Иосиф Григулевич - Крест и меч

Более строго судили по подозрению в протестантстве в вице-королевстве Перу, где по решению архиепископа Лимы был сожжен на костре фламандец Хуан Миллер.

Инквизиция стремилась также выловить сторонников гуманизма, последователей Эразма Роттердамского, правдолюбцев, осуждавших разнузданный образ жизни духовенства и жестокости колонизаторов.

Наконец, различного рода богохульники, двоеженцы, приверженцы магии, оккультизма, колдовства, читатели запрещенных книг и им подобные "последователи дьявола" усердно преследовались инквизицией, особенно если имели какое-либо состояние. Последнее обстоятельство играло немаловажную роль при выборе жертв, ибо "труд" инквизиторов оплачивался из фондов, конфискованных у "преступников". Таким образом, колониальные инквизиторы, как и их коллеги в метрополии, были не только профессионально, но и материально заинтересованы в преследовании еретиков.

В период конкисты инквизиторы преследовали индейцев, обвиняя их, как это делалось в Испании по отношению к "новым христианам", в тайной приверженности их прежней вере.

Церковники применяли к краснокожим "новым христианам" те же средства воздействия, которыми пользовался Торквемада в Испании. Первая из известных жертв инквизиции в Америке – индеец Маркос из местности Акольуакан (Мексика), арестованный по обвинению в вероотступничестве в 1522 г. О постигшей его каре подробностей не сохранилось, как нет данных и о многих других жертвах инквизиции, дела которых утеряны, сожжены патриотами в период ликвидации "священного" трибунала или впоследствии уничтожены самими церковниками. Не исключено, что Маркоса постигла участь другого индейца – Франсиско Мартина де Валенсия, казненного по обвинению в "идолопоклонстве" в 1520-х годах (Jimenez Rueda J. Herejias y supersticiones en la Nueva Espaiia. Mexico, 1942,p. 1).

Более подробно освещена деятельность первого епископа, а затем архиепископа Новой Испании доминиканца Хуана де Сумаррага, действовавшего с 1528 по 1548 г. Сумаррага был наделен генеральным инквриитором Испании Алонсо де Манрике особыми полномочиями преследовать "всех и каждого, мужчин или женщин, живых или мертвых, присутствующих или отсутствующих, любого положения и состояния, независимо от занимаемого поста или значения… постоянных или временных жителей в пределах мексиканской епархии, виновных, подозреваемых или уличенных в ереси или отступничестве, и против всех тех, кто им способствовал и помогал" (Greenleaf R. E. The Inquisition and the Indians. A study in Jurisdictional Confusion. – In: History of Latin American civilisation, v. I. London, 1969, p. 354).

По указанию Сумарраги вице-король этой колонии Антонио де Мендоса обнародовал от имени испанского короля указ, угрожавший расправой индейцам за отступничество от католической веры. Индейцы, провозглашал Мендоса, обязаны "верить и почитать только одного настоящего бога и должны забыть и забросить идолов, принимавшихся ранее за богов, должны перестать поклоняться камням, солнцу и луне или какому-либо другому существу. Запрещается совершать в их честь жертвоприношения и давать им обещания. Если кто-либо, вопреки данному указу, совершит, будучи христианином, нечто похожее, то в первый раз получит в качестве наказания публично сто ударов плетью и будет пострижен наголо, а во второй раз будет предан суду" (на деле это означало аутодафе с последующим финалом на кемадеро).

Мендоса приказывал индейцев, принявших христианскую веру, а потом отказавшихся от нее и тем самым подавших плохой пример другим индейцам-христианам или тем из них, кто желает стать таковыми, – сечь плетью и остригать, а тех, кто "против нашей христианской веры станет говорить или проповедовать, то такие будут арестованы и доставлены суду, будет заведено на них дело и они будут подвергнуты жестокому наказанию" (Carreno A. M. Don Fray Juan de Zumarraga (Documentos ineditos). Mexico, 1950, p. 51-52).

Этот указ-предупреждение служил Сумарраге "юридической основой" для суда и расправы над индейцами, обвиняемыми в различного рода отступлениях от католической веры.

Из более чем ста опубликованных приговоров Сумарраги по делам таких "отступников" приведем для иллюстрации два: первый касается индейца Такастекле и его дочери Марии, обвиненных в идолопоклонстве. Как сказано в приговоре, суд учел, что обвиняемые проявили на следствии "податливость и раскаяние", а также то, что они впервые совершили свое преступление, поэтому он отнесся к ним с "милосердием". Их приговорили к сравнительно легкому для инквизиции наказанию: обнаженных до поясницы и привязанных к мулам возить по городу и сечь плетьми. На одной из площадей г. Мехико "преступники" прошли через аутодафе, палач остриг их головы под виселицей и сжег их идолов. Там они публично покаялись и были предупреждены, что в случае повторного "преступления" им нечего рассчитывать на такое же "милосердие", в следующий раз власти отнесутся к ним "со всей строгостью" (Ibid., p. 103-104).

О том, что ожидало жертву инквизиции, не проявившую на следствии "податливости и раскаяния", рассказывает второй документ – приговор того же Сумарраги по делу индейца Карлоса Ометочтцина из Текскоко. Дон Карлос, так он именуется в цитируемом документе, был арестован по приказу Сумарраги и обвинен в распространении ереси. Подвергнутый пыткам, индеец отказался сознаться в своем "преступлении" и просить снисхождения, хотя, как сказано в приговоре, "мы (т. е. Сумаррага. – И. Г.) предупредили дона Карлоса, что его признание в идолопоклонстве, совершенных ошибках и эксцессах позволит нам отнестись к нему с милосердием". Мнение инквизиции гласило: признать индейца виновным в распространении ереси, имущество его конфисковать, а самого отлучить от церкви и передать светским властям для соответствующего физического наказания с просьбой "отнестись к вышеназванному дону Карлосу со снисхождением". Последнее проявлялось в том, что осужденного вместо отсечения головы сжигали на костре. Это означало, что осужденный мог в день "страшного суда" воскреснуть, в то время как при других видах казни, сопровождавшихся членовредительством, такая возможность, согласно католическому вероучению, исключалась.

Приговор верховного суда (аудиенсии) Новой Испании не замедлил последовать: предать дона Карлоса за совершенные им "злодеяния" сожжению на костре, что и было исполнено в г. Мехико в 1539 г. Аборигенов сшой заставили присутствовать при этом изуверском спектакле, поставленном им в назидание и устрашение.

О зверских расправах монахов над непокорными индейцами докладывал королю третий архиепископ Мексики Алонсо де Монтуфар (1554-1571), причем он обвинял монахов в устройстве "незаконных" аутодафе, в необоснованном применении пыток к индейским вождям, в массовых казнях и грабежах (Greenleaf R. E. Op. cit, p. 120-121).