Дмитрий Амурский - Из свитков Клио

Но Флавио уже заинтересовался теми предметами, что лежали перед капитаном, поэтому набрался мужества и спросил:

– Простите, синьор Джованни, а что это за диковинные приборы вы изучаете?

Ланца приподнял голову, и по вспыхнувшим глазам можно было заключить, что он очень хочет выругаться. Но капитан, сделав видимое усилие, сдержался и произнёс спокойным голосом:

– Это каламиты разного вида. Ты слыхал о них?

– Нет, синьор капитан.

– Но в море же ты бывал?

– Да, синьор Джованни. Я сын рыбака и сам ходил в море до тех пор, пока мастер Паоло не сделал меня своим помощником.

– Ну, тогда представь себе, что твой корабль попал в густой туман, и нет никакой возможности увидеть солнце или звёзды. Как ты тогда определишь направление? Как сможешь не налететь на прибрежные скалы?

– Ну, не знаю. Нужно помолиться Святому Николаю?

– Вот же, бестолочь! Молиться он будет! Да Святому Николаю других дел нет, кроме как водить тебя по морю! Для таких случаев как раз-то и нужна каламита! – Ланца потёр иголку о чёрный камень, потом воткнул её в кусочек пробки и осторожно опустил в плошку с водой. – Смотри!

Иголка немножко покрутилась в воде, а потом остановилась. Капитал отклонял её пальцем в сторону, но через некоторое время упрямый предмет возвращался к своему любимому положению.

– Она указывает направление на Полярную звезду. Зная это, ты сможешь привести корабль в нужное место, даже если не видишь ни берега, ни солнца, ни звёзд.

Флавио, раскрыв рот, смотрел на иголку в плошке. Это было настоящим чудом!

Вернувшись в мастерскую, он рассказал об увиденном старому ювелиру. Тот покивал в ответ:

– Да, я слышал о каламитах. Иногда это иголка, которую нужно потереть о чёрный камень, воткнуть в пробку и опустить на воду. Можно даже использовать обычные портняжные ножницы, чтобы подготовить иглу. Но некоторые делают стрелку из особого железа из Магнезии или полую рыбку из этого редкого материала. Если такую рыбку опустить в воду, то она, успокоившись, всегда будет указывать на Полярную звезду. Всё это чудеса, дарованные нам господом Иисусом, но они хороши только на берегу. В море, когда корабль качает, особенно в шторм, от этих заморских игрушек мало толку…

Через пару дней ювелир отправил Флавио на рынок, купить провизии и разных мелочей в мастерскую. Пройдя по рядам, юноша уже приметил, у кого что брать, но тут его внимание привлекла суматоха у соседнего прохода. Раздался грохот, прозвучало громкое ослиное ржание, а потом все люди вдруг бросились бежать в разные стороны. Проход между прилавками в один миг опустел.

Флавио с ужасом заметил, как передние конечности большого сардинского осла взметнулись над головкой упавшего ребёнка и, не раздумывая ни мгновения, рванулся к малышу. Время как будто замерло. В отчаянном прыжке юноша успел выхватить дитя из-под копыт взбесившегося животного буквально за миг до рокового момента. Падая на спину, Флавио бережно прижимал к груди спасённого мальчонку. А рядом бесновался осёл, которому, наверное, что-то острое попало под хвост.

Потом, конечно же, животное успокоили и увели с рынка. Нашлась и мать ребёнка. Рыдая, она приняла сына из рук Флавио и долго горячо благодарила юношу. Затем подошёл рыночный голова, одобрительно похлопал парня по плечу и назвал героем. Его примеру последовали соседние торговцы. Устав от многочисленных похвал, Флавио отошёл в сторону, и тут он увидел Анжелу. Девушка смотрела на него с восторгом и обожанием. В её карих глазах юноша увидел столько симпатии и доброжелательности, что даже немного смутился. Но когда он, наконец, решился подойти поближе, Анжела уже исчезла…

На следующий день, когда Флавио возвращался в мастерскую после встречи с очередным клиентом, его нагнала Джулия, дородная кухарка синьора Доменико, и вложила в ладонь сложенный вчетверо листок бумаги.

– Что это? – спросил юноша.

– Молчи, несчастный! – зашипела женщина. – Зайди в укромное место и раскрывай только там, где никто не сможет увидеть тебя.

Вернувшись в дом ювелира, Флавио забился в свою каморку, закрыл дверь и достал листок. От бумаги пахло розовым маслом. Развернув листок, юноша увидел строчки, аккуратно выведенные искусной рукой.

Кто ведать мог, что сердцу тихий стон

в себе несет мучение такое,

что слезы из очей текут рекою

и гибель вожделенна, как блаженство?

Но не найти душе моей покоя

с тех пор, как я синьором пленена

и мне Амур шепнул: "Обречена.

Его необоримо совершенство". 1 1 Автор перевода стихов Гвидо Кавальканти – Яна Токарева

Под стихотворением была начертана буква "А", украшенная затейливыми завитушками. Ещё ниже стояла приписка: "Подателю сего можно доверять так же, как и автору".

Сердце Флавио забилось с бешеной скоростью. Это письмо от Анжелы. Значит, он ей не безразличен. Неужели эта прекрасная девушка его любит? Неужели ему так повезло?

– Флавио! Где ты? – дверь открылась, и в каморку заглянул мастер Паоло. – Да ты, никак, любовное послание получил?

– Почему вы так решили, синьор Камуччи?

– Ты считаешь, что я не способен заметить лист бумаги у тебя в руках и почувствовать запах розового масла? А письмо в стихах?

– Да, мастер Паоло.

– Значит, тебе тоже придётся отвечать стихами, чтобы не разочаровать свою даму. Ты умеешь слагать сонеты и писать канцоны?

– Нет.

– Тогда пойдём в мой кабинет. У меня есть списки стихов Ринальдо д’Аквино, Якопо да Лентини и Пьетро делла Винья. Ты можешь выбрать из них те, которые понравятся, и использовать в своём ответном послании.

Написав вечером ответ Анжеле, ещё до рассвета юноша спрятался за углом возле дома синьора Доменико. С трудом дождавшись Джулии, идущей на рынок, он вручил ей своё послание, а затем, набравшись смелости, спросил, как бы ему увидеться со своей любимой. Кухарка насмешливо глянула на Флавио и быстро произнесла:

– Приходи в воскресенье в собор на мессу. Там увидишь и Анжелу, и её отца.

Ждать оставалось целых три дня. За эти три дня Флавио просто извёлся. Он был невнимателен в работе, за что его не раз выбранил мастер Паоло, он натыкался на столы и верстаки и даже опрокинул на себя тигель с раскалённым содержимым. Видя такое состояние помощника, ювелир отправил юношу на денёк в Конку, проведать семью. Очутившись в родном доме, Флавио обнял мать, поцеловал в макушки сестёр, а затем вышел в сад поговорить с братом.

– Сильвио! Ты не представляешь! Она меня любит!

– Ну, может быть и представляю. А кто она?

– Помнишь ту прелестную девушку, которую мы видели на кухне синьора Доменико?

– Его дочку Анжелу?

– Да. Она призналась мне в любви, и я без ума от неё!