Дмитрий Морозов - Корсары Балтики

— Выходит, московиты собираются завести своих собственных, ручных пиратов… — Де Сото выглядел взволнованным. — Или уже завели?

— Ходят разные слухи, — уклончиво ответил шпион. — Говорят, что самый удачливый из новоявленных пиратов держит руку Москвы. По крайней мере, один из пиратов с удивительным постоянством топит корабли всех врагов России, обходя стороной союзников — новгородцев и суда Магнуса. Где он базируется, неизвестно… что лично меня наводит на грустные размышления, ведь все известные гавани находятся под пристальным наблюдением.

— Ивангород стоит на реке Нарова, — заметил де Сото. — Кто мешает московитам построить там корабль и тайком проскочить мимо Нарвы?

— К сожалению — никто, — пожал плечами шпион. — Я же говорил — русских на Балтику пускать нельзя. Стоит им наладить торговлю с Англией — там уже недалеко и до Средиземного моря. А им есть чем завалить тамошние рынки и ярмарки.

— Вот бы вылезли волосы в многомудрых головах венецианцев и генуэзцев, — несколько не к месту хохотнул де Сото.

Он не знал, как близка к правде его догадка относительно верфи в Ивангороде. Он не знал лишь последовательности истинных событий — город еще только начал подниматься, а Басманов и Карстен Роде уже спускали на воду первый русский капер.

— Не понимаю вашей веселости, рыцарь, — заметил шпион. — Венецианцы тоже встревожены, как и представители торговых домов Генуи. Они так долго прикармливали Крым, отрезая московитов от теплых морей, что просто вне себя.

— Ты знаешь удивительно много, — поразился де Сото. — Кругозор истинного государственного мужа…

— Я польщен, — мрачно выдавил из себя Чернильный Грейс. — Но, кажется, верный слуга фрау Гретхен стареет и глупеет на глазах. И отчего я все это вам рассказываю?

— Вам внушает доверие мое честное лицо, — серьезно сказал де Сото.

Он не знал, что истинная причина откровений шпиона заключается в его святой вере — никто не рискнет безнаказанно болтать о том, что предназначено для ушей таинственной фрау. Откуда взялась такая вера и что есть на самом деле Фема, испанцу предстояло еще узнать.

— Итак, — закончил беседу де Сото, — я жду обещанного сундучка и готовлю «Спрут» к плаванию.

— Кстати, — не прощаясь, заметил шпион как бы вскользь, — не принимайте заманчивых предложений хозяина замка, касаемо моря. У фрау Гретхен для вас наверняка найдется стоящая работа.

— Я и не собирался, — светски улыбнулся испанец.

Он принял окончательное решение, и теперь ему стало легко и свободно. Он не кривился, слушая плоские шутки замковых шутов, и вместе со всеми аплодировал акробатам и музыкантам.

Ночь испанец провел на своем корабле. Сундучок доставили на «Спрут» молчаливые носильщики. Де Сото внимательно осмотрел его содержимое и остался доволен. — У меня есть для тебя поручение, — сказал он помощнику.

Если тот и удивился, то вида не подал, выслушав патрона.

Очень давно бороздил он моря вместе с взбалмошным грандом-изгнанником и привык к его неожиданным планам.

Солнце еще не достигло зенита, когда явился хозяин Острокрыла.

— Благородный идальго, — крикнул он с причала, — как насчет нашего спора?

— А что рыцарь Роже? — спросил де Сото. — Осчастливит ли нас своим вниманием?

— Он занят своей новой игрушкой, — рыцарь пренебрежительно махнул рукой в сторону недостроенного ливонского корабля. — Просил его извинить.

— Моя птица готова. — Молчаливый член команды «Спрута» мавританской наружности вынес накрытую парчой клетку. — Далеко ли до места, где наши питомцы смогут соревноваться в точности удара и силе крыльев?

— Прямо за холмом, что прилегает к мельнице, вы видели ее со стен, — пояснил нетерпеливый любитель трех благородных искусств, — есть светлая роща с парой тихих омутов. А в них любят плескаться утки.

— Тогда мы отправимся туда, — кивнул де Сото. — Но вначале я перемолвлюсь парой слов с комтуром. Ведь вечером «Спрут» покинет здешние гостеприимные воды.

— Так скоро?

— Увы, благородный рыцарь. А где остальные твои собратья?

— Кое-кто зализывает раны, приходя в себя от молодецких ударов и молодецких падений, — хохотнул рыцарь. — В основном же они прибыли сюда лишь ради турнира, а теперь вынуждены вернуться в свои комтурии. Приказ магистра суров — на границах беспокойно, надлежит быть там, со своими хоругвями и отрядами.

— Похвальная бдительность, — улыбнулся южанин. Все складывалось для него как нельзя лучше, и план действий созрел сам собой.

Де Сото направился к стапелям. Роже, к его удивлению, был одет в довольно простое платье и орудовал стругом, будто заправский корабел, правда, под руководством английского мастера.

«А мальчишка действительно заболел морем, — подумал де Сото. — Забавный казус для замкового сидельца».

Смущенный Роже отложил инструмент и направился к испанцу.

— Дела влекут меня от сей милой гавани вдаль, — напыщенно сказал южанин.

— Наш соглядатай на высоте, — принужденно рассмеялся Роже. — Не испугав мужчин Ливонии, решил попугать дам. Мои приветы фрау Гретхен, рыцарь. Уверен, вы сумеете облачить их в достойное словесное обрамление. Когда уходит «Спрут»?

— Я закончу свой спор о птицах с тем благородным господином, и немедленно поднимаю паруса, — сказал де Сото. — Бури не намечается, а известия требуют быстроты.

— Как же мои пушки?

— Их сгружают возле восточной башни, — заверил его де Сото. — Там земля не так раскисла, и неги носильщиков не уходят в грязь под тяжестью этих чудесных орудий.

— Мне бы хотелось, — смущенно сказал Роже, не желая признаваться в своем невежестве, — получить от вас некоторое руководство по использованию… Словом, чтобы вы показали, как они стреляют.

— Я покажу, — убежденно сказал де Сото. — Только распорядитесь, чтобы никто не крутился возле них. Когда зеваки хватают грязными руками эти чудеса оружейного искусства, запальные канавки оказываются забиты сором.

— Никто не посмеет даже приблизиться, — с жаром ответил рыцарь Роже.

— Вот и славно, — сказал де Сото и зашагал к поджидающему его рыцарю.

— Мне не хотелось бы, — сказал он сопернику, когда они дошли до подножия холма в сопровождении толпы кнехтов, — чтобы кругом вертелись грубые хамы. Напугают птицу, и я окажусь проигравшим по причине шумной толпы…

— Понимаю, — рыцарь был само благородство. — Хамы воистину несносны.

Он велел кнехтам возвращаться в замок. Под холмом остались только мавр с клеткой, соперник де Сото, испанец и молодой оруженосец ливонца, державший Острокрыла на кожаной перчатке и поводке.

— Такая щепетильность, — заметил немец, когда они углубились в рощицу, — лишила нас трапезы на природе.