Виктор Кривопусков - Мятежный Карабах

Все. Гигантская машина запущена. Государство необдуманно и антигуманно в полную силу выступило против своих беззащитных граждан. В угоду лживому руководству одной национальной республики отдан на поругание целый народ. Да нет, не один народ, не только армяне, но и азербайджанцы, ради которых так старались их руководители-националисты, и народ русский, чьи посланцы, выполняли приказы Баку. Рушились веками оберегаемые братские отношения.

Из журналистского репортажа узнаю» что 19 мая на Манежной площади в Москве Комитет российской интеллигенции «Карабах» провел митинг-протест против депортации армян из районов Азербайджана, против нарушений их прав и свобод. Но это теперь уже ничего не значило и практического смысла не имело.

В апрельский солнечный день 1991 года, после участия в праздничной пасхальной службе в Бакинской православной церкви, расположенной напротив кинотеатра «Шафаг» на Нагорной улице, я вместе с сопровождающим меня заместителем начальника Насиминского райотдела внутренних дел майором милиции Вагифом Кулиевым, талышом по национальности, посетил на Аллее Почета мемориальное захоронение жертв трагических событий января 1990 года. Возложил гвоздики. Там я обратил внимание на два обстоятельства, Первое, что мемориал состоял из тех, кто погиб только 20 января 1990 года. Второе, все захоронения значились под фамилиями лишь азербайджанской национальности. У меня, естественно, возник вопрос:

– Почему здесь нет упоминаний о погибших в другие дни января, в том числе об армянских жителях Баку, советских солдатах и офицерах?

Майор Кулиев ответа на этот вопрос не знал. Все мои попытки потом услышать в официальных азербайджанских кругах достаточно аргументированную версию создания мононационального мемориала успеха не имели. Везде объясняли, что мемориал является символом насилия советской армии над демократическим движением азербайджанцев. Про массовые погромы и убийства армян, а также гибель советских солдат и офицеров, русского населения от рук азербайджанских националистов и прочие «неудобные» детали в декабре 1990 и январе 1991 годов старались не говорить. А ведь это, по крайней мере, несправедливо.

Сведения о Бакинском черном январе ко мне в эти дни стекались непроизвольно и обильно, так как занимался изучением влияния деятельности религиозных и неформальных организаций на состояние оперативной обстановки в республике, а также оценкой намерений руководства Азербайджана по насильственной депортации армян из Шаумяновского района. Вольно или невольно, но я общался постоянно с очевидцами прошлогодних событий: общественными де[стр. 214] Виктор Кривопусков

ятелями и представителями властных структур, работниками правоохранительных органов, военными. Русские, украинцы и другие русскоязычные сотрудники к этому времени уже покинули Баку. Кроме военнослужащих, в основном, это были азербайджанцы. Они сами были инициаторами разговоров о тех трагических днях. Даже год спустя многие из них не оправились от шока повальных погромов и уличных боев.

О Бакинских событиях написано, вроде бы, немало. Их невозможно было приглушить, как с кровавой драмой в Сумгаите, е массовыми армянскими погромами 1988 года в Кировабаде, Нахичевани, Шамхоре, Ханларе, Казахе, Шеки, Мингечауре. По количеству жертв, продолжительности и масштабам погромов, особенно, по их последствиям в советской действительности им не было равных. Они стали роковыми для судеб почти миллиона азербайджанцев и армян, тысяч русских, превратившихся их в своей же стране в беженцев и депортированных яиц и, как оказалось, на многие годы. И все же официальная информация о многонедельных погромах, насилии, многочисленных убийствах людей, разгуле мусульманского национализма, выступлениях против конституционного строя подавалась дозировано, приглушенно, а суть происходившего государственного переворота тщательно пряталась за сетованием на неутихающую межнациональную рознь.

А ведь события в Баку, зная о них истинную правду, повергают в моральный и нравственный транс. Даже рассказы очевидцев январских событий указывали не только на их не случайность в череде националистического антиармянского противостояния, но и на подготовленность оппозиции к вооруженному антисоветскому конституционному перевороту в Азербайджане, на его истинных идеологов и организаторов и несвоевременность принятых руководством СССР мер по их предотвращению.

Факты свидетельствовали, что весь 1989 год так называемая демократическая оппозиция закалялась в создании нестабильной ситуации в Баку и в целом в республике, переходила от скрытых разовых акций террора армянского населения к организационному оформлению и централизо[стр. 215] Мятежный Карабах

ванному управлению своим националистическим движением. В июле образован Народный фронт Азербайджана, отделения которого вскоре открылись во многих городах и районах республики. На первых порах деятельность НФА, вроде бы, носила достаточно демократический характер. В его составе были видные представители интеллигенции, люди, как бы желавшие избавить республику и страну от недостатков. На этом он быстро завоевал авторитет среди широких слоев азербайджанцев. Но как гласит старая мудрость: «Революции задумывают идеалисты, осуществляют фанатики, а их плодами пользуются негодяи». Вскоре спекуляция националистическими лозунгами, организация хаоса и разгула национализма стали сутью его идеологии и деятельности. Более того, НФА стал проявлять стремление реализовать в Азербайджане идеи исламской самостоятельности и пантюркизма. И это не случайно.

У истоков создания НФА стояли эмиссары турецких и других спецслужб. Особенно их деятельность активизировалась после того, как в ночь на 1 января 1990 года бесчинствующими толпами азербайджанцев были разрушены восемьсот километров советской границы с Ираном. В Азербайджан, а через него и в другие регионы СССР, бесконтрольно хлынул поток оружия, антисоветской провокационной литературы, множительной техники, средств связи. Накануне Бакинских событий тысячи людей переходили границу в том и другом направлении. Без сомнения, что и через этот канал шло обеспечение экстремистских группировок Народного фронта всем необходимым для осуществления вооруженного переворота.

С помощью турецких пантюркистских организаций (Националистической партии «Мусават», Народно-демократической партии Турана, Общества азербайджанской культуры и Общества Карской культуры, террористической правоэкстремистской и неофашистской организации «Серые волки» и Партии национального движения и других) сеть националистической: агентуры и пантюркистских организаций развернулась по всей территории Азербайджанской республики. Их деятельность по раздуванию экстремизма в республики напоминала программу и лозунги азербайджан[стр. 216] Виктор Кривопусков