Елена Новосвит - Свет миру. Или Aiuta mi

– Пока имею наречённое имя – Иссель, но мечтаю достичь уровня, чтобы нарекли меня Эсклармонда.

– Эсклармонда? Свет мира… Какое уникально красивое имя. Я знаю, что такие имена дают катары. Ты одна из них?

– Да, я – одна из них.

– Хм… Зачем ты здесь? Объясни мне. Ты знаешь, насколько это опасно? Особенно здесь и сейчас…

– Я приехала, чтобы защитить своих братьев и сестёр, чтобы поговорить об этом с архиепископом Тулузы и епископом Нарбонны. Мне сказали, что они соберутся здесь и будут решать нашу судьбу.

– Но даже если это так, на такие тайные советы нет доступа никому…

– Я прошу Вас – помогите! Аiuta mi! Я готова пасть на колени…

– Ты – итальянка? Ты говоришь по-итальянски?

– Моя мать родом из Италии. Я родилась и выросла там…

– Я тоже родом оттуда. И… пусть будет по-твоему, постараюсь сделать невозможное. Никому ещё не удавалось пройти на тайный Совет. Это карается с особой жестокостью. Но ты – необычное существо, ты излучаешь особый Свет. Я не могу тебе отказать, хотя… если раскроется, кто тебе показал дорогу… я многим рискую. Я рискую своим состоянием, положением, ты рискуешь своей жизнью…

– Я знаю… Мне всё известно. Моя жизнь ничего не стоит… если я достигну цели, то меч карающий не достанет моих собратьев.

– Хорошо. Ты – смелая, безудержно смелая, и ты убедила меня. Я никогда ещё не шла на такие рискованные дела. Придётся и мне использовать всю свою силу – ради тебя, ради вас…

Она резко повернулась и ушла, даже не попрощавшись. Иссель осталась одна. Ей необходимо было быть мужественной. Ей необходимо было быть беспристрастной и спокойной, безмерно уверенной в своей правоте. И она собирала свою силу. Она настраивалась на утверждение силы любви в себе.

Неожиданно дверь открылась, и ей принесли напитки в красивых фужерах. Но она даже не повернулась в сторону вошедшей в зал прислуги. После дверь отворилась ещё раз, и в комнату внесли разные яства. Иссель стояла возле окна и не шевелилась. Её не интересовала еда, в эти мгновения она о многом размышляла. Она старалась не думать о грозящей опасности, но иногда всё же чёрная мысль, как змея, вползала в её сознание и она на мгновение замирала. Возникала шипящая и пронзающая всё тело мысль: «Это может быть твой последний день». Но Иссель с усмешкой встречала эти мысли, она смело надевала на себя броню, как воин перед решающей битвой. Она ощущала возле себя невидимый меч, как будто кто-то ей говорил: «Возьми и защищай себя!». И она взяла его. Она собирала всю свою силу, ощущая, как женское в ней противостоит мужскому. Она была воином от рождения, но правильнее сказать воительницей, способной собирать свою силу воедино и действовать для защиты. Это было её основой. В этот момент на неё нахлынули воспоминания из прошлого. В далёкие времена она уже жила на этой территории, а её потомки стали теми славными рыцарями, которые носили корону, умея защищать себя. В эти мгновения в ней всё сильней и сильней восстанавливалась память о прошлом, о пережитом в прежние времена. Она закрыла глаза и видела славных женщин, жён королей, они носили меч на поясе. Тогда они победили. Тогда мужчины доверяли женщинам, которые их направляли, говорили то, что видят, и это влияло на исход битвы. Тогда у неё тоже был меч. Она закрыла глаза и представила тот меч в своей руке. Он светился синим светом. Иссель поместила этот меч перед своим сердцем, и ей стало спокойней. Сколько она находилась в таком состоянии – она не знала, но в один из моментов таких воспоминаний дверь резко распахнулась и ей показали, что пора идти.

Она спустилась вниз, вышла на улицу и вошла в роскошную позолоченную карету, дверцы которой были перед ней раскрыты. В ней сидела знакомая изысканная дама. Дама больше не смотрела на неё, происходящее за окном интересовало её больше. Карета двинулась в путь. Иссель закрыла глаза и стала читать молитвы.

Ехать довелось недолго. В скором времени карета остановилась возле высокой ограды. Дама, так и не промолвив ни слова, вышла первая, после неё Иссель. Перед ними стояло здание, которое они обогнули с чёрного хода. Здание было величественным даже с этой части, которая была рассчитана на прислугу. Иссель молча показали, куда идти, и она вошла в здание с чёрного хода и поднялась на третий этаж. К ней подошёл молодой человек и предупредил, чтобы она ожидала, когда можно будет войти. Иссель кивнула головой, показывая, что поняла.

Время тянулось мучительно долго, даже томительно медленно. Ей казалось, что прошли многие часы в ожидании, а войти в нужную дверь ей так и не удавалось. Её никак не приглашали. Она томилась в тёмном коридоре, с той стороны, в которую входит лишь прислуга, и, прохаживаясь взад и вперёд, ожидала. До неё доносилась глухая речь из зала, мужские голоса, которые часто перебивали друг друга и о чём-то спорили, но разобрать слова ей не удавалось. Ей казалось, что всё будет решено без неё, что про неё просто забыли. Некое волнительное состояние отчаяния охватило её, и в этот миг её позвали, тихо и шёпотом сказав: «Иди! Ты пробралась сюда сама. Поняла?». Она утвердительно кивнула головой, и её почти втолкнули в зал. После темноты коридора освещение зала казалось особенно ярким, и на мгновение у Иссель потемнело в глазах. Но она быстро пришла в себя, и перед ней открылась большая комната с красиво расписанными стенами, богато обставленная дорогой мебелью. Посередине зала был большой овальный стол. За столом сидели трое. Было видно по их убранству, что они имеют высокий сан. За ними по кругу находились ещё какие-то люди, и далее у стен стояло ещё больше персон, которых трудно было различить в темноте. Иссель смотрела только на тех, кто был в центре.

Все удивлённо переглянулись, увидев её. Из заднего ряда вскочили люди и перегородили ей дорогу. Они скрутили ей руки. Но Иссель стояла неподвижно, ни на кого не реагируя, продолжая смотреть в центр зала, следя за реакцией троих. Её закрыла группа стражников, она не сопротивлялась. Она искала взгляд хотя бы одного из важных лиц в центре зала и не находила. Скрутив ей руки назад, её хотели вести к выходу. И в этот момент раздался голос одного из тех, кто был в центре: «В темницу!».

– Позвольте, ваше преосвященство, сказать о цели моего прихода. Я умоляю вас. Я прошу вас! Аюта ми! Помогите мне!

И она упала на колени, после – ниц. Её чистый голос звучал очень необычно в этом пространстве. Он был наполнен детской чистотой и искренностью и одновременно силой. Стражники не могли поднять её, сдвинуть с места, с такой силой она удерживала себя в этом положении. Другой человек в дорогих парчовых одеждах неожиданно поднял руку вверх и произнёс:

– Отпустите её! Это всего лишь девочка, безобидная девочка. Чего вы все так всполошились? Или вам мерещатся во всех враги?