Сергей Савелов - Шанс. Книга 4

Еще недавно совсем ничего не замечал. Даже майские праздники прошли, как бы мимо меня. Как на автомате прошелся по Дворцовой площади с цветами и шариками в колонне школы. На трибуне стояли какие-то люди, но без Романова меня они не интересовали. Кого назначат или уже назначили вместо него? Не важно. Наташка куда-то приглашала потом, но я отказался. В последнее время она уже привыкла к такому моему поведению и внешне вроде бы не обиделась.

Вечером 1 Мая у нас дома опять собирался междусобойчик коллег и друзей тети Светы. Наташка подошла, помогла моей родственнице накрыть на стол, но на мероприятие не осталась.

К назначенному времени собрались. Я уже всех знал. В прихожей пожимал руки мужчин, принимал пакеты, свертки со спиртным и закусками, безучастно терпел поцелуи и объятия женщин, хотя пытался приветливо улыбаться каждому. Даже к Юлии Андреевне постарался не проявить чувств и не показать, что мы уже больше, чем знакомые.

Петь и играть на гитаре отказался, соврав, что повредил руку на боксе. Выдержал за столом некоторое время, соблюдая приличия и ушел под удивленными взглядами, оставив компанию. Не знаю, пришлось ли оправдываться родственнице перед друзьями? Хотя я стал своим за несколько вечеринок в их кругу, но все же они были знакомы много лет еще до меня и выпили, а спиртное позволит отвлечься от моего непонятного поведения.

Мои мысли и воспоминания прервал звонок на перемену. Химичка повысила голос, успокаивая оживившийся класс:

– Звонок для учителя! На следующем уроке будем продолжать разбирать экзаменационные вопросы, а вы самостоятельно готовьтесь к экзамену по химии.

Собрала свои документы и принадлежности, замерла и улыбнулась:

– До свидания, ребята! – и направилась из класса.

Вместе со всеми поднялся, провожая учительницу.

На перемене ко мне подскочил Валерка Логинов, долговязый парень с длинными волосами, наш классный признанный меломан и, заговорщицки оглядываясь забубнил вполголоса:

– Серега! Слышал, что на днях к нам приезжает сам Элтон Джон? Будет выступать в «Коробке». Пойдешь? – и метнул взгляд на «греющую уши» насторожившуюся Наташку. Билет достать не сможешь? – разъяснил свое рвение, приплясывая на месте.

– Не знаю, нет, наверное, не пойду, – задумчиво протянул.

Я знал, что Большой концертный зал «Октябрьский» в Ленинграде в народе звали «Коробкой». Мы туда ходили с Наташкой на хореографический ансамбль «Березка». Достали дефицитные билеты ее родители, сами не пошли, а отдали ей с подружкой. До страсти девчонке хотелось посмотреть на знаменитый ансамбль. Подружкой оказался я и пришлось идти, хотя и не хотелось. Как и предполагал, представление мне не очень пришлось по душе. Похоже, Наташке тоже. В перерыве, отстояв большую очередь, купили настоящий кофе со сливками и вкуснющие бисквиты – буфет не по советским меркам был богат ассортиментом. По окончании перерыва, когда народ освободил буфет и повалил в зал, повторили, а опоздав уже не пошли на второе отделение.

– Соловьев! Ты влияешь на меня отрицательно! – наигранно возмутилась Наташка после, когда брели по вечерней улице к метро. – Я всегда мечтала посмотреть на знаменитый коллектив, ведь столько о нем пишут восторженно и показывают, а поглядела на твое кислое лицо и мне тоже не понравилось.

Одноклассница редко называла меня по имени при общении наедине.

Сегодня Валерка подтвердил слухи, которые бродили уже несколько недель среди ребят о приезде в СССР на гастроли знаменитого артиста. Никто ничего точно не знал, а сплетни ходили самые разные, даже совершенно фантастические, но многим верили. Мне творчество англичанина не нравилось ни сейчас, ни в будущем, поэтому известие, что маршрут Джона включает Ленинград воспринял равнодушно, но для меломанов и поклонников зарубежной эстрады типа Валерки приезд в город звезды мирового уровня, как прилет инопланетян. Он был готов ночами дежурить возле касс в толпе таких же одержимых в надежде приобрести билетик, а заполучить звездный автограф – это вообще мечта из несбыточных.

– Когда хоть концерт? – спросил я у бьющего копытами Логинова.

– Двадцать пятого, – с надеждой умоляюще взглянул он.

– У нас же Последний звонок в этот день! – удивился я.

– Ну и что? – удивился в ответ, – это же сам Элтон Джон! – пояснил, как неразумному, будто Последние звонки бывают чаще.

– Нет не пойду, – решительно заявил, – и билет не смогу достать, – обломал его надежды.

«Вот же фанат!» – задумчиво гляжу вслед разочарованному однокласснику. Все должно иметь пределы, даже любовь к музыке. Мне важнее Последний звонок. Валерка часто ребятам рассказывал новости из жизни эстрады, безбожно привирая, так как крутился среди таких же меломанов. Иногда он приносил в школу музыкальные журналы, пленки и «пласты» с дефицитными записями популярных песен звезд или групп и втихаря приторговывал ими.

– А я бы хотела сходить на Элтона Джона, – неожиданно призналась Наташка за обедом в столовой.

– Вместо Последнего звонка? – иронично поинтересовался, и одноклассница запнулась.

Она знала, что я имею связи где-то наверху или догадывалась. Как-то я достал через Ксенофонтова ей с мамой билеты на Сенчину и Толкунову, а ребята, вероятно об этом узнали. Поэтому Валерка и обратился ко мне.

Задумался и чуть не прослушал следующий вопрос Наташки:

– Тебе Элтон Джон тоже не нравится?

– Нет. Почему мне должны нравиться альтернативно одаренные и заднеприводные? – ответил, увлеченно расправляясь с котлетой.

– Что это значит? – вскинулась заинтересованно.

– Такие, как он у нас в Катькином садике тусуются, – ляпнул, не подумав и вдруг заметил, что Наташка стремительно краснеет.

Все ленинградцы знали, что на площади Островского в сквере перед Ленинградским академическим театром драмы им. А. С. Пушкина, где возвышался памятник Екатерине Великой тусуются геи и лесбиянки.

Редчайший случай видеть подругу смущенной, а на покрасневшей коже вдруг проступили веснушки.

– Наташка! – ахнул я, – у тебя же веснушки, и ты скрывала такую прелесть!

– Ну тебя! – смутилась она еще больше и отвернулась.

– Только сейчас заметил? Что только не делаю, а они…, – пожаловалась.

– Не переживай так, эти милые веснушки тебе к лицу, создают неповторимость и придают некий шарм, – попытался успокоить.

На уроке физики она вновь пристала ко мне.

– Откуда ты знаешь, что Элтон Джон из этих…, альтернативных? – спросила, наклонившись к столу и хихикнула.

Понял, что проговорился, так как действительно сейчас певец не афишировал свои склонности.

– Не помню, – буркнул сквозь зубы, – читал или слышал где-то.

– А его творчество тоже не нравится? – не отставала она. – Его весь мир признал, как великого музыканта.