Николай Калиниченко - Историкум. Мозаика времен

Все потери, в том числе необратимые, мы тогда унесли на руках: планировалось не оставлять никаких следов. Пришли ниоткуда и ушли в никуда. Но не получилось: мы превысили лимит времени, и поднялась тревога. И когда Королевские ВВС Испании стали нас поджаривать, Георгий Александрович по своей инициативе подошёл к берегу и стал напротив Вальпараисо. Досталось ему потом от Августейшего Дяди!

«Присутствие флагмана Российского Императорского флота у берегов Испанского вице-королевства Чили удержало Британию, Испанию и стоявшие у них за спиной Северо-Американские Соединённые Штаты от эскалации конфликта. Таким образом, была сорвана последняя попытка наших постоянных противников дотянуться до последней неосвоенной на земном шаре территории – Малого Южного материка, называемого в англоязычных странах Австралией.

Участники этой операции были осыпаны почестями, а командир десанта был возведён в графское Российской империи достоинство. Единственный, кто остался обойдённым наградой, – великий князь Георгий, один из выдающихся флотоводцев страны. И это наводит на определённые размышления о соответствии официальной версии событий реальному положению вещей…»

В точку!

«Но размышления вызывает не только это, но и причины самой операции. Существование целого неосвоенного материка является результатом геополитической неуравновешенности нашего мира. Вот уже полтора столетия два блока противоборствующих держав в полном смысле слова блокируют друг друга, не давая спокойно развиваться ни себе, ни противостоящей стороне. Геополитическая граница между ними сложилась к сороковым годам XIX столетия и с тех пор существенно не менялась. Мексиканская авантюра Наполеона III и Марокканский кризис начала ХХ века показали, что англосаксонские нации и Испания легко блокируют активность Континентального блока в Атлантике. Англо-бурская война подтвердила подобное же положение в бассейне Индийского океана в отношении британской активности. Единственный геополитический театр, на котором не сложилось устойчивого равновесия, – это Тихий океан, оказавшийся на периферии великого геополитического разлома. Ни Российская империя, контролирующая северную часть Великого океана, ни Французская империя, контролирующая его середину, ни Испанское королевство, сумевшее, несмотря ни на что, сохранить колонии на западном побережье Южной Америки, не имели ни сил, ни желания осваивать эту территорию. После Филиппинской войны между Францией и Россией с одной стороны и Испанским королевством с другой крупных потрясений на Тихом океане не было.

„Тройной инцидент“ красноречиво свидетельствует, что в истории неосвоенного материка наступает новое время. Державы присматриваются к Малому Южному материку и пристально следят за приготовлениями друг друга. Новая война не началась… Она уже идёт пять лет. Российская империя лихорадочно тянет вторую ветку Транссиба и открывает новые судостроительные мощности в Порт-Артуре, а также спешно укрепляет военную базу Форт Росс. Франция укрепляет свои базы в Сингапуре и на Филиппинах. Северо-Американские Соединённые Штаты начали строительство второй ветки железной дороги на запад из Далласа через Эль-Пасо в Финикс и подписали с Испанией соглашение о строительстве канала через Панамский перешеек в вице-королевстве Новая Гранада. Таким образом, мы стоим на пороге невиданной, мировой по своему характеру войны. Причина этой войны – неравномерность развития нашего мира».

Я сложил газету и свернул её ещё несколько раз.

– Ну, что ты об этом думаешь? – спросил меня Георгий Александрович.

– Ты спрашиваешь меня как начальник или как однокашник по кадетскому корпусу?

– А есть разница?

– Ну, в доверительности…

– Тогда ответь мне как старый друг.

– Я сам часто об этом думаю. Посмотри, сколько учений провели мы в последнее время! Значит, твой дядя тоже об этом думает. Боюсь, что Леонтьев прав. Он сукин сын, но умный сукин сын. Будет война, будь она неладна. Главное – мы не можем сейчас воевать. Никто не может сейчас воевать. Рано или поздно на головы воюющих посыплются атомные бомбы…

Не успел я попрощаться с великим князем, как экран даггерофона снова осветился. На этот раз вызывали нас. В ярком квадрате показалось знакомое по новостным передачам и газетам лицо – управляющий Императорской аэрокосмической компанией генерал Николай Севастьянов.

– Добрый вечер, ваше высочество.

– Рад вас видеть, ваше превосходительство.

– Вынужден огорчить, Георгий Александрович, но вашему кораблю придётся задержаться в Индийском океане и даже развернуться обратно, к Мадагаскару. Мы срочно «снимаем» с орбиты «Корвет-7», наш цейлонский космодром принять его не может по погодным условиям. Придётся сажать его на «Святогор». Высочайшее разрешение получено.

– Когда ожидается посадка?

– У вас есть два часа.

– Вполне укладываемся.

– Желаю удачи, Георгий Александрович. Расчётную точку и все данные передадут вам с электронными гранками высочайшего приказа мои люди по радиотелеграфу. До свидания, ваше высочество.

Севастьянов отключился.

Великий князь тут же начал распоряжаться: объявил аврал, приказал проверить всё, что можно, и закрепить всё, что можно, просмотрел бумаги, переданные по радиотелеграфу. Я отправил Володьева к «морским конькам», постоял некоторое время, похлопывая газетой по собственному бедру, потом подошёл к адмиралу:

– Георгий, будь добр, запроси погоду над Цейлоном. Для меня.

Георгий Александрович взглянул заполошно, но потом всё понял, вывел на главный экран карту погоды и недоумённо повернулся ко мне:

– Над Цейлоном ясно, ветер средний, погода идеальная.

– Будем считать, что генерал Севастьянов оговорился, и на космодроме ремонт посадочной полосы, – я помахал перед носом князя его же газетой. – Учения, Георгий, сплошные учения… Кстати, «Корветы» вполне способны доставить атомный заряд в любую точку земного шара. Теоретически. А сесть могут только на Цейлоне… Или у тебя… Пойду к подчинённым. Наставлять и «Крабы» закреплять. Посмотреть посадку пригласишь?

– Конечно! Без вопросов.

– Тогда до свидания.

– Зайди по дороге в вычислительный центр, они там у меня ушами хлопают! С мостика до них никто дозвониться не может!

Из-за двери с надписью «Информационно-вычислительный центр» раздавались молодые голоса, эмоционально доказывающие что-то друг другу. Невольно я замедлил шаг, прислушался и приоткрыл дверь.

– Ты пойми, они в принципе правы, – долетело до меня из-за гула больших вычислителей, причём молодой голос явно горячился, – Пётр Великий использовал Мадагаскарский проект только для того, чтобы сплавить Меншикова подальше от Петербурга и своей жены. По-видимому, он догадывался об отношениях между Меншиковым и Екатериной Алексеевной. А теперь подумай: если бы во время кончины Петра Меншиков оказался бы в Петербурге, а не на острове? Как самый влиятельный вельможа, он решал бы, кто унаследует престол. Мог бы и Екатерину на трон посадить. С непредсказуемыми для державы последствиями.