Алексей Махров - Господин из завтра

И ведь получилось. Как я не умер тогда, с перепугу, когда Ляксандра Михалыч со своими инженерАми мою модельку в руках крутил — один лишь Бог ведает. Три часа он тогда мою выдумку обсуждали. А я сидел, ни жив, ни мертв, с трудом губы разлеплял, чтобы на уточняющие вопросы ответить.

Но прошло часа три. Иссякли вопросы у инженерОв. И в наступившей тишине подошел ко мне Хозяин, обнял за плечи да и сказал: молодец, Ерема, самородок то мой золотой! Меня, верите, слеза пробила! А Ляксандра Михалыч к инженерАм обернулся и говорит: оружие это назовем самозарядным карабином Засечного! Сокращенно «СКЗ». Приступаем к изготовлению пробной партии и испытаниям!

Чем замечателен Нижний зимой? О, об этом Иван Михайлович Рукавишников мог бы рассказать многое. Тут вам и белый до рези в глазах снежок, приятственно похрустывающий под ногами, тут и солнышко, чьи лучи так и отплясывают на чистеньких резных домах. Попадаются, конечно, каменные, и в преизрядном количестве — не в Сибири, поди, живем — но они именно что не портят пейзаж. На все это накладывается традиционная (или нетрадиционная, для Руси-то) трезвость Нижнего Новгорода. После одного примечательного события, имевшего место в 1378 году от Рождества Христова на реке Пьяна, южные новгородцы пьют на порядок меньше своих северных тезок. И на порядок меньше всех остальных русских вообще. А Волга, а санки, а новомодные голландские коньки…

Вот только ни о чем подобном Иван Михайлович рассказывать не собирался. Все это для одаренных поэтов, да писателей. Между прочим, надо бы парочку припрячь описывать красоты. И им сытней, и нам, очень может статься, пригодится в ближайшем будущем. Рукавишников-старший, будучи генералом банковских транзакций и гением крупно-оптовых негоций самым разным товаром, высоко ценил свое умение, и понимал, как трудно новичку и сущему неумехе пытаться тягаться с ним, бравым. Не одного такого скушали, да будет известно, и, дай Бог, не одного еще скушаем. Надо думать, и в поэтическом мире так же — начнешь сдуру природные красоты посконным языком описывать, так засмеют в два счета и мигом пояснят, где этакому описателю место.

Да и некогда, признаться, красотами заниматься. Вон он, малоприметный домик, искомая и вожделенная цель. Все гости — или, точнее, хозяева — уже собрались, пора бы и навестить их. Борис Митрофанов — местный, Николай Еремеев — москвич, как один — купцы первой гильдии. Фигуры крайне серьезные: считай, миллионов с полсотни на обоих приходится. Торговля лесом, хлебом и прочими дарами земли, которые вкушают русские люди, стройматериалами от досок до гранитных плит. Местный, вдобавок, имеет нешуточный речной флот. А москвич — один из крупнейших виноторговцев… или, точнее, водкоторговцев. А, учитывая, какую дрянь, пусть и дешевую, наливают в его кабаках (ах да, простите, с 1885 года у нас никаких кабаков и нет вовсе — есть трактиры, читайте, господа хорошие, Питейный Устав…) — очень может статься, и сивухоторговец.

Фелейзен Константин Константинович — скромнейший дядюшка, всего-то и навсего член Попечительского Совета Санкт-Петербургского коммерческого училища, 10 лет как бельгийский консул. Русская душа широка, Бельгию она на карте без колоний и вовсе не разглядит. А о том, что сей дядюшка заодно трудится на одну контору со скромным и непритязательным названием Bank of France, знает не так уж и много русских душ.

Плюс Митенька Рюмин, облеченный доверием представитель сразу нескольких торговцев разной железной снастью, от рыболовных крючков до обуховской брони к броненосцам. Он, стервец, загадочно намекает, что есть на самом деле приставочка «Бестужев» у его фамилии, но уж нам-то известно — Митенька доподлинный и потомственный Шниперсон. Из тех выкрестов, которых в процессе крещения хорошо бы опустить в воду с головой да и подержать там минуток десять для надежности. Заметим, к слову, что среди выкрестов не так уж и много мерзавцев, но если уж попадаются, то как раз такие вот Рюмины. И ведь дела ведет через место, из коего ноги растут — до чего дошло, с пуда кровельного железа хочет больше рубля барыша, у немцев покупать — и то дешевле! Ан ведь держат, доверием облекают.

Что свело вместе столь разных людей? О, далеко не только то, что все они — довольно-таки дешевые мерзавцы. У каждого из них, видите ли, вырос зуб на господина Рукавишникова. Справедливости ради — не на него, Ивана Михайловича, а на младшенького, Александра, но с момента примирения это, в общем-то, несущественные детали. Строго говоря, Рюмин вот-вот перестанет представлять хоть кого-либо. На рынке его нанимателей братец Сашенька теперь столь же серьезен, сколь броненосец «Петр Великий» в сравнении с крейсерами легкими (кажется, по науке их полагается называть бронепалубными). А коли все будет идти, как идет — так будут против него сущими канонерками. Жмись себе около берегов, пейзажи изучай, а в море-окиян не лезь.

Схожие мотивы у Бореньки и Коленьки. Мало того, что их, как слепых щеночков, вышвыривают из торговли всем, из чего на Руси Великой строят жилища — торговые агенты Рукавишникова уже и в крестьянской среде плотно окопались. Отчего, во-первых, изрядно снижаются доходы от сугубо пищевых негоций — уж больно хорошие цены ломит Сашенька, а во-вторых, как ни странно, и от питейных заведений. Крестьяне, твари этакие, все чаще водой да квасом обходятся, последнюю рубашку снимают, но копят на косы и плуги господина Рукавишникова. Да и на сеялки его проклятые спрос растет. Хорошо еще, что в пароходства, ирод, не лезет, да в питейную торговлю. Скоро только и останется водку продавать, да ее же, родимую, и кушать. Ну, а милейший бельгийский консул попросту кредитовал эту их затею с тем, чтобы вышибить «Стальград» с рынков. И дал несколько толковых советов — взятки чиновникам, срывавшим Рукавишникову-младшему выгодные подряды и отчаянный демпинг Бориса начались с предложений Константина нашего Константиновича.

А вот каковы мотивы у почтеннейшего господина Джона Юза, [40] Юз (Хьюз) Джон Джеймс (1814–1889), английский (валлийский) инженер и промышленник, основатель г. Донецка (до 1924 г — г. Юзовка). скажите на милость? Это ведь своего рода легенда — этакий братец Сашенька, только уж куда постарше, уважаемей и весомей. Основатель и бессменный председатель Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производства (не будем упоминать князя Кочубея, право, он там щеки надувает и головой кивает, как китайский болванчик). И не просто основатель — он там чуть ли не каждый цех своими руками рисовал и строил, все местные инженеры его за отца родного считают. Нет, понятно, рельсы у братца получаются на загляденье, дешевле и надежней, чем у господина Юза, но чтобы в таком дерьме из-за этого искупаться…