Сергей Шхиян - Турецкий ятаган

Вскоре показался ансамбль Кремля, плохо различимый в тусклом зимнем свете и, вероятно, потому он показался мне чужим и непривычным. Дрожки свернули с набережной и вскоре мы очутились в Замоскворечье. Этот район, почти полностью снесенный и перестроенный в советское время, был мне совсем внове.

— Куда мы едем? — спросил я спутника, когда сани запетляли по узким переулкам и смотреть кроме как на небольшие частные дома и купеческие лабазы, оказалось не на что.

— В старину, — ответил он. — К тому же нам с вами необходимо лучше познакомиться.

Против этого нечего было возразить, действительно, познакомиться нам было нужно…

Наша встреча с этим человеком, случайная для меня, им, судя по всему, была тщательно обдумана и подготовлена. Мой спутник, очень молодой человек, почти юноша, подошел ко мне на набережной Москвы-реки и сделал довольно серьезное предложение, от которого я не решился отказаться.

После переговоров я оказался в его санях и теперь ехал неведомо куда и не до конца понятно зачем. После всех событий последних дней, которые закрутили меня в вихре злоключений, эти минуты были самыми приятными. За несколько последних дней, наполненных сначала неожиданным арестом, а потом и бегством из Бутырской тюрьмы, мордобоем, стрельбой, инцидентом с царской жандармерией, кончившимся тремя трупами, спокойные минуты поездки по вьюжной Москве были единственным позитивным событием за все последнее время.

Началась эта история летом прошлого года, с обычного пикника. Тогда от меня ушла жена, я был в расстроенных чувствах и поехал развеяться на природе. И попал, как теперь многие любят говорить: «в нужное место, в нужное время» (или совсем наоборот, попал туда, куда попадать мне совсем не следовало). Местом этим оказалась заброшенная деревушка, где жила одинокая старушка. Звучит это довольно несерьезно, как начало обычной сказки, да и, по сути, мои приключения совсем не похожи на реалистический рассказ, а больше смахивают на заурядную фантастическую байку. Хотя все, что произошло со мной — одна чистая правда, и вымысла в этом рассказе не больше, чем в любом газетном очерке.

Доказывать, что все случившееся со мной в прошлом имело место быть, я не собираюсь. Сошлюсь на мнение хорошо известного очень узким кругам интеллигенции старинного заграничного драматурга Уильяма Шекспира: «И в небе, и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио».

Короче говоря, я попал в заброшенную деревню, и моя новая знакомая, та самая пожилая женщина, о которой я упоминал выше, оказалась не простой старухой, а необыкновенной. Не то чтобы Бабой-ягой, но персонажем из той же оперы — личностью вполне мифологической — представительницей побочной ветви человечества. Эти существа, вполне похожие на нас, умудряются уже не одно тысячелетие скрытно жить среди людей, почти не привлекая к себе внимания. От нас они отличаются только тем, что живут раз в десять дольше обычного человека. Кстати, после встречи с этой женщиной мне пришлось поверить даже в реальность таких вполне сказочных персонажей, как русалки, черти и лешие.

По просьбе этой древней по возрасту, но не по внешнему виду женщины, я перешел по мосту на другую сторону их местной реки и оказался в самом конце XVIII века. Как это случилось и почему, вопросы не ко мне. На гипотетические теории у меня в тот момент просто не достало времени, пришлось выкручиваться и выживать, а позже я понял, что то, что понятно Юпитеру, вовсе не обязательно должно быть понятно быку. Кого я подразумеваю под быком, думаю, в объяснениях не нуждается.

Теперь представьте самого обычного, даже в чем-то заурядного современного человека в такой пикантной ситуации: 1799 год, крепостное право, полицейское государство Павла I, а у меня ни кола, ни двора, ни документов! Хорошо еще, что я оказался не в чистом поле за тысячи верст от человеческого жилья или в глухой тайге, а в средней полосе России.

Побродив несколько дней по тогда еще экологически чистым просторам родины, я наткнулся на работающих в поле крестьян. Они и вывели меня из образовавшегося тупика. Не знаю, как это получилось, по воле случая, или так было задумано таинственными организаторами эксперимента, но попал я не куда-нибудь, а в имение своего далекого предка, гвардейского поручика из новых по тому времени служивых дворян.

Дальше — больше, в барском имении я умудрился влюбиться в дворовую девушку, как впоследствии выяснилось, личность весьма таинственного происхождения. Мы обвенчались, но семейного счастья в сельской идиллии у нас не получилось. Непреодолимые обстоятельства сначала развели нас с любимой, а потом на меня свалилось столько всяческих событий, что до возвращения в свой родной XXI век я только тем и занимался, что влюблялся в прекрасных женщин и в альковах решал демографические проблемы; кроме того, отбивался от разнообразных земных негодяев и потусторонней нечисти.

Однако и дома напасти не оставили меня в покое. Правда, виной тому в этот раз была моя собственная глупость: меня угораздило попасться в поле зрения крутых московских бандитов. А так как у меня оказалось то, что им очень хотелось заполучить, то мне опять пришлось бегать, теперь уже по современной Москве.

Кончилось все тем, что я оказался вынужден бежать из нашего замечательного во всех отношениях времени. Этим радикальным поступком я надеялся оторваться от преследования бандитской группировки и осложнений, возникших с курирующими их блюстителями закона. Проникнуть в начало XX века для меня оказалось совсем просто. Для этого удалось воспользоваться изобретением одного приятеля, гениального ученого, и на его «машине времени» я безо всяких проблем переместился из начала XXI века в начало предыдущего столетия.

Однако вскоре оказалось, что ничего это вынужденное бегство не изменило. Все в моей жизни складывалось по-прежнему слишком запутано и сложно, и попытка укрыться от неприятностей в прошлом оказалась бесполезной. Мои проблемы, как это ни прискорбно, не остались в двадцать первом веке, а последовали за мной в двадцатый. Преследователи от меня не отстали, к тому же добавились новые, уже местные сложности, и как я не бегал от неприятностей, в конце концов, они все-таки загнали меня в тупик.

Всей своей жизнедеятельностью иллюстрируя аксиому, что свинья грязь везде найдет, я попал в крупные переделки и в 1900 году. Однако в тот момент, с которого я начал свой новый рассказ, у меня почти все складывалось почти благополучно.

Из тюрьмы, куда меня посадили неизвестно за что, мне удалось бежать. Главные мои обидчики поплатились за свое коварство и погибли, охотившегося на меня киллера я застрелил, и теперь можно было бы подумать о пристойном отдыхе. Однако не успел я отереть пот со лба после очередного «подвига», как мне свалился на голову этот странный молодой человек, с которым мы теперь ехали по Москве в дорогих санях, запряженных чистопородным орловским рысаком.