Лисс Захаров - Прерванный закат

Ему было 10, когда родителям позвонили. Они собрали вещи, сказали, чтоб он взял с собой уроки и в гостях изображал статую. У Горских был очередной разгром. Джина была беременна и, похоже, опять кустарным способом пыталась избавиться от ребенка. Родители договорились, что ее положат в закрытую клинику, пока не родит, потом будет няня или еще кто. Макс разговаривал с Оливером и похоже было, они были не просто друзья. Потом он стоял перед родителями Рика на коленях и просил – если что – присмотрите за ребенком. На его имя будут деньги положены. Рик делал вид, что считает математику, а сам вглядывался в незнакомых ему людей. Через несколько месяцев Макс приехал к ним с незнакомой женщиной, представил ее как Лора. На руках у нее был крохотный кулек с младенцем. Мама пошла с ней и малыша положили на кровать. Он был маленький, фиолетового цвета и если пытался кричать, то не часто и не громче котенка.

Рик подобрался поближе. Посмотрел на новорожденного, по-дурацки захихикал и сказал

– Аллен.

– Почему?

– Не знаю, подходит. А подержать можно?

Женщины завернули маленького и положили ему на руки.

– Это твой братик, не родной, но все-таки.

– Он не похож на других детей, в кино показывали, они такие большие, белые и упитанные.

– Он родился раньше положенного времени, тянуть дальше было нельзя, мать у него совсем с катушек съехала – начала Лора.

За что мать стукнула ее по ноге

– Что ты пацану рассказываешь? – он все равно не понимает.

– А что ему нужно? Я читал вроде как спец. уход.

– Ну вот – еще один врач будущий.

– Тепло или даже жарко, еда и чистые памперсы – это пока. Массаж и зарядка через несколько месяцев.

Рик не мог сказать, почему его все время тянуло к этому кульку с маленьким человечком внутри. Когда малыш ему улыбнулся, никто не поверил, он забыл, когда гулял с пацанами в последнее время. Все свободное время проводил с Алленом, читал ему книги по литературе и биологии. Летом он приезжал в Вашингтон и вспомнил, что усадить ребенка в коляску было невозможно, он предпочитал бегать и прыгать. А однажды Рику очень хотелось попасть в картинную галерею, но он боялся, что Аллен будет себя плохо вести и их выгонят. Но он понял, что вести себя надо тихо и смотреть на работы мастеров. Иногда он усаживался на лавку и сажал рядом малыша, чтоб он отдохнул. Отдых, похоже, был ему не нужен, но и вел он себя тихо. Когда Макс забирал их, Аллен сказал —

– Рик, я тебя люблю и заснул у него на руках.

Рик вспомнил, как Макс вытирал слезы, а сейчас и Рик пытался спрятать покрасневшие глаза за очками.

Операция длились 8 часов. С сосудами разобрались.

Была ночь. Дэн сидел около Аллена и держал его за руку. Подошел измученный Рик

– Как он?

– Терпимо. Не может из наркоза выйти.

– Проспит до утра, потом посмотрим.

– Рик, что ты не договариваешь?

– Я боюсь, что придется кардиостимулятор ставить.

– Он же тренированный спортсмен, как могли просмотреть?

– Увидеть можно, если внутрь залезть и потом – после ранения он особо и не тренировался, то ли что-то почувствовал – с него надо все клещами тянуть. Девка еще эта. Сам что думаешь?

– Это его добьет.

– Я попробую студента нанять – чтоб присматривал за ним.

– Захочет – никакая сиделка не поможет.

– Может дом купим, на всех?

– А что люди скажут? Хотя плевать. Будем по очереди парти собирать. Объяснить ему надо будет…

– Наши родители были геи? – раздался хриплый голос

– О, наш хатуль мадан проснулся. Ты как?

– Горло болит.

– От трубки. Пей.

– А я до туалета дойду?

– Я тебя отнесу, как маленького.

– Так и будешь меня опекать?

– А кого еще, если не тебя?

– Что я пропустил?

– Операция была 4 часа, сосуды зашили плохо, ты перенервничал, сердце не справляется, надо бы пейсмейкер поставить, а вот когда – решим.

– А что за дом?

– Ды мы тут подумали, что с созданием семьи как-то не получается, решили дом купить большой. Чтоб с работы можно народ приглашать.

– И кормить дармоедов – отдавая пустую банку, добавил Аллен.

– Это называется общение.

– Хватит с меня, наобщался уже.

– Не принимай все так близко к сердцу.

– Наверное надо, но я не умею. Что мне остается?

– Прогулки.

– И все…????

– Дальше по самочувствию.

– Вот только не надо мне…

Аллен попытался заплакать и не мог.

– Дэн, уберись подальше – сказал Рик. – Малыш, послушай, я помню тебя еще новорожденным, ты был маленький, сморщенный и фиолетовый, ты не должен был родиться, но ты не только родился, но и выжил. Несмотря на то, что у нас разница 10 лет, я все равно считаю, что ты мой ребенок. Возможно, кто-то наверху решил, что ты уже достиг своей цели и может быть надо переключиться на другую? Пробудешь в госпитале столько, сколько надо, в течении недели поставим ЭКС, потом будешь дома отдыхать. Это не больно. Ставится вот сюда – он провел рукой под правой ключицей, возможно, будет немного заметно, но это мелочи. Дэн рядом будет.

– Пока я занимался чужими проблемами, своих накопилось. Может быть ты и прав.

– Ноут принести?

– Да, еще соку апельсинового в канистре.

– Лопнешь :) Еще меня просили несколько автографов, тетрадку принесу – напишешь чего-нибудь.

– Хорошо.

– Что еще хочешь?

– Пить, в туалет и спать.

– Тогда пошли. Только на ногу не смотри, считай всю вену разворотили.

Из туалета Аллен вернулся бледный и не только от наркоза. Рик в доступных словах пытался рассказать, что с ним делали. Выглядит страшно, на самом деле таких операций сейчас хирург проводит по 4 в смену. Это удобно.

– Да уж. – проворчал Аллен и аккуратно лег в постель, попил очередного сока и выгнал братьев.

– Сам в туалет не ходи, вдруг голова закружится – вызови медперсонал – понял?

– Ага.

– Не делай мне проблемы в виде разбитой головы.

– Хорошо.

И он стал медленно засыпать, но сон не шел. Наваливались куски бредовых воспоминаний.

Родители скандалят, кажется, у отца есть другая женщина, было бы неплохо познакомиться. Мама разбила ему губу. Как он не старался убрать следы – не получилось. Вечером опять был скандал. Отец стал брать его с собой в поездки. Главное от него требовали – молчать и никуда не влезать. Лучшими друзьями стали читалка и ноут. Он давно перестал считать со сколькими дядями был знаком отец, кто был по работе, кто просто друг, а может они все были его любовниками – добавило подсознание. Не знаю. Может быть. Но ему было чуть больше 4-х лет, когда он открыл для себя это… Старшие пацаны во дворе оставили скейтборд и он попытался прокатиться на нем. Сначала получалось плохо, а потом лучше и лучше и вот она – свобода – осталось только взмахнуть руками и полететь. Разбился он в тот день здорово. Обмыл кровь из ближайшей лужи. Вернул доску на место, тихо прокрался в квартиру и улегся на диване. Из спальни доносился мужской смех.