Любовь Сушко - Снежный король. Сны об Александре Блоке

Но со временем она убедилась, что ничего он такого предпринимать не стал. И надо было забыть, если такое вообще можно забыть когда-нибудь.

Минутное увлечение, восторг завершилось по-настоящему жутким страданием. Но жизнь продолжалась и после. Долгие часы она проводила с бабушкой. И они переносились во времена Пушкина. Как странно ей было слышать все те истории, но слушала она с упоением. Она дивилась и тому, насколько ее рассказы отличались от всех остальных повествований о нем.

Старушка настроена была резко, она критиковала всех, но тем и интереснее было узнать, как же это тогда случилось.

И по рассказам ее поняла Алекс, что юная бабушка влюблена была сразу в двух мужчин, и первым из них был Жорж Дантес – великолепный, блестящий офицер, с которым так скверно поступили тогда. Но трудно было понять, кто скрывается за второй маской. Она не хотела говорить о том никак. И вдруг появилось имя Государя императора. Оно возникло само собой.

Было отчего поразиться молодой женщине

.– Бабушка, а Пушкин, – вырвалось невольно у нее.

– А что Пушкин, он был поэтом, настоящим, лучшим из всех, но как мужчина, он меня не интересовал.

– Но как может такой поэт не интересовать, как мужчина, – удивилась она еще больше.

– Но это не одно и то же, дорогая, – только и пожала она плечами. Он был дерзок, часто несносен, да и просто опасен.

И снова пристально глядела на нее Алекса.

– Поэт, как бы высоко он не взлетел, все равно останется только придворным шутом, ему никогда не стать императором. Когда императрица умерла, он больше не хотел жить, вот и добился пули в живот. Небеса отомстили ему за ту дерзость. Можно обмануть кого угодно, но никто еще не мог обмануть бога, дорогая моя.

В тот вечер Алекс никак не могла заснуть. Она так много нового узнала. И это страшно ее растревожило. Шут никогда не станет королем. Поэт никак не смог бы уровняться с императором.

Бабушка хотя и резка, но права, вне всякого сомнения. Она там была, все видела, и знала больше, чем все остальные. Но что же тревожило ее еще больше, чем события старые? Почему она была уверена в том, что ее сын станет поэтом. Он не может повторить такую судьбу. Ранняя смерть, глухая стена непонимания, страдания.

Ночью ей снилась Черная речка, она вместе с бабушкой была на том месте, где он упал на снег когда-то. Дантес поднял руку с пистолетом. И вдруг она увидела, а вернее поняла, что этот красавец – ее взрослый сын. Что это могло бы значить? Что будет происходить в грядущем, и почему она так много думает о прошлом, к которому сама отношения не имела?

Утром, она просила у бабушки показать портрет Дантеса. Та медлила, старалась понять, зачем это ей нужно.

– Ты знаешь, после всего, что произошло, у нас не принято. Но она была настойчива. И тогда та указала на книгу на верхней полке.

Между ее страницами была заложена эта миниатюра.

Алекс долго вглядывалась в черты человека, на ней изображенного и сравнивала с тем, что видела в недавнем сне. Они были лишь немного похожи. Но на самом деле очень мало общего. И тогда она поставила книгу на место и задумалась.

Она была уверена только в одном – этот странный сон ей не забыть никогда. И лицо человека, убившего на черной речке Пушкина, оно тоже врезалось в память.

А бабушка была переводчицей, сама писала стихи. О пианисте больше не говорили вовсе. Но стихи Пушкина, Лермонтова, Тютчева – они звучали все время в этом удивительном доме, ее доме.

Это бабушка мечтала о том, что ее сын будет поэтом. А потом она говорила о том, что ей не суждено будет увидеть нового века. Потому о давно ушедших говорила она, как о живых. Должна существовать связь поколений, только тогда мы не будем ощущать себя такими одинокими и брошенными в этом мире. И потому только в таком доме и должен был родиться поэт нового века. И музыка, все время звучала тогда эта удивительная музыка.

Она думала о том, как много радостей и страданий еще в утробе познал ее ребенок. Она воспринимала его, как приемника великих творцов.

Она ощущала странную связь с ним. Возможно так же происходит и у всех остальных, но она чувствовала, что это было что-то особенное.

№№№№№№

В то утро она проснулась от ощущения странного счастья. Она понимала, что это будет только ее ребенок, в нем ничего не останется от отца. И только вечером она вздрогнула, когда услышала музыку Шопена. Звучала одна из его минорных баллад. Она стала невольным напоминанием о недавнем прошлом. Но счастье было так велико, что грусть скоро растаяла без следа.

А вечер, начавшейся с радости, перемешанной с грустью, завершился появлением на свет ее младенца. Она странно встрепенулась после всего случившегося. Это был особенно торжественный миг.

Профессор внизу принимал своих гостей, когда мать помогла подняться ей наверх. И бабушка тут же появилась в ее комнате, как и обещала недавно. Внизу звучала музыка, слышались приглушенные речи. Она корчилась от боли и молилась о том, чтобы с ним ничего худого не случилось, она была так молода и ничего об этом не ведала.

Но все закончилось быстрее, чем ожидалось, тревоги и волнения оказались напрасными. Как только она услышала его крик, от боли не осталось и следа. Она забыла о том, что переживала недавно. Бабушка что-то говорила, и все время оставалась рядом.

Ребенок здоров, с ним все в порядке. О чем еще она могла мечтать? Ее страдания были вознаграждены сполна.

Бабушка сказала, что она вела себя молодцом, и Алекс восприняла это как высшую похвалу. За окном царила тьма. Она погрузилась в сон, хотя минуту назад думала, что не сомкнет глаз.

Гости в тот вечер разошлись поздно. И только утром все узнали о том, что у профессора появился внук. В ректорском доме зародилась новая жизнь. Сколько было радости и поздравлений в тот день. Но никто не мог представить себе, кем станет для этого мира голубоглазый и светловолосый малыш.

Самым громким стало имя, которым наградил его отец.

Но очень скоро о таинственном Демоне если и будут вспоминать, т о только благодаря его сыну. И с первой минуты бытия, как и обещала, подобно древней Пряхе его прабабушка, легенды и мифы будут виться над его головой.

И даже после раннего ухода, ему не избавиться от них.

А тогда она прижимала к груди первого поэта нового ХХ века, который его современники позднее назовут серебряным.

Прошлое и грядущее в тот миг сошлось в одной точке.

Невероятная любовь окружала его в многолюдном профессорском доме. И ребенок был удивительно красив. Многие говорили о том, что не может быть так красив человек.

Но когда кого-то в мире так любят, то завершается все чаще всего плачевно. Боги не терпят, когда такая любовь необъятная достается не им, а смертным и жестоко мстят. В страшном этом правиле почти не бывает исключений.