Алексей Живой - Спартанец: Спартанец. Великий царь. Удар в сердце

– Вот что значит столько месяцев без женщины, – сказал он сам себе, поднимаясь и выходя на балкон.

Солнце уже висело в зените, а это означало, что пора собираться в обратный путь, чего Тарасу совсем не хотелось, так хорошо боец расслабился в первой увольнительной. «Ладно, – постарался он себя подбодрить, возвращаясь в комнату, где было не так жарко, – надо еще немного потерпеть. Скоро стану гражданином и буду сам себе голова, наверное. Вот тогда и расслаблюсь».

Хотя что-то подсказывало Тарасу, не все так безоблачно в судьбе гражданина. Если даже не вспоминать обещание жениться на гимнастке в ближайшее время. Одно радовало Тараса: по счастливой случайности он не оказался в этой жизни рабом. Вот тогда всем его надеждам на спокойную жизнь в будущем действительно пришел бы конец. И с его характером оставалось только поднять восстание и погибнуть. А так придется, конечно, послужить Спарте. Зато его приняли как «родного» и завещали имение с илотами, с которого, наверное, снимался неплохой доход. И хотя Тарас еще не до конца разобрался в премудростях местной экономики, – иногда ему даже казалось, что ее здесь нет вовсе, – но такое положение уже обнадеживало. Не надо подниматься с самого низа. Как-нибудь устроится с таким стартовым капиталом. А если грустно будет – Хилонида поможет расслабиться, пока не женился.

Снизу послышались шаги.

– Ты проснулся, Гисандр? – спросил Поликарх, появляясь на лестнице.

С утра геронт был одет в простой домашний хитон. Вчерашний удлиненный гиматий он снял.

– Да, – кивнул Тарас.

– Тогда спускайся сюда, у меня есть к тебе еще один разговор. Да и тебе пора скоро возвращаться в лагерь. Ты должен быть на месте до захода солнца.

Тарас подтянул пояс на измятом гиматии и поставил ногу на первую ступеньку.

– Хорошо отдохнул? – ухмыльнулся Поликарх. – Судя по твоему изможденному лицу, малышка Хилонида не дала тебе выспаться.

– Правда, – снова кивнул Тарас, спускаясь вниз по лестнице, – эта рабыня просто огонь. Кого хочешь замучает.

Спустившись, он прошел в глубь дома за отцом и впервые оказался в главных комнатах, поразивших его простотой своего убранства. В дальнем углу под высоким окном стоял небольшой стол, на котором лежали несколько глиняных табличек, испещренных мелкими надписями, и оплывший огарок свечи. Над ним вдоль всей стены тянулись полки с горшками и кувшинами. Слева Тарас увидел деревянный лежак, лишь немногим шире своего, накрытый несколькими слоями грубой ткани. Справа был вход в дальнюю комнату, у которого стояла длинная лавка для гостей. А в следующей комнате – дверей здесь, похоже, не было в принципе – Тарас увидел массивный стол, однако никакой еды на нем не было.

«Как же я проголодался», – подумал Тарас, но, обернувшись на правую стену, мгновенно забыл про еду. Там на специальных крючках висел большой медный щит, испещренный по краю чеканкой, изображавшей сценки из битв или мифов, где люди перемежались со звероголовыми чудовищами. А рядом с ним – крепкий меч с массивной рукоятью и прочный шлем. Чуть выше – длинное, метра два, копье. И наконец, кожаный нагрудник, укрепленный металлическими пластинами, и медные щитки для ног с ремешками. Вся амуниция имела следы ударов и глубокие царапины, все говорило о том, что она не весь свой век провисела на стене.

Открыв рот, Тарас рассматривал это оружие, вспоминая, как красиво такое вооружение смотрелось на тех спартанских воинах, которых они повстречали с Механидом по дороге сюда. «Семейная реликвия наверняка», – предположил Тарас, переводя взгляд со щита на шлем с бойцовским красным гребнем из перьев.

– Это мои доспехи, в которых я не раз бился в молодости против Аргоса и Афин, – напомнил ему геронт, до сих пор молча наблюдавший за «сыном», и добавил с сомнением: – Почему же ты не просишь их примерить, ведь раньше ты просто рвался надеть их на себя, хоть и был очень мал.

– Я просто ждал разрешения, – неуклюже соврал Тарас, делая шаг к стене с оружием.

– Не узнаю тебя, Гисандр, – произнес с подозрением Поликарх, странно присматриваясь к стоявшему перед ним парню, – ты с малолетства все брал без разрешения, возмущая своих родителей и учителей непокорным нравом. С каких пор ты стал таким покладистым?

Не зная, что еще придумать, и досадуя на себя, что чуть не «провалился», спецназовец снял нагрудник и накинул его на тело через голову. Ощупал пряжки на боках и сказал:

– Пусть Панорм поможет мне застегнуть его.

– Не надо, – отмахнулся седой Поликарх, – я сам помогу. Мои руки знают эти доспехи лучше, чем изгибы на теле Хилониды.

«Ах ты, старый хрен, – удивился Тарас, услышав это, – и ты туда же. Да здесь, похоже, великолепный климат для повышения потенции».

Спустя несколько минут нагрудник облегал его тело, как влитой. Благодаря системе пряжек его удалось подогнать по телу более крупного, чем «отец», но изрядно исхудавшего Тараса так, что он не испытывал никаких неудобств. Ниже колен он сам надел и застегнул поножи – так назывались эти щитки. Не хватало только сандалий, но стоять босиком было уже привычно.

Взяв из рук «отца» шлем, Тарас осторожно водрузил его на свою голову, – тот пришелся впору, плотно прильнув ко лбу и щекам. А когда в руках у бывшего спецназовца оказался настоящий меч, которым была срублена не одна голова, и увесистый щит, не раз спасавший жизнь его владельцу, то по всему телу пробежала какая-то особенная дрожь. Словно бы доспехи приросли к нему, как новая кожа. От этих доспехов исходила такая мощная энергия, что лоб Тараса даже покрылся испариной, а сам он ощутил себя неуязвимым, заключенным внутри гигантского железного робота-разрушителя, перед которым ничто не устоит.

– Ты чувствуешь зов предков? – спросил геронт, заметив его состояние. – Чувствуешь, как этот меч зовет на битву?

– Да, – кивнул Тарас, которому действительно вдруг захотелось немедленно зарубить кого-нибудь, чтобы обагрить меч кровью.

– Ты будешь великим воином, – предсказал ему «отец», – и прославишь Спарту. А теперь давай я помогу тебе быстрее избавиться от этих доспехов, пока ты никого не убил. Я вижу, как огонь сверкает в твоих глазах и рвется наружу, словно вот-вот через них Зевс начнет метать свои молнии.

А когда доспехи снова оказались на стене, добавил:

– Ты уже почти готов к битвам, сын, но сначала пройди последнюю стадию – стань гражданином.

Тарас кивнул, все еще стоя посреди комнаты и ощущая странную дрожь в руках.

– А сейчас пойдем, отдохнем немного, ведь тебе уже пора отправляться в обратный путь.

В животе у Тараса заурчало, он никак не мог привыкнуть к тому, что еда здесь была постоянной проблемой, а есть дома запрещалось.