Елена Новосвит - Свет миру. Или Aiuta mi

– Но только недолго. Ты быстро запомнишь, как меня зовут. Я уверен в этом…

– Скажи, ты много знаешь?

– Да, много…

– Тогда ты сможешь помочь мне находить ответы на мои всевозможные вопросы?

– Да, задавай!

– Хорошо. Скажи, ты видишь сейчас поле и различаешь, какого оно цвета. Это явно – оно жёлтое. Но как ты различаешь, где правда, где ложь? Как ты отличаешь их?

– Всё очень просто. Правда – она всегда яркая, светящаяся, она ощущается как свет зари, как искры света в тебе. Ложь – течёт медленно, как будто растекается по древу, она вязкая, липкая. Пристаёт к тебе, и трудно от неё отделаться, потом отмыться.

– Да, это так. Ты ответил мой вопрос! Можно ещё?

– Можно…

– Я смотрю на небо, и оно мне кажется таким глубоким. Почему небо голубое? Что за этой голубизной?

– Небо голубое потому, что в нём есть глубина, и в этой глубине – тайна. Там, за краешком этой голубизны, есть то, что не познано нами. Закрой глаза! Сейчас я открою тебе эту тайну – там, за этой голубизной, есть другие миры. Голубизну создаёт много, много воздуха. И эта голубизна создаёт барьер для нас, или между нами и другими мирами. И в этом барьере все запасы нашей пищи, без которой мы не можем жить. Мы дышим этой голубизной, этой чистотой. И солнце делает эту пищу живой. И это воздух, его так много, что он видится в лучах солнца голубым. Когда мы дышим, мы впускаем частички солнца в себя.

– Как это интересно!

Иссель вскочила и радостно захлопала в ладоши.

– Скажи, как ты думаешь, где та черта, что отделяет детство от юношества? Скажи, ты уже стал взрослым?

– Я – да. Я уже перешёл эту черту в тот момент, когда узнал, что наших братьев и сестёр губят, сжигая за нашу светлую веру. Когда я узнал о сотнях, нет, тысячах сожжённых на кострах, о погубленных душах и знаниях, тогда я перешёл эту черту и стал взрослым. Я видел, что оставаться в детстве больше нельзя, необходимо быстро взрослеть и идти вперёд, перейти черту, чтобы стать взрослым и брать на себя ответственность. Необходимо взрослеть, чтобы стать мужчиной, чтобы защищать и помогать, а помогать можно только через веру, что всё не напрасно. Становись взрослой и ты!

– Я уже хочу! Ещё вопрос можно?

– Да, пожалуйста, задавай… но я вижу, моя мать ищет меня…

– А как ты знаешь, что именно тебя, ведь она далеко очень?

– Я расскажу тебе об этом потом. Пока мне надо бежать, ведь я единственный мужчина, который остался для помощи.

Иссель хотела надуть губы и обидеться, но не успела. Её друг стремительно убежал. Тогда она легла на землю и стала повторять такие слова:

– Я хочу стать взрослой и всё знать, как он! Я хочу стать взрослой и всё знать, как он!

После глаза её закрылись и она уснула. Ей снились красивые, по-детски радостные сны, такие же красивые, как и она сама. Длинные шелковистые светлые волосы каштаново-огненного цвета легли на спелые колосья пшеницы, и казалось, что юность, проявленная во всей красе, радует всё живое. Само Небо улыбалось ей, радуясь её светлой красе.

Лето было в разгаре. Оно было жарким. Иссель проводила большую часть времени на природе одна, слушая нежное щебетание птиц в тени деревьев и прислушиваясь к шелесту листьев. А деревья в этом саду были важными – высокими, ветвистыми, с мощными кронами, такими же, как и на её родине, сплошь усеянными плодами. Они приветливо трепетали листьями, когда Иссель входила на аллейку.

Однажды прямо перед ней на ветку дерева присела яркая птица с длинным клювом. Она сидела так близко, что можно было рассмотреть её. Ярко-оранжевое оперение на голове, длинный тонкий клюв, бело-черное оперение тела. Ей посчастливилось разглядеть птицу во всех деталях и красе. Иссель долго улыбалась после этой встречи, она была так счастлива. Она училась наблюдать живой мир природы, ощущая все его тонкости. Но после этой встречи она поняла, что и обитатели мира природы наблюдают за ней. Целые истории из жизни мелких зверьков и птиц разворачивались перед ней. Когда же она наблюдала за облаками, то тут полёт её фантазии был неудержим. Она как будто перемещалась в вышину неба, ощущая себя в мире дивных пушистых созданий.

