Владислав Савин - Красный тайфун : Красный тайфун. Алеет восток. Война или мир

И Япония. Акт о капитуляции подписан. За главного от союзников выступал Маунтбеттен, не Макартур, и процесс проходил на английском, а не на американском корабле. Зато Макартур все же получил пост «главного советника» при микадо! Правда, на территории японской Метрополии нет американских баз и войск – янкесы заполучили в полную собственность лишь остров Окинава. А в самой Японии есть лишь персонал Контрольных комиссий (куда входят и наши, большей частью на острове Хоккайдо), без административных, оккупационных функций, а лишь надзирающие за сдачей оружия японской армией и флотом. Нет и оккупационной гражданской администрации как таковой – все чиновники остались на местах, японская полиция продолжает нести службу. Разрешена деятельность всех политических партий, включая коммунистов, из тюрем освобождены политзаключенные, но продолжает действовать закон «о нарушителях спокойствия», по которому за один лишь призыв к беспорядкам и мятежу, не говоря уже об участии в таковых, полагается смертная казнь. В целом внешне все выглядит как «нейтралитет», – но я-то помню, что будет после, согласно Договору 1951 года, который и закрепит американо-японский военный союз (а штатовские войска в товарном количестве появятся в Японии лишь в шестидесятые, во время даже не Кореи, а Вьетнама).

Ну и подробно описан инцидент во время подписания. Нет, у нас агентов в американских ВВС не было. И журналисты, там присутствующие в большом числе, сами все раскопали, а кто-то даже голос узнал. Надо бы помочь восходящей звезде американского джаза, ведь не будет лишним получить в перспективе еще одного друга СССР? Тем более что формально ему шьют «по вновь открывшимся» якобы попытку убийства своего командира над французским Брестом! Стоп, помнится мне, по тому эпизоду что-то у нас было? Показания Хартмана, который тогда же был сбит – вряд ли в том бою было два негра на американских самолетах с советской раскраской! А Хартман у нас сидит, и вполне может дать показания – поверят ли ему, не факт, но, по крайней мере, хуже точно не будет! Достаю чистый листок, пишу свои соображения для Пономаренко.

Стук в дверь, и в кабинет заглядывает Лючия.

– Мой кабальеро, к тебе можно? Все секретные государственные дела? Разве меня еще не посвятили в ваш «Рассвет», тогда, на даче у вашего Вождя?

А-а, к чертям! Чувствую, что как окончательно поправлюсь, скучать не придется – опять ушлют в какую-нибудь тмутаракань, искоренять всякую сволочь! Когда еще представится вот так, пройти с женой по московской улице – вижу, она уже одета «на выход», ну точно – время прогулки! Убираю бумаги в сейф – вечером отдам курьеру. А собраться мне быстро – в отличие от Лючии, которая, входя в роль «дамы», может перед зеркалом в своей комнате крутиться полчаса. Конечно, если выход не по-боевому.

Ну вот, сглазил. Смотрю, как моя благоверная, плащ уже накинув, шляпку надевает перед зеркалом. Петя и Аня уже в коляске, готовы – пока вмещаются, но скоро перестанут, где транспорт сразу для двоих взять?

– Буду вывозить по очереди, а тетя Даша дома за вторым присмотрит. А дальше, Анна говорила, можно сделать такую коляску, чтобы ребенок сидел. И она знает, кому заказать.

Шляпа с широкими полями и еще вуалью – вот не помню я таких по фильмам из иного времени про эту эпоху, а здесь они как-то легко в моду вошли, среди жен высокого начальства, интеллигенции и богемы. Лючия ее поправит на голове, в зеркало взглянет – и по новой. Зачем женщины это делают – лично я разницы не замечаю, как было и как стало? Ты очень красивая, мой Галчонок, и эта шляпка тебе очень идет.

– Только я видел, раньше ты в платочке на прогулку ходила, наверное, его повязать проще и быстрее?

– Мой кабальеро, а перед кем мне было наряжаться, если тебя рядом нет? А еще шляпку сдувает, с коляской это очень неудобно.

Наконец шляпка надета «как надо», и мы выходим. Куда сегодня – на север, к поселку «Сокол» (едва ли не первый в СССР кооператив, в двадцатые хотели «город-сад» тут построить)? Или в другую сторону, мимо церкви, которую старожилы «пизанской башней» называют, из-за наклоненной колокольни. Тут раньше село Всесвятское стояло, в летописях упоминаемое аж в 1398 году – районом Москвы стало уже в советское время. Окраина, воздух свежий, народу не слишком много – красота! Лючия чинно коляску везет, я рядом иду. Как обычно на улице, говорим не о деле, а о разных пустяках. Хотя вижу, что очень хочется моему Галчонку узнать, чем я в кабинете занимаюсь – даже не из праздного любопытства, а чтобы узнать, не грозит ли нам новое долгое расставание?

– После этих бумаг, в голове все набекрень, – переводя в шутку, говорю я, – вот начитаешься, и после всякие сны видишь. Как я вчера ночью. Вот представь, круглый стол, как в ООН, и сидят за ним договаривающиеся стороны. От нас, конечно, товарищ Сталин, от США Рузвельт, от Британии отчего-то Черчилль, хотя он уже давно в отставке, от Франции Де Голль, ну и прочие. И обсуждают:

США: – Так что мы решили с Японией?

Великобритания: – Прежде всего, пусть платят сполна, за наш Сингапур, Гонконг, Малайю, Бирму и Индию. За все, что там поломали – в десятикратном размере. А может, они нам и за Европу тоже заплатят, – а то мы потратились, в казне уже дно видно, а в Германии русские все себе забрали, и Францию нам тоже трогать не дают.

Германия (толстый колбасник Михель): – Ми организованно сдалис русский зольдат.

Великобритания: – А мы что, с вами не воевали? С тридцать девятого, на два года дольше!

Германия: – Фоевали. Но на территория Германия ви никогда не пыли.

Великобритания: – Мало на вас бомб сбросили. Надо было вас – в каменный век.

Германия: – Хто пы гофорилл. Если бы не русские с американцами, вас бы давно не было бы…

США: – Прекратить! С Европой мы еще разберемся, кто тут кому и сколько должен…

СССР: – Разбирайтесь. Но взятые нами – платят сначала нам. И пока мы не сочтем, что довольно – ни копейки кому-то еще! А как вы с остальными решите – нас не интересует.

Великобритания: – Ну вы учтите, что проценты набегают. Чем дольше будете тянуть, тем больше платить.

СССР: – Мечтать не вредно.

США: – Я сказал, прекратите! Так мы до утра спорить будем и ничего не решим. Поскольку русские не уступят. Вы ведь не уступите?

СССР: – Не-а. Что с бою взято, то свято. Где ступила нога нашего солдата, то наше – и в этом не может быть обсуждений. А прочее делите сами как хотите.

США: – Ну вот. А с прочими мы в рабочем порядке решим. Сейчас же вернемся к нашим баранам.

Япония (гейша): – Не поняла? Я сейчас забуду, что обещала!

США: – Я образно выражаюсь…

Япония: – Не надо таких образов. Грабьте, но чтобы без потери лица! Моего. Тогда я подчинюсь неодолимой силе. Иначе буду сопротивляться насилию до последнего японца!