Алексей Шатров - Формула

…Трава была слишком зелёная и такая густая, что скорее походила на мох, если не принимать во внимание её длину. Практически, она закрывала мои колени. Со стороны я, скорее всего, выглядел ползущим при помощи рук обрубком. В общем, бежать по такой траве было небольшим удовольствием. Собственно говоря, никаким не удовольствием. В сущности, это было крайне изматывающее и практически бесперспективное занятие. Бежать, продираясь через траву, хватающую тебя за коленки можно не слишком долго. И самое главное – так ни от кого не убежишь.

Между тем, именно это я и пытался сделать. Не знаю, что именно гналось за мной – я ни разу не оглянулся,– но двигалось оно не слишком быстро. Возможно, трава мешала ему не меньше, чем мне. Возможно, оно не торопилось, ожидая пока человеческий обрубок, обессилев, нырнет лицом вперед и его можно будет найти по следу. Возможно, ему просто нравился процесс…. Скорее всего, именно так. Не думаю, что меня было так уж трудно догнать. Тем более для такой молчаливой и упорной твари.

Молчаливой…. Я действительно не слышал от неё ни звука с начала погони. И вот – свершилось.

Крик вошел в мои уши, металлическим ветром пронёсся по мозгу и осел на внутренней оболочке глаз. Не леденящий душу, но достаточно неприятный. И наводящий на мысль, что тварь подобралась достаточно близко для атаки.

Тварь? Собственно говоря, я не видел, что это. Это мог быть и ангел. Но весьма озлобленный и, безусловно, опасный.

Ещё один крик. Близко – практически за моей спиной. Я могу бежать и дальше – но разве не интересно напоследок узнать от чего? Всё закончится прямо сейчас – почему бы и не посмотреть? Я разворачиваюсь – теряю равновесие – падаю лицом вниз – натыкаюсь на что-то – открываю глаза – вижу пол своей спальни.

Звонок.

Банальный дверной звонок. Он повторяется еще раз – теперь одиночный. Что за хренова навязчивость в такую… собственно нет, уже больше одиннадцати. Если, конечно, мои настенные часы не остановились вчера – а вчера это могло произойти. Как и позавчера.

Вот сегодня – совсем другое дело.

Открыв один глаз и преодолевая легкий крен при поворотах, я добираюсь до двери. Открываю, не спрашивая, – дурацкая привычка, когда-нибудь я получу за неё по репе.

Но, похоже, всё-таки не на этот раз.

– Здра-авствуйте, Эдуард Сергеевич!

Не мужик – не старец: среднего роста, в бежевой спортивной куртке, но при галстуке подходящего цвета. Седые волосы средней длины, вполне молодые глаза – голубые, хотя и какие-то выцветшие. На серийного убийцу похож не очень, но он знает, как меня зовут – а разве это не самый верный признак?

– Мы знакомы? – слышу я карканье откуда-то изнутри. Обычно, голос у меня звучит получше. Но для этих обстоятельств сойдёт и так.

– Пока нет, – тембр какой-то странный, но неприятным не назовёшь. – Точнее, я вас немного знаю, а вы меня – нет. Но это, как говорится, дело поправимое, не так ли?

– Вербуете в «Аум»? Продаёте лотерейные билеты? – звучит почти узнаваемо, хотя со знакомыми разговаривать пока рано.

– Ни то, ни другое, хотя второе ближе. Впрочем, что же мы тут стоим?

Не знаю, почему, но я отступаю внутрь и даже делаю что-то похожее на приглашающий жест. У меня двухкомнатная квартира; в одной из комнат я сплю, другая служит для всех прочих надобностей. Хотя, об этом можно поговорить и попозже. Сейчас поговорим о кухне, поскольку именно на ней мы и расположились. Говорить будем недолго – кухня находится посередине и довольно просторна для тридцатилетнего дома стандартной планировки. Естественно, из-за того, что предыдущие владельцы соединили её с лоджией. Таким образом, помимо всяких кухонных причиндалов в ней помещаются три табурета и кресло, и в нём как-то сразу очутился гость. Усевшись, он подался вперед и сложил ладони перед собой. Только теперь я заметил у него между ног портфель, довольно потертый, но потёртый как-то благородно, если вы понимаете, о чём я говорю. Я покосился на составленные в угол пустые коньячные бутылки – обычно они отправляются в мусоропровод сразу после моего пробуждения, но сегодня оно ещё не наступило, не так ли?

– Слушаю вас внимательно, – говорю я нейтральным, как мне хочется верить, голосом. Фраза, само собой, идиотская. Но на большее, в данном случае, мои мозги не расщедрились.

– Внимательно, как раз, не стоит, Эдуард Сергеевич, – мой посетитель откинулся назад, но положения рук не изменил. – То есть слишком уж внимательно. Внимание вам потребуется, не побоюсь этого слова, …рассеянное. В данном случае для восприятия так будет лучше. И я даже полагаю, что…

Он быстрым движением открыл свой портфель и поочерёдно извлёк бутылку трёхлетнего «Кизляра» – живую сестру упомянутых, ожидающих когда их понесут в последний путь – запотевшую минералку и лимон. Почему-то уже нарезанный и на пластиковой тарелочке. Составил припас на стол, осмотрел.

– Знаю, лимоном коньяк не закусывают, но… может пригодиться. Я буду говорить необычные вещи. Данный момент я выбрал сознательно – возможно вам будет проще воспринимать, – он сделал короткую паузу, – Вы не спросили моё имя. Можете называть меня, скажем, Александром Петровичем. Но на самом деле, я – Тамсанарп, гномон девятого уровня. И нахожусь здесь для того, чтобы сообщить вам вашу, не побоюсь этого слова, ИФВ.

…Пожалуй, здесь самое время прерваться и немного рассказать о себе и наиболее важных предшествующих событиях. Вообще-то я люблю романы, написанные от первого лица, в которых герой на пятисотой странице оказывается неродившимся мертвецом, но в моём случае это будет ненужной экстравагантностью. Вы поймёте, о чём я. Или уже поняли.

Итак, к тридцати пяти я был уже двенадцать лет как женат, успел обзавестись дочкой, которая родилась на втором году брака и работал в успешном рекламном агентстве. Внесу уточнение – не просто работал, а был одним из компаньонов – что и повлекло за собой печальные последствия, когда наши дела пошли не так.

Служащий всегда может спрыгнуть с едущего под откос поезда. Совладельцу приходится оставаться за штурвалом до тех пор, пока чертов драндулет не развалится. Во всяком случае, если он такой тупой идиот, как я.

Не буду рассказывать подробности – вы всегда можете почитать Драйзера или полсотни других авторов. Хочу только заметить, что люди, в большинстве, ведут себя в жизни гораздо приличней, чем в этих романах. Возможно, человечество за сто лет изменилось к лучшему. Возможно, это я такой везучий парень. Так или иначе, но, в самом неудачном с точки зрения объявлений о приёме на работу, возрасте я оказался без таковой. И без особых на неё перспектив, надо сказать. Я, в сущности, управленец, а не художник-дизайнер. А управленцев