В последнее время её друг был постоянно занят и не мог уделять ей много времени, как это было раньше. Но Иссель это не слишком огорчало, вернее, она старалась так думать. А может быть, она просто становилась взрослой и училась скрывать свои чувства. Чтобы не чувствовать себя обиженной, она всё своё внимание обращала на то, что окружало её вокруг, – на маленьких птичек, стрекоз, бабочек, жуков. Мечты часто уносили её ввысь, и опускаться в этот мир ей совсем не хотелось. Хотелось лёгкости, красоты и простоты. Хотелось искренне и радостно любить всех и вся.

Мать старалась не беспокоить её, понимая, что её девочка переживает период взросления в тот момент, когда она лишилась родного дома, привычного окружения и знакомых. Мать понимала, что общение её в этом месте ограниченно из-за незнания языка, поэтому Иссель беззаботно наслаждалась теплом лета, лаской солнца, голубизной неба, величием проплывающих мимо облаков. А лето в этот год дарило покой и умиротворение.

Но через некоторое время мирное, размеренное течение жизни дома и общины было прервано. Пришло известие, что мужчины возвращаются. В доме началась активная подготовка к их приезду. Иссель старалась быть полезной. Она усердно трудилась, выполняя все задания, что давались ей, мечтая о встрече с отцом. Мечтала она о том, как он ласково и нежно обнимет, прижмёт её к своей груди и увидит, что его девочка повзрослела, а она в этот миг почувствует его силу и любовь.

Наконец этот долгожданный момент настал. Усталые после трудной и дальней дороги мужчины вернулись к своим семьям, но вид их был далеко не радостным. Что-то сильно печалило их, что-то делало их взгляд задумчивым и даже печальным. Все представительницы женского пола ожидали пояснений, они ожидали, что мужчины начнут говорить, рассказывать о своей поездке, делиться впечатлениями, но они выдерживали паузу.

Вечером было собрание, на котором присутствовал старейшина общины, выбранный для ведения богослужения. Было решено собраться за домом на лужайке. Сидели прямо на земле кругами, в которых младшие сидели рядом со старшими. Иссель села рядом со своей матерью. Приподнявшись, она увидела во втором круге своего друга вместе с его матерью. Он не смотрел на неё, он слушал, что говорила ему мать. Иссель не знала, как обратить на себя его внимание. Но в этот момент в центр вышел человек, которого она ещё не видела. Она был худощавый, с острыми и благородными чертами лица, с длинными светлыми волосами и такой же бородой. Взгляд его был проницательным, острым. Казалось, что от него не могла укрыться ни одна деталь происходящего, он замечал всё. Его одеяние было также очень необычным – свободным, длинным, с нашитыми парчовыми полосами, которые спереди образовывали крест немного странной формы. Иссель уже хотела спросить, кто перед ней, когда человек начал говорить певучим голосом. Однако в таком ритме Иссель трудно было разобрать слова. Но собравшиеся понимали говорящего, и, когда он делал паузу, все повторяли слова вместе с ним. Видимо, это были слова молитвы. После этого он поклонился всем, оборачиваясь на все четыре стороны. И запел. Его чистый голос поразил и даже восхитил Иссель. Присутствующие запели вместе с ним. Иссель очень любила петь, и ей также захотелось петь вместе со всеми, но она не знала слов. Она старалась подпевать, думая о том, что надо будет выучить слова этого гармоничного песнопения. После песнопения наступила тишина. Люди к чему-то готовились. Старейшина, продолжая стоять в центре, долго молчал, закрыв глаза, наконец, он открыл глаза и посмотрел на выбранного им человека. И человек вставал и подходил к нему. Старейшина клал руку на голову вышедшего вперёд, и тот опускался на одно колено. Община участвовала в этом ритуале. Все читали Евангелие. Иссель смотрела с интересом, понимая, что происходит нечто важное и необычное. Она старалась постичь устои общины, в которой оказалась, но о многом ей ещё только предстояло узнать.