Олег Северюхин - Смотритель

Это я и выложил, когда очередь дошла до меня.

– Неужели вы думаете, что жизнь в высшей категории является счастьем? – спросил меня преподаватель. – Выживание в высшем обществе намного труднее и опаснее, чем на более низшей ступени. Давайте приведём простой пример. Вот огромная банка с крысами. У каждой крысы свой отсек и достаточно пищи, чтобы ни о чем не заботиться. А они всё норовят сожрать еду у соседа и при случае сожрать и его самого. А стоит устроить перебой с едой, то они все бросаются друг на друга и остаётся только самая сильнейшая крыса, которая перестаёт понимать, что же ей дальше делать, так как нет ни еды, ни тех, кем можно повелевать. Точно так же и среди людей, за которыми будете следить вы и претворять в жизнь мудрые указания Председателя о равновесии жизни в человеческом обществе. И у вас не должно быть каких-либо сомнений в генеральной линии Председателя и жалости к ее ослушникам. Тогда царствие земное будет органичным добавлением царствию небесному. На этом лекция окончена. Аминь.

– Этот старичок вам ничего не говорил? – осведомился подошедший сержант госбезопасности в отставке Иванцов.

– Какой старичок? – затупил я.

– А вот тот, – сказал Иванцов и начал озираться по сторонам. Вокруг нас никого не было. Троллейбус уже ушёл и на автостанции никого не было. – Вы тут поосторожнее со всякими предсказателями и прорицателями. Возникают из ниоткуда и исчезают в никуда, только людей своими речами смущают.

– Фантомы, что ли? – осведомился я.

– Во-во, они и есть, – сказал Иванцов, – сколько мы их ни стреляли, а они все норовят из могилы подняться. Уже и цари земные говорили, что достаточно настреляли врагов наших, да только дело это затягивает в себя как наваждение какое-то. Каждый из нас начинал чувствовать себя маленьким царём, в руках которого жизни подведомственных людей. Хочешь, ты его расстреляешь, хочешь изнасилуешь, хочешь, спалишь его дом и всю семью по миру пустишь и ничего тебе за это не будет, кроме благодарности в виде денег или орденов. Вот она сила государственная. Я сержант, у меня всего лишь две брызги крови на петлицах и на рукаве, а власти у меня как у римского императора, над которым только один Бог, а у меня богов больше, но и они за счёт меня кормятся. Чем больше брызг крови от меня, тем больше орденов у них. И этот фантом то ли из бывших жертв, или из начальников по нашему ведомству, у которых совесть проснулась после выхода в отставку или которым жертвы их постоянно во сне являются. Мне вот никто во сне не является, и я живу спокойно. Так что, молодой человек, если что, так и у меня вам поучиться не грех.

Довольный собой Иванцов с полуоборота завёл красный «Запорожец» и лихо покатил по узким улочкам к своему дому, попутно показывая достопримечательности Ялты.

Не буду отвлекать на перечисление всего. На пальцах так и не расскажешь, лучше самому посмотреть, благо справочником и описании Ялты очень много. Вокруг дикие пляжи, но прямо в городской черте много санаторных пляжей, куда без санаторно-курортных книжек не попадёшь. И для сотрудников НКВД-КГБ есть собственный пляж санатория «Черноморье», куда я повадился ходить для принятия солнечных ванн по удостоверению сотрудника.

Дело, с которым я приехал сюда, не двигалось совершенно. Иванцов готов был помочь в чем угодно, но в чем, не говорил. Вы уж, – говорит, товарищ хороший, скажите, что надо сделать, то я и сделаю. А что надо делать, то я и сам не знал. Нужен был архив ялтинского отделения НКВД, а его как раз и не было.

Утром в пятницу с полотенцем на плече я шёл к морю принять морскую и солнечную ванны для поддержания хилого здоровья жителя среднерусской полосы.

– Молодой человек, – знакомый голос окликнул меня из-за забора частного дома, – вы узнаете меня?

Ба! Да это же тот старичок, которого я видел на автостанции и который так незаметно растворился в её пространстве.

– Вижу, что узнали, – засмеялся старичок, – заходите, освежитесь хорошим виноградным соком домашней выделки. И не бойтесь меня, мы с вами коллеги, а я плохого вам не посоветую.

Коллеги – это значит сотрудники органов госбезопасности. Как говорится, ворон ворону глаз не выклюнет, но осторожность соблюдать нужно.

Я зашёл в калитку и сел на лавочку в увитой виноградом беседке. На столе стоял графин с широким горлом и два гранёных стакана. Гранёные стаканы – это русский мировой бренд.

– Как продвигается ваше расследование? – спросил старичок.

Я неопределённо пожал плечами.

– Я же говорил вам, что Иванцову нельзя верить, – оживился гостеприимный хозяин. – Нужно сначала выяснить, где он был во время оккупации и куда дел архив городского отделения. Что-то подозрительно, что никто этим не занимается.

Старичок сбегал в дом и принёс мне пенсионное удостоверение сотрудника КГБ по фамилии Ковров. Это как пароль свой – чужой.

– Я всё время работал на расследовании таинственных случаев и мало общался с другими оперативниками, – сказал хозяин, – нам мало кто верил, считая малохольными, но над вами есть нимб и скоро в вашей жизни произойдут большие изменения. Хотите, я расскажу вам про крымскую Шамбалу?

Я отпил вина из стакана и согласно кивнул головой. Дело было пятничное, я никуда не торопился, и хозяин был непрочь поговорить, и винцо было отменное, такое в магазине не купишь.

– Итак, слушайте, – сказал Ковров

Полутёмное помещение, освещённое факелом. При внимательном осмотре видно, что это огромная пещера. На обтёсанном камне сидит молодой человек в халате, держа в зубах деревянное сито для просеивания муки.

Бритый наголо монах, распевая что-то протяжное и заунывное, стукает двумя палочками по стенкам сита. Через какое-то время лицо молодого человека исчезло, а вместо него осталось чёрное пятно. Человек исчез и сам, только черные пятна показывали, что в конце рукавов рубашки есть невидимые руки. Монах взял сито в руки и посмотрел сквозь него на человека. Лицо видно. Убрал сито – лица не видно.

– Ты готов к великим свершениям, иди и служи своему фюреру, – сказал монах.

Тёмная фигура завела рукав халата за спину и в невидимой руке появился серебряный пистолет «Вальтер». Изумлённый монах укоризненно покачал головой.

– Прости меня, учитель, – сказала фигура, – но мы не можем допустить, чтобы твои знания попали к нашим врагам.

Раздались три выстрела и монах упал.

Вдруг ветер пронёсся по пещере, сильно колыхнув пламя факелов, и тёмная фигура исчезла.

1943 год. Атака советских войск на укреплённый пункт фашистов. Впереди наступающих солдат бегут офицеры с пистолетами в руках. В полуразрушенных артиллерийским огнём окопах появляются немецкие солдаты, восстанавливая разрушенную систему огня. Порыв советских солдат остановить нечем. Единственный выход – драться до последнего, чтобы не быть застреленным в спину во время бегства от противника.