Владимир Чабанов - Гармоничная экономика, или Новый миропорядок. Изд. 2-е дополненное

Поэтому инородцы, жившие на территории Руси, всемерно оправдывали такое к ним отношение. Так, татарские и башкирские отряды составляли иррегулярную конницу и принимали активнейшее участие во всех войнах русских царей. Личная охрана царя Ивана IV (Грозного) формировалась из татар за их верность и неподкупность. В самом деле, когда в царской России собиралась артель на заработки, она не трогалась в путь, пока не находила подходящего татарина. Вручала ему артельные деньги и знала, что в любом случае с ними ничего не случится: ни украдёт, ни пропьёт, ни растратит.

Русские князья считали для себя честью жениться на иностранных княгинях, принимавших христианство. В частности, князь Всеволод Ярославович был женат на родной сестре Шарукана, половецкого хана. Московский князь Юрий Данилович женился на сестре хана Узбека Кончаке (в крещении Агафье). Юрий Долгорукий был женат на дочери половецкого хана Аепы Осеневича, родившей ему знаменитого князя Андрея Боголюбского. Царь Иван Грозный не скрывал своего родства с чингизидами, а напротив, широко им пользовался в политических целях. Царь Борис Годунов вёл свой род от татарского мурзы Чета (в крещении Хазарии), поступившего на службу к московскому князю Ивану Калите и др.

Отношение к человеку на Руси определялось не его национальностью, а личными качествами. Так, автор «Слова о полку Игореве» с почтением описывает быт и нравы, благородство половцев, злейших врагов Руси. Русский летописец, составлявший «Казанскую историю», отдаёт дань уважения мужеству татар, оборонявших от русских Казань, и с лирическим чувством пишет о переживаниях царицы Сумбеки. Поэтому в освобождении общей Родины от польских завоевателей в 1612 году принимали участие не только русские, но и татары (в частности, один из руководителей ополчения Кузьма Минин), башкиры, мордва, чуваши, украинцы, казаки и др. И так было на всем протяжении российской истории.

Таким образом, русская, вернеероссийская культура ориентированана единство, кооперацию, а не на конкуренцию, противостояние. В этой связи « русская общность позволила сохранить пронизывающую Новый Завет идею равенства народов и людей вообще, противостоящую идеологии господства и подчинения » (В. И. Сигов, Г. А. Карпова, С. И. Пинцов). И явило Миру пример того, как должны сосуществовать разные нации, народы и государства, чтобы не было между ними распри и раздора. Показало, по каким принципам будет организовано человеческое сообщество после того, как переживёт стадию дикости и противоборства.

Всё это не могло не сформировать нацию самобытную и доброжелательную, скреплённую, несмотря на широчайшую палитру образующих её народов, единой, синтезированной таким образом культурой. Она проявляется как уникальная в мировой истории уживчивость, расовая, религиозная и человеческая терпимость, соединённые с объединительным инстинктом, позволившим раздвинуть границы страны на шестую часть планеты.

Отсюда следует, что « Дух России – вселенский дух. Национален в России именно её сверхнационализм ˂…˃ в этом самобытна Россия и не похожа ни на одну страну мира» (Н. Бердяев [163]). « Я говорю про неустанную жажду в народе русском, всегда в нём присущую, великого, всеобщего, всенародного, всебратского единения во имя Христово » (Ф. М. Достоевский [21]). Поэтому « Россия не есть случайное нагромождение территорий и племён, и не искусственно слаженный механизм „областей“, но живой, исторически выросший и культурно оправдавшийся организм, не подлежащий произвольному расчленению » (философ И. Ильин [162]). Из-за этого центростремительные тенденции до сих пор сильнее центробежных. Более того, « Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведёт к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах русских. ˂…˃ Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути…» (Отто фон Бисмарк).

В этом – коренное отличие российской и западной культур, разное видениеими Мира, запретного и дозволенного. Поэтому большая часть учёных, писателей, интеллектуалов, активно работавших в своей стране, утрачивают продуктивность, оторвавшись от родной почвы. Не исключено, что « и в самом деле есть какое-то химическое соединение человеческого духа с родной землёй , (в силу чего) оторваться от неё ни за что нельзя, и хоть и оторвёшься, всё-таки назад воротишься » (Ф. М. Достоевский [21]).

Именно этим объясняется столь непонятная многим былина о приглашении славянами варягов на княжение: « Земля наша велика и обильна, да порядка в ней нет, поидите княжить и владеть нами » [157]. В действительности если бы начал княжить кто-либо из своих, такое племя стало бы главным. А в данном решении все оказывались в одинаковым положении. При этом варяги нанималисьдля наведения порядка, а не для господства на Руси (!), поэтому быстро растворились в ней. И православную религию славяне приняли по своему выбору, без неволи, самостоятельно, а не под воздействием угроз или насилия.

Указанная традиция сохранялась веками. Так, Князь Владимир Мономах, фактически правящий страной, отказался от Киевского престола и пригласил на Великое княжение ничтожного Святополка потому лишь, что, согласно закону наследования, введённому Ярославом Мудрым, тот имел больше на него прав. Руководитель победоносного ополчения Д. Пожарский в 1612 году, как следовало из западных традиций, должен был бы занять пустующее место главы государства: и чин позволял, и заслуги, и происхождение. Но он добровольно уступил этот пост, а на должность царя всенародным одобрением был избран не принимавший никакого участия в борьбе, но примиривший всех Михаил Романов. Таким образом, в России исполнялись древнейшие демократические традиции, но не как механизмы всеобщего участия в выборах, а как инструмент общественного согласия.

В этой связи в Руси не пользовалась уважением эксплуатация, люди умели сообразовывать свои цели с чаяниями других. И рабство на Руси было не таким, как в Европе: « А кто холопку любострастию своему подвергнуть захочет – ей за обиду гривну. Если же добьётся своего – обесчестит – ничего более хозяину не должна: свободна она » (Из «Русской Правды» Ярослава Мудрого [160]). Для сравнения вспомним «право первой ночи», распространённое на Западе.

Так, в Уложении царя Алексея Михайловича воскресные работы крепостных запрещались. Указом Петра I от 1719 года было предписано смотреть, чтобы помещики не разоряли своих крестьян, а разорители отрешались от управления имениями. Манифест Павла I от 5 апреля 1797 г. устанавливал норму барщины в размере трех дней. В 1721 году один помещик был сослан на 10 лет на каторгу за то, что прибил до смерти своего человека.