Сергей Шхиян - Гиблое место

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. У меня все хорошо, как ты?

— Спасибо, нормально.

Разговор явно не ладился. Может быть, оттого, что все произошло так неожиданно. Нужно было о чем-то говорить, чтобы прикрыть неловкость:

— Как сын?

— У него тоже все хорошо, растет помаленьку, — ответила она, улыбаясь и ласково заглядывая мне в глаза. В этот момент я понял, что она все-таки изменилась, если не внешне, то внутренне. Оно и понятно, бедной девочке пришлось столько пережить!

— Где он? — спросил я о сыне, которого никогда не видел. Мы с женой растерялись во времени, еще когда она была только им беременна. С тех пор не могли встретиться. Ей удалось из восемнадцатого века вместе с ребенком попасть в Москву, в мою квартиру, а я в это время строил коммуну в послереволюционной России.

— Гостит у родственников, — неопределенно ответила Аля, продолжая приятно улыбаться.

— Родственников? — удивленно переспросил я. — Каких еще родственников?

— Ты их не знаешь.

Я открыл, было, рот, чтобы уточнить, какие у нее, круглой сироты, родившейся в восемнадцатом веке, нашлись родственники в семнадцатом, но ничего не спросил. Решил, что со временем все и так выяснится.

— Я люблю тебя, — отчетливо подумал я и посмотрел ей в глаза.

Она почему-то никак не отреагировала на это признание, продолжала все так же нежно улыбаться. Это меня удивило еще больше, чем появление таинственных родственников. Дело в том, что моя жена умеет читать чужие мысли. Этот дар она получила от старушки знахарки по имени бабка Ульяна. Именно Ульяны. Этот подарок она получит от девчонки, что сейчас нянчится с детьми Морозовой, через сто девяносто пять лет!

— Ты разучилась понимать? — спросил я, не уточняя, что именно.

— Я все прекрасно понимаю, — не уточняя, уверила Аля, видимо, для того, чтобы не выдавать посторонним свои способности. — Я так ждала нашей встречи!

— Я тоже, — ответил я, начиняя запутываться в своих ощущениях. Что-то здесь было не то и не так. Мы помолчали, глядя друг на друга. Потом она спросила:

— А где боярин?

— Какой боярин, Меченый, что ли?

— Здешний, хозяин, — уточнила она, видимо, не пожелав называть его неуважительным прозвищем.

— Погиб, — коротко ответил я.

Ее плечи под моими руками напряглись, стали твердыми.

— Как, как погиб! — воскликнула жена с неподдельным волнением.

— Не волнуйся, теперь все будет хорошо, его убили… Он там, внизу…

— Кто? Кто его убил?

— В бою, — неопределенно ответил я, не уточняя свое авторство.

Почему-то я не сказал правду, да и не нужно было Але говорить вслух, она сам могла прочитать мои мысли. Другое дело остальные пленницы, у которых с убитым были свои, может быть, не всегда неприятные отношения.

Почему-то Аля опять не поняла, о чем я подумал, и продолжала бессвязно, взволнованно говорить:

— Как же так, убили! Он сам кого хочешь убьет! Нет, этого не может быть!..

Я удивленно смотрел на ее неподдельно расстроенное лицо и ничего не мог понять. Неужели Меченый так ее запугал, что она поверила в его непобедимость? Или это синдром жертвы и палача?

— Он внизу, его готовят к похоронам. Можешь сама пойти посмотреть. Теперь тебе нечего бояться!

— Да, да, пойду… — бормотала она, потом внимательно посмотрела на меня и внезапно успокоилась. — Ты, Алешенька, за меня не волнуйся, это я так, я просто испугалась.

Тело ее расслабилось, как будто его отпустила внезапная спазма. Она вновь стала похожа на саму себя.

— Так кто же его все-таки убил? — неожиданно спокойно спросила Аля.

— Тебе это непременно нужно знать?

— Да, нужно.

Тихо, чтобы не услышали толпящиеся в дверях женщины, я признался:

— Я.

— Ты? — Аля полоснула меня взглядом и с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться. — Опять ты!

— Что значит опять? — растерянно спросил я, не понимая, что происходит. — Ведь Меченый тебя похитил и держал в заточении! Ты что, успела в него влюбиться?!

— Нет! — резко ответила Алевтина и даже с отвращением передернула плечами. — Влюбиться! Скажешь такое! Ты не в своем уме!

Я опять ничего не понял. Радость от встречи начала стремительно линять. Было похоже, что совершается что-то непонятное, необратимое в наших отношениях, однако разобраться, что именно, так, с хода, у меня не получилось. Первым делом засосало ревнивое чувство, что у нее что-то было с Меченым, хотя на женщину, потерявшую любимого, Аля никак не походила.

— Как это произошло? — тусклым голосом спросила меня жена.

— У нас был поединок. Мне просто повезло, в противном случае на его месте был бы я. Это бы тебя больше устроило?

Разговор получался глупый и обидчивый. Главное, что Аля стала совсем другой, не той, которую я любил. Словно это была совершенно чужая женщина, просто похожая на мою жену.

— Что случилось, то случилось, — тем же безразличным тоном произнесла она. — Считай, что тебе повезло…

— Надеюсь, — сказал я, просто чтобы не молчать. — Ты выйдешь отсюда?

— Да, пойду посмотрю на покойного.

Я пожал плечами и, пройдя сквозь спешно расступившихся «одалисок», спустился вниз. Там было шумно. Староста руководил подготовкой к погребению и понукал бестолковых дворовых людей.

— Игорь помер! — закричал он, увидев меня, — Его тоже хоронить?

— Что еще за Игорь? — не понял я.

— Ну, тот, которого вы раненым привезли.

Я понял, о ком идет речь, и машинально пошутил:

— Нет, оставь его себе на память.

— Зачем он мне сдался? — искренне удивился староста.

Я не ответил, махнул рукой и вышел наружу. Першинские крестьяне уже собирались в обратный путь. Я забрал свои вещи из подводы и расплатился с ними мелкими серебряными монетами. Вид серебра произвел на свидетелей, толкущихся во дворе, впечатление, и обращаться ко мне стали исключительно «боярин».

Что делать дальше, я не знал. Оставаться в доме убитого мной человека было не очень комфортно, как и уехать, не оказав помощь жертвам моего беспутного современника.

— Боярин, — спросил меня староста, выйдя во двор, — а правду бабы говорят, что та, что запертая, твоя жена?

— Правду, — подтвердил я.

— Вот не подумал бы.

— Почему не подумал?

— Вроде как она тебе и не подходит.

— Почему?

— Не знаю, — смешался он, — вроде как не подходит, и весь мой сказ.

Я только пожал плечами, не стал вдаваться в подробности и попросил указать мне свободную комнату.

— В тереме хочешь жить или в службах? — уточнил староста.

— Где спокойнее?

— А хоть бы и в гостевой избе, — подумав, посоветовал он. — Там тихо, никто мешать не будет.

— Ладно, пусть будет в гостевой.

Староста сам проводил меня вглубь усадьбы. Дом для гостей был на отшибе у дальнего глухого забора. Как и все в этом странном имении, построили его, сообразуясь с вычурным вкусом хозяина. На мое счастье, он был нов, чист и пуст. Гостей сюда еще не селили, но комнаты уже были обставлены всем необходимым. Я осмотрел помещение и решил здесь остаться. Староста ушел, а я, наконец, избавился от тяжелых доспехов. Потом нашел в сенях кадку с водой, ковш и умылся. Осталось раздобыть пищу и отдохнуть, а уже потом на свежую голову разбираться со всеми странностями последних событий.