Александр Корниенко - Последователи. Племя фантоши

– Егор Александрович! – окрикнул пожилой охранник.

Несмотря на свой возраст мужчина был статен, соблюдая чинную выправку и офицерскую строгость он повсеместно оставался при ней и нес непоколебимое звание морского офицера, служившего когда-то на острове Сахалин.

– Да, Валерий Иванович, – со всем уважением ответил ему мужчина, не успев зайти в дверь кабинета.

– Егор, скажи, а правда ли у тебя есть оригинальное собирательство? Хобби, так сказать.

На подобный вопрос молодой человек повел уголком рта (читалось в его выражении, что этот вопрос явно его раздражительно достал), при всей его рабочей этике считалось неуместным подобное увлечение. Непонимание коллег было, видимо, озвучено при охраннике, выдавая или принижая Егора Александровича за профессиональную некомпетентность.

– Откровенно говоря, я имею свой взгляд на вещи, минуя или вовсе игнорируя стереотипное мышление, в том числе и навязанное посредством переписанной и дополненной очевидным враньем по поводу исторических событий. Это максимально усложняет мою профессиональную жизнь, но зато дает более открытые формы проведения и объяснения тем на уроке. Это если без подробностей, – ответил молодой учитель. – И да, слухи о моих, мягко говоря, странных увлечениях правдивы. Поверьте, это не смеха ради и уж точно не из-за выделения своей уникальности, но с недавних пор я коллекционирую параллельные миры и мульти вселенные. Нескромно могу заверить, если это вас хоть как-то восхитит, достаточно емкое и уникальное собрание трактовок происхождения нашей вселенной и человечества в целом, а также многочисленные парадигмы существования подобных или наоборот альтернативных нашим мирам параллельные вселенные.

Вот именно от таких ответов и получает упреки преподаватель истории Богояров Егор Александрович.

– Любопытно! – поразился охранник.

В том время как учитель подозрительно прищурил глаза, уж больно поведении охранника было ему не свойственно.

– Егор, ты помнишь самую первую впечатлившую тебя теорию, с которой все и началось? – явно увлеченно продолжал расспрашивать охранник. Хоть эта формулировка вопросов выбивалась из их ранее привычного бытового стиля общения.

– Офицеры, особенно с таким стажем, сухи и скупы в подобных фантазиях, – сделал про себя заключение учитель, при этом выполнив шаг вперед и понизив голос. – Версия была абсурдной, идиотской и даже страшной. Но именно она и послужила толчком в изучении и сборе всех самых нелепых интерпретаций.

Охранник склонился над учителем в естественном желании услышать феноменальный рассказ.

– Существует версия о том, что наш мир – это тюрьма! И все мы попали сюда за преступления, и чем оно тяжелее, тем больше нам сидеть, отбывать свой срок, и значит продолжительность жизни максимально длинная. И наоборот, если раньше мы умираем, то этим самым мы покидаем тюрьму, нас выпускают на волю, ибо грех был меньше и пребывание в тюрьме короче… Продолжать не буду, делайте выводы сами…

– Признаюсь вам, история эта отвратна, она оскверняет наше существование в рамках привычной жизни, хоть и не лишена логического суждения, – будто оправдываясь, закончил учитель.

– Это увлекательное изучение, вы меня впечатлили, поразили. Соглашусь, это достаточно странно, и вам, как человеку, отвечающему точностью констатацией фактов неприменимо запудривать себе и другим голову столь бредовыми, да и неразумными рассуждениями! – немного осуждающе заключил охранник, но тут же продолжил, – Как вы охарактеризуете мировую историю в целом? Разве учебники сейчас не актуальны? О чём вы рассказывает детям?

Егор Александрович имел взрывной, но отходчивый характер, и укор со стороны охранника он воспринял стойко, хотя самым ревностным и сразу же раздражающим обвинением, который мог в секунды вывести его из себя, были разговоры о работе, которую он так сильно любил.

– Валерий Иванович, вы видите вон ту девочку, что сейчас делает так называемое селфи в зеркало?

– Терпеть это не могу! Да, и что?! – смутившийся сменой разговора и переводом внимания озадаченно воскликнул охранник, наблюдая за процессом съёмки.

– Сейчас она сделает множество фотографий, затем выберет самые красивые, по ее мнению, наиболее удачные и выложит в социальную сеть инстаграм в свой профиль в раздел история, где ее увидят множество, вплоть до нескольких тысяч людей, знакомых ей или нет. В итоге это получается ни что иное, как ее собственная история!

Или к примеру, вчера состоялось большое городское мероприятие, приезжал известный писатель, презентовал книгу, рассказывал, общался с читателями, фанатами, коллегами, уделяя внимание всем присутствующим в зале. Так вот я там был в качестве гостя, обычного зрителя, и в это же время эта самая ученица была приглашена вместе со всем классом в виде школьной массовки. По завершении, как оказалось, мы вместе разместили фотографию в социальных сетях с тексом о мероприятии. Но в чем существенная разница, хоть фото оказались практически идентичны, за исключением, быть может, иного ракурса съемки и качества фото, но содержание поста несло иное смысловое значение, мы основывались на разных, как формулируют учителя, целеполаганиях! Еще раз акцентирую, одно мероприятие! Одно фото! Одни и те же люди на нем! Но тексты с описанием данного события кардинально разные! Я услышал и увидел то, что нужно мне, а она подытожила увиденное под совершенно иным, своим углом зрения. И какое мнение принять, какую сторону правды выбрать, скажите мне? И тут можно предположить, что кто-то из нас был неоткровенен или даже лжив в угоду личного мнения и отношения. Не так ли?! Так история – это лишь инстаграм других временных эпох.

– Да каких там эпох, Валерий Иванович!?– выразительно рассмеялся сам над собой Егор Александрович. – Доступностью фото мы владеем чуть больше 100 лет! До него лишь ограниченные художники имели возможность запечатлеть событие, да зачастую под заказ сделанные картины тех лет. Из уст в уста передавались знания и сюжеты, так о какой вы точности ведете речь и пытаетесь обвинить меня в невежестве?! Задумайтесь!..

Учитель склонил голову, показывая, что разговор окончен, и наконец– то прошел на свое рабочее место, оставшись при своем мнении и сохраняя мужскую и учительскую гордость.

Вот за такое нестандартное, чудаковатое мышление его прозвали последователь Ницше.

– «Кто хочет оправдать существование, тому надобно еще и уметь быть адвокатом Бога перед дьяволом.» – с ухмылкой вспомнил выражения ученого, что вышел за пределе научно – философского сообщества.

Времени распланировать объемы работ и первоначальные цели ему уже не оставалось, и он погрузился в скорое прочтение материала.