Василий Звягинцев - Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы...

– Такое не забудешь. Едва сил хватило, чтобы с балкона не прыгнуть.

– Не прыгнул же? Выдержки хватило, а ума – не очень. И куда полез? Тебе бы вернуться «домой», а ты опять начал умножать сущности. Ради чего? Пусть бы действительно возжелал добыть себе личный гомеостат, отняв его у вышедшего в тираж персонажа. Рисковое дело, но хоть цель стоящая, с мещанской точки зрения, но ты ведь и ее исходно не имел. А все остальное зачем?

– Подожди, – сказал Сашка. – До того момента я все помню: Юрий, Москва, зима, Арбат, «топтун-чекист». Гомеостат я действительно изъял и спрятал. В чайную зашел, водки выпил, чтобы расслабиться, и – опять в Сеть. Очнулся – «Призрак», кают-компания, мысли о том, что надо бы со всем завязывать и вернуться к самым истокам… Раньше, чем Андрей с Ириной познакомился. Одновременно – осознание того, что эта мысль подсунута мне извне, именно чтобы соблазнить и заставить отказаться от миссии . А я терпеть не могу, когда мне навязывают … Тем более сколько раз мы между собой и с тобой тоже обсуждали стратегию и тактику Игроков и собственное поведение. Я ведь совершенно свободно принял решение не сдаваться, закончить дела, а уж потом… Не зря ведь меня так жестоко оттуда выталкивали… Начал размышлять, как бы мне с яхты соскочить, обратно вернуться, в Москву, потом в Испанию. И тут появляется Андрей.

Я до последнего был уверен, что ты – фантом, оттого и вел себя… – повернулся он ко мне. – А с браслетом я неплохо придумал, ничем иным ты меня не убедил бы…

– Да как сказать… Неужто при таких возможностях не смогли бы тебе внушить, что ты получил искомое? Для Ростокина, к примеру, целую «микровселенную» создали, и он в нее поверил…

– Вот-вот, – кивнул Шульгин. – Поверил. Сначала он тот мир сам для себя придумал и хотел в нем жить, как в подлинном. И то все время сбои наблюдались: не держал его мозг «мыслеформу». Уж о теориях бреда, галлюцинаций и тому подобного я поболее твоего знаю, со штучками Сети встречался… Прежнее правило остается в силе – пока ты не веришь, ничего с тобой не сделают, а я тебе верить не собирался, все силы напрягал, чтобы под видом настоящего гомеостата мне какую-нибудь туфту не заправили….

Еще одна идея пришла мне в голову.

– Постой, а откуда ты про Ростокина знаешь? Вы же с ним «встретились» после твоего появления на «Призраке»? Разве нет?

– Да помню. Вернее, вспомнил только что, когда гомеостат увидел и окончательно все для себя решил…

– Петля замкнулась, – кивнул Антон. – Из Ловушки ты окончательно выбрался, сохранив, в виде компенсации, память о несбывшемся…

– То есть?..

– Вот тебе и «то есть». «Демоны истории», если они существуют, Сеть в собственном виде, Ловушки независимо от нее, пресловутые дуггуры , не важно, кто именно, – добились своей цели. Как от тебя захотели избавиться в самом начале испанской эпопеи, так и избавились. Сам-то по себе ты извернулся , с балкона прыгать или стреляться не стал, ускользнул в Сеть. Бродил-бродил лесами да перелесками, впечатлениями обогащался и пришел в исходную точку. В полном соответствии с теорией – без карты, компаса и надежных ориентиров ходить можно только по кругу…

– Значит…

– Значит, теперь проще всего считать шестаковскую линию несостоявшейся. Скажем, после первой встречи со Сталиным. Как у Ильфа в «Записных книжках» – «Из трех золотых с трудом сделали один и получили бессрочные каторжные работы». Титаническими усилиями ты, да и не только ты, продлили вариант-38 от силы на две недели. И – стоп!

– Видать, состоявшийся ГИП-вариант настолько объективен, что никакой Гиперсети с ним не справиться, – вставил и я свое слово.

Сашка вдруг начал смеяться, отнюдь не истерически, весело и раскованно, словно человек, вместо смертного приговора услышавший от судьи остроумный анекдот и пожелание идти домой, впредь не попадаясь. Нет, нормальный человек рассмеялся бы (если вообще не упал в обморок) как раз истерически, но мы ж тут все давно уже не нормальные .

Оборвав смех и не обращая внимания на наши недоуменные взгляды, Шульгин потянулся к бару, щедро налил всем. Опять же, чего под руку попалось. Да в нынешней обстановке никого, по большому счету, этикетки на бутылках не интересовали.

– Ну и идиоты же мы, господа, даже вообразить невозможно! Сколь времени дурью мучаемся, забыв простейший постулат. Давайте дружно сдвинем бокалы за «момент просветления»…

При слове «просветление» Антон сморщился, будто больной зуб остро заныл.

Но бокалы мы сдвинули. Раз Сашка интригует, наверняка не зря.

– С самого начала всем было известно, что на ГИП нельзя вернуться в прошлое, без того чтобы не учинить развилки. А здесь я упражнялся именно на ней…

– И что из этого? – спросил Антон. – Каждый раз мы на ней что-то начинали и получали когда нормальную реальность, когда химеру…

– Ничего ты не понял пока, – махнул Сашка рукой с зажатым в ней стаканом. – Меня Сильвия в наркома в ментальном виде внедрила, и то… Если б моя матрица за него не зацепилась , Шестакова в тот же день поймали бы, отвезли, куда собирались, в положенный срок шлепнули… Мельчайшей деформации, произведенной мною, никто бы и не заметил. Что такое несколько лишних трупов мелких функционеров на фоне «большого террора»? А мы ж не прекратили, мы дальше полезли! Государственные дела начали вершить. Антон вмешался, непонятно, с какого хрена! Да я и сам хорош! Сильвию, Дайяну, Лихарева сюда приплели… В общем, пошла писать губерния! Короче, мы взялись менять ГИП внутри ее самой, потому что возможность возникновения развилок кто-то старательно заблокировал. И я этого не понял, хотя видел в Сети явные указания… Как плохой врач на кардиограмму смотрит, а понять, инфаркт там или просто нарушения проводимости, не может.

– Игроки? – спросил я.

– Скорее всего. Великолепную комбинацию принялись разыгрывать. Гроссмейстерского уровня, а мы на уровне пенсионеров из скверика на их ходы смотрели…

– Зачем это им?

– А проверить захотели, нельзя ли пресловутый «парадокс дедушки» обойти. И если все-таки нельзя, как именно этот запрет в таком раскладе проявится…

Все верно. Молодец Сашка! Практически все недоумения и непонятности его догадка снимала. На самом деле! Один Игрок старательно вел партию к тому, чтобы изменением реальности ГИП исключить появление на свет нашей троицы. Для того и копию его матрицы у наркома оставили. Решили, что такой диверсии никто не заметит. Почти преуспели.

Совершенно очевидно, что в случае успеха первого этапа миссии Шульгина-Шестакова ни один из нас в положенный день и час не родится. А если вдруг и «да» (крайне маловероятно, но вдруг!), измененные политические, экономические и географические условия ни за что не позволят нам встретиться. Поодиночке же каждый из нас – способный, на многое способный парень, не больше.