Владимир Чабанов - Гармоничная экономика, или Новый миропорядок. Изд. 2-е дополненное

Из-за этого современное состояние экономических знаний является неполным, внутренне противоречивым, нестабильным. Их понятия не выдерживают серьёзной критики, оторваны от действительности, не объединены единой логикой. А без фундамента не может быть устойчивым никакое строение, а тем более какая-либо научная дисциплина.

В самом деле, степень оторванности современной экономической науки от повседневной практики удручает. В том виде, в котором её преподают и трактуют, она имеет мало общего с реальностью. Как утверждал Рональд Коуз, лауреат Нобелевской премии 1991 г.: « Инструменты, которыми экономисты пользуются для анализа предприятий, слишком абстрактны и умозрительны. Теоретики могут предложить мало конструктивных идей, поэтому менеджеры и бизнесмены, принимая решения, полагаются только на собственный опыт, смекалку и интуицию. ˂ … ˃ Вместо того, чтобы показывать обществу, как функционирует экономика, наука становится инструментом власти для регулирования этой самой экономики » [1].

Главенствующую роль в современной экономической науке заняли теоретические мудрствования о принципах ценообразования, о доходах и расходах, о проценте и инфляции, о спросе и предложении, ренте и преференциях, о клиринге и маркетинге, консалтинге и менеджменте, курсе валют и проч., а не о повышении продуктивности труда, совершенствовании его организации. Не о создании условий для достойной жизни человека и его культурного развития. Вся пронизана миазмами стяжательства.

Отсюда нынешняя экономическая наука превратилась в плод многовековых заблуждений, страстей и эгоизма, политики и сиюминутных действий, веры и обычаев, а не в продукт систематизированных знаний. Она используется для обоснования и обслуживания ныне существующего политического строя, а не для его совершенствования. Поэтому наблюдаемый кризис её понятен и объясним. И знаком немалой части экономистов (см., в частности, [2] – [5]и др.). В этой связи при принятии решений используется метод аналогий, т.е. проб и ошибок, который со временем становится всё менее надёжным и более затратным. Или слепого копирования чужого опыта. Более того, без теоретического осмысления никакие эмпирические знания не обеспечивают глубины, универсальности и всеобъемлющей ценности науки, сами по себе они ограничены и мало чего стоят.

Чтобы избежать этого, требуется добротная фундаментальная теория, способная и предсказать, и направить. Компас, который указывает правильное или ошибочное направление развития, с которым можно сопоставлять все конкретные действия. Но такового инструмента нет и в экономической науке он даже не просматривается.

В этой связи столь широка палитра экономических учений, стремящихся внести в это царство хаоса хоть какой-то внятный порядок. Здесь монетаризм и кейнсианство, меркантилизм, плановость и полная анархия, консерватизм и наивный романтизм. Причём если согласно принципам Меркантилизма государству рекомендуется копить деньги, то Физиократов – интенсивно их расходовать. В Металлической теории деньги рассматриваются как показатели богатства нации, а в Номиналистической они считаются условными знаками.

О том, что в основе стоимости лежит человеческий труд, писали еще Аристотель, Уильям Петти, Давид Риккардо, Карл Маркс и др. А в Количественной теории трудовая теория стоимости и объективное содержание денег отвергаются. У либералов механизм стихийного рынка провозглашается единственно продуктивным и эффективным регулятором хозяйства, в то время как Неокейсианство приветствует государственно-монополистическое регулирование экономики. И так далее в том же духе. Какое доверие может быть к теории, построенной на столь зыбкой основе?!

Из-за этого существующие экономические теории представляют собой не целое, а лишь фрагменты науки. Они не объединены единым принципом, логикой, инструментами познания. То есть представляют собой ветви дерева хозяйственной организации, не связанные между собой единым стволом и общими корнями. А поэтому следуемые из них рекомендации не могут быть универсальными. На самом деле экономика – сложный организм, его из фрагментов, как из пазлов, не сложишь.

Очевидно, что только в случае, когда экономика начнёт строиться по объективным, непатологичным законам, будет обслуживать всех, а не только некоторых, она станет действительной наукой. И уже не потребуется весь арсенал ограниченных учений, а останется только одно из них, основанное на законах окружающего Мира. В самом деле, ведь человек представляет собой не особое надприродное образование, живущее по собственным законам, как ему вздумается. А феномен, встроенный в Природу, исполняющий предназначенные ему Свыше функции. И поэтому если он начинает жить по правилам, не соответствующим законам окружающего его Мира, тогда становится чуждым Ему, и все силы Природы ополчаются против него. Из-за этого растёт бедность, количество природных катаклизмов, землетрясений и цунами, техногенных сбоев и аварий. Но так и должно быть, поскольку в реальном мире всё взаимозависимо.

С другой стороны, несмотря на противоречивую логику существующих экономических учений, объединяет их одно: инструментами анализа и управления в них служат деньги и только деньги. И это неслучайно. В полном соответствии с либеральной доктриной, в нынешней форме хозяйствования в качестве базового инструмента выступает денежный доход, а не реальная польза. Поэтому деньги в существующей экономике явились глобальной целью, стали основным средством и источником благополучия людей, их мечтой и путеводной звездой. Этому способствует и то, что производить деньги значительно выгоднее, чем товары.

В связи с этим в существующей экономической реальности всё подчинено деньгам, и без них никуда. В ней деньги делают деньги, ими измеряются результаты, они служат ключевым стимулом и критерием совершенства всякой организации и хозяйственной сделки. Им подчинены люди, природа, власть. Прибыль, инвестиции, котировки акций и процентные ставки управляют производством, а не его продуктивность, перспективность, полезность. В результате приоритетными оказались цели капиталовладельцев, а не создателей полезных вещей. И считать, будто это способствует повышению продуктивности общественного хозяйства, не приходится.

Из-за этого исчезают «длинные деньги», финансируются лишь такие проекты, которые приносят скорейшую прибыль, а не большую пользу. Экономическая наука ориентируется на краткосрочные действия, теряет глобальную цель, перспективу. Деньгам придан не отвечающий их природе всё подавляющий статус, в связи с чем они активно овладевают миром. Поэтому ими, в конечном итоге, современные деструктивные тенденции и направляются, и провоцируются.