат в Емрюке.

– Тогда не положено, товарищ полковник.

– Я знаю, что не положено, Архипов. Войди в положение товарища, он – прикомандированный, а ходит по нашему штабу, а ну как на начштаба попадет?

– А вы откуда, товарищ лейтенант?

– Командир взвода разведки Азовской флотилии, прикомандирован к штабу армии с 23 декабря.