Юрий Теплов - Не уходи! Тебя я умоляю… Роман

Сергей появился в казарме перед самой поверкой и сам подошел к нам:

– Я сволочь, да?

Он всегда умел найти слова, после которых мужские разборки исключались.

– Данил! Хочешь, я не стану с ней встречаться?.. Но и тебе не обломится, понимаешь! Она уже на мне зациклилась… Чего молчишь?

– Чего там, любитесь, – буркнул Даня.

– А у нас на лугах клевером пахнет, – сказал он однажды.

Мы топтали в тот день полынный косогор, катали руками свою 57-миллиметровую пушку и падали на траву в короткие перерывы.

– А у нас хариус в реке водится, – сказал он в другой раз, когда мы переходили вброд разлившуюся после ливня Узу.

И я отлично представлял бурзянскую деревушку, прилепившуюся к крутому берегу реки Белой, где Даниял прожил свои девятнадцать лет. Сразу за рекой начинался гористый перелесок. Там наверху и водились в быстрой речушке хариусы…

В увольнение он продолжал записываться. Уходил в город, прихватив спортивный костюм, и отправлялся на товарную станцию. Нанимался в грузчики, чтобы расплатиться с долгами.

Ольгу он больше не упоминал…

Сентябрь в тот год выдался теплым и солнечным. Все отпускные дни я проводил с Диной. Маманя обиженно вздыхала и укоряла меня:

– Не по себе сук рубишь.

– Мы любим друг друга, – возражал я.

– Любовь проходит. Остается быт. Тебе по гарнизонам мотаться, а она привыкла к комфорту.

– Отвыкнет, мамуля…

Нам с Диной повезло не только с погодой. Занятия в институте у нее начинались с октября, когда студенческие отряды вернутся со своих полей и строек.

Встречал я её в скверике на улице Ленина. Она сама так решила. В укромном месте там стояла скамейка на металлических ножках с деревянной спинкой. На ней я вырезал перочинным ножом «Не уходи».

В одну из первых встреч я позвал ее в гости к мамане.

– Не надо, Лёня, – отказалась она. – Твоей маме не нравится, что мы дружим.

– А твоей?

– Моей – тоже.

Мне стало ясно, что на их дачу, где речка Дёма и ромашки на берегу, мы не попадем. Хотя я и грезил об этом в училище. Впрочем, с Диной мне везде было хорошо.

И все же на речку Дёму мы выбрались. Однажды Дина сказала мне:

– Дамирке на день рождения подарили две удочки и палатку. Теперь у него в голове не уроки, а рыбалка.

– Вот и будет рыбачить возле вашей дачи.

– Папу вчера в Москву вызвали на две недели на какие-то курсы. На дачу без него мама не ездит.

– Дамир в первую смену учится?

– Да.

– У тебя есть знакомая замужняя подруга?

– Есть. Зачем тебе?

– Скажешь матери, что они едут в субботу с ночевкой на рыбалку и приглашают тебя с братишкой. А поедем мы втроем.

– Как ты себе это представляешь?

– В два часа дня к вашему подъезду подъедет машина, чтобы загрузить вещи.

– Мама же узнает тебя!

– В машине будет Сергей Дубинин. Ты видела его, когда провожала меня в училище.

– Ох, Лёнечка… Ну, да ладно.

Серегу я нашел у Лидухи. Подсказал его флотский дядя, который заведовал гаражом поблизости от дома. Я рассказал Сереге про свою задумку. Он охотно и даже с азартом согласился участвовать в нашем заговоре. И мы потопали к мамане.

За столом с домашней наливкой Серега сказал ей, что умыкает меня на рыбалку с ночевкой.

– Правильно, – поддержала его маманя, – Пусть отдохнет от своей зазнобы.

Дядя выделил в распоряжение любимого племянника старенький газик, и в субботу мы поехали к дому правительства. Серега спросил:

– Деньги-то у тебя есть?

– Семь рублей от отпускных осталось.

– Маловато для кавалера. Возьми вот червонец. Отдашь в училище.

У ворот я вылез из машины, а Серега прошел в будку охранника. Дина должна была сообщить его фамилию. Шлагбаум поднялся, и через минуту газик въехал во двор.

Сквозь решетку мне было видно, как Дина вышла из подъезда и увела с собой Серегу. Вскоре он спустился с рюкзаком, палаткой и объемной сумкой. Минут пять спустя, из подъезда выскочил мальчишка лет тринадцати – четырнадцати с удочками и кошелкой. Я понял, братишка. Следом, в сопровождении матери, появилась Дина с сумкой через плечо. Она и Дамир загрузились в машину. Мать помахала ладонью и скрылась в подъезде.

За оградой я присоединился к заговорщикам. Протянул Дамиру руку.

– Давай знакомиться, Лёня.

Он оглядел меня.

– Это ты Динин ухажер?

– Я.

– Нормально. Я Дамир.

– Червей накопал?

– А как же!

Сергей отвез нас на вокзал, помог загрузиться в электричку. На прощанье сказал:

– После Юматово сходите на первой остановке. Там речку из окошка видно…

На остановке я нагрузился, как мул. Благо, идти было недалеко, метров четыреста. Дема здесь была спокойная и, похоже, глубокая. Ни перекатов, ни отмелей. Крутила небольшие воронки между заросшими подлеском берегами и скрывалась за поворотом. Мы нашли между кустами широкий прогал и остановились.

Дамир сразу же занялся удочками.

– Сумеешь сам удочки настроить? – спросил я его.

– Сумею. Меня дядя Коля научил.

– Коля – муж моей старшей сестры Нины, – объяснила Дина.

– Ты никогда о ней не вспоминала.

– Они живут отдельно от нас.

Я достал из своего вещмешка куртку, в которой когда-то ходил на каток. Расстелил на земле и усадил на нее Дину. А сам стал разбирать палатку. Она значилась двухместной. Но в ней вполне могли разместиться трое, а если потесниться, то и четверо.

Дина, заглянув в палатку, восхитилась:

– Номер люкс! Дамир! – позвала. – Иди, посмотри.

– Не могу, у меня клюёт.

Дождей давно не было, сушняка хватало. Но мелочевка прогорит, оглянуться не успеешь. Я шарил по берегу, пока не наткнулся метрах в ста от нашей стоянки на летний рыбацкий бивак. Оборудован он был весьма добротно. Просторный шалаш укрыт брезентом. У вкопанного столика стояли четыре березовых чурбака для сидений. Видимо, рыбацкая компания проводила здесь свой отпуск. Тут бы нам и затабориться. Но поезд уже ушел.

Я перекатил чурбаки к нашему табору. Уже завечерело. Разжег костер. Когда сушняк прогорел, катнул на уголья два чурбака, сверху набросал хвороста. Он почти сразу запламенел. А с ним огонь охватил и березовые кругляки. Мы с Диной уселись на чурбаках. Мир отодвинулся от нас. Только речка, лес, костер и еще живая тишина. Было слышно, как на середине реки плюхает крупная рыба, как потрескивают в костре дрова. За рекой закуковала кукушка. Прогудела электричка и стихла.

– Дин, а почему твоя сестра с мужем отдельно живут? – спросил я.

– Сложный вопрос, Лёня.

– Объясни.

– Родители не хотели, чтобы Нина выходила замуж за русского. Тогда еще был жив дедушка. Он выступал против, говорил, кровь у детей должна быть чистой. Нина сбежала из дома и поселилась у Коли.