Александр Прозоров - Ганнибал великий

— Ничего, — отмахнулся Леха, взбираясь в седло, и принимая из рук другого воина чей-то щит и длинный тяжелый меч, — это я ускакал слишком далеко. Главное, что вы вовремя. Давайте за мной, вон уже ворота открылись!

В этот момент амазонки за частоколом, наконец, пробились к воротам и открыли их изнутри. Мост рухнул, открывая путь в крепость. Но те, кто это сделал, тотчас же были уничтожены конной атакой из глубины деревни. Прискакавшие бастарны изрубили немногочисленных воительниц в куски своими тяжелыми мечами, как те ни отбивались. А руководил контратакой все тот же бастарн, у которого Леха еще раньше заметил на голове вместо шлема корону.

«Может это их король? — пронеслось в голове у морпеха, — хорошо бы его захватить, да поговорить по душам».

Скифы напирали, но в узком пространстве коннице трудно было развернуться, мешало отчаянное сопротивление бастарнов, которые защищали своего вождя, кем бы он ни был. Кроме того, атакующих скифов осыпали стрелами засевшие на крышах ближних домов лучники. Натиск продолжался. И вскоре Леха заметил, что король с ближайшими всадниками начал отступать в глубину деревни, но не придал этому особого значения. Укрепленная деревня была окружена, деваться ему было некуда.

В это время мимо пронеслась целая конная армия амазонок ведомых Исилеей. Воительницы быстро растеклись по узким соседним улицам, разя мечами разбегающихся защитников крепости. Леха глазом не успел моргнуть, как хозяйка Еректа быстрее скифов пробилась к королю бастарнов и в «личной встрече» лишила его не только короны, но и головы. Да еще сделала это с такой яростью, словно этот парень лично ее обидел в прошлой жизни. А может и в этой.

Увидев, как голова с королевским венцом легко слетала с плеч, а тело, словно окровавленный мешок, упало в грязь, Леха невольно вздрогнул. То же самое Исилея обещал сделать и с ним, если еще раз повстречает на своем пути. «Кто же тогда меня в бою спас?» — подумал морпех, проткнув последнего оказавшегося перед ним бастарна. Но этот вопрос остался без ответа.

Очень скоро бой был закончен. Скифы и амазонки добили всех, кто еще сопротивлялся у крепости и всех, кто прятался по закоулкам. Однако, кое-кто из всадников противника все же смог прорваться и ускакать в лес.

— Посчитайте потери, — приказал Арчой, подъехав к Исилее, — и затем немедленно выступаем дальше.

Амазонка кивнула, тряхнув гривой своих волос, — билась она без шлема, — но от Лехи, как и от командира всей скифской конницы не ускользнул взгляд, которым воительница одарила обезглавленное тело и откатившуюся в грязь голову местного вождя.

— Кто это был? — спросил Арчой, перехватив ее взгляд.

— Тот, кто в прошлом году напал на мою землю и убил мою сестру, — ответила Исилея, — Клондир, вождь самого крупного из племен бастарнов.

Арчой молчал, было ясно, что уставшая после схватки Исилея еще не все рассказала.

— Но он прибыл сюда с малой дружиной, — добавил она тут же, придержав коня за узду, — случайно оказался рядом. Потому победа досталась нам малой кровью.

«Ничего себе малой, — подумал Леха, — разглядывая сквозь частокол сотни убитых, усеявших все обширное поле перед первой же деревней бастарнов. Если и дальше так пойдет, то нам хватит только этого племени, чтобы оставить в его землях половину своих солдат». Впрочем, справедливости ради, он должен был признать, что бастарнов здесь полегло, на первый взгляд, не меньше двух тысяч. А короткая осада укрепленной деревни быстро превратилась в настоящую битву конных масс, в которой несомненными победителями вышли скифы, потерявшие гораздо меньше.

— В двух днях пути отсюда стоит большой город бастарнов, где обычно со своей дружиной находится его брат, Клорин, — закончила амазонка, — нам нужно выбить их оттуда раньше всего. Только тогда мы сможем спокойно переправиться через Тирас и вторгнуться в глубинные земли. Потом будут другие города. А, лишившись главных вождей, остальные бастарны будут биться хуже.

— Что же, — кивнул бородатый Арчой, одобряя ход мыслей прекрасной амазонки, — Клондир быстро нашел свою смерть. Не долго ее осталось ждать и его братцу. Как много у него воинов?

— Не знаю, — призналась хозяйка Еректа, — он управляет всеми землями на этом берегу реки, на другом под его рукой находится еще десяток поселений, но все они немногочисленны. Бастарны живут деревнями. Думаю, тысяч пять всадников он еще наберет. Остальные вожди выставят меньше, если вообще задумают воевать с нами.

— Хорошо, — снова кивнул Арчой и повторил, — считай убитых и немедленно выступаем.

Сказав это, он отъехал. А Леха на секунду задержался, исподтишка разглядывая грозную амазонку. Затянутая в кожаный панцирь, обшитый металлическими пластинами, Исилея не заметила, что в бою ее доспех порвался, обнажив левое плечо и немного грудь. Оказалось, что под доспехами у нее была лишь рубаха, да и та порвалась. Уставшая от сечи амазонка еще не обратила на это внимания, но зато Леха обратил. И еще как. Даже засмотрелся и чуть шею не свернул, проезжая мимо. Исилея, перехватив неосторожный взгляд морпеха, напряглась, и ее голубые глаза сверкнули недобрым огнем. Но Леха тотчас отвернулся, вспомнив отрубленную голову местного вождя, погибшего у него на глазах.

Чтобы обезопасить себя от новой драки с хозяйкой Еректа, он даже стал приставать с ненужными вопросами к Арчою, который ехал неторопливым шагом прочь из деревни, потеряв к ней всякий интерес.

— Что будем делать с деревней? — поинтересовался Леха нарочито громким голосом, — оставим здесь своих солдат?

— Да зачем она нам, — ответил Арчой, снисходя до объяснений, — сожги ее, нам нужно двигаться дальше.

Выехав в поле, командир разведчиков подозвал своих сотников и велел им спалить деревню бастарнов. Спустя еще час, когда все убитые были посчитаны, скифы двинулись дальше в сторону реки на поиски армии брата погибшего короля. А отряд Оритии, не принимавший участия в битве, вечером того же дня отделился от них и ускакал не запад. Бастарны наверняка готовились теперь к наступлению скифов здесь, и царица сарматов надеялась выйти к реке гораздо выше по течению, не встретив на своем пути особого сопротивления.

Остановив своих солдат в полушаге от перевала, на котором шел ожесточенный бой солдат Адгерона и римлян, Федор все еще размышлял, что предпринять, глядя на приготовления Марцелла внизу. Первоначальный план с ходу захватить перевал, за которым находилась латинская колония Суесса-Аурунка, чтобы занять господствующие высоты, казавшийся уже почти исполненным, вдруг затрещал по швам и начал разваливаться на глазах. Контратака римлян из-за перевала говорила о том, что карфагенян там поджидали свежие вражеские силы. Впрочем, Федору пришла мысль все же захватить перевал, направив туда солдат Карталона, что он привел с собой. Сила была не малая, но, все же он не знал, сколько там прячется римлян. Зато видел, что внизу их собралось уже не меньше пятисот человек и со стороны Теана постоянно прибывали подкрепления. Теперь приходилось думать не столько о победе, как о том, чтобы выбраться с наименьшими потерями из этой ловушки, устроенной хитроумным сенатором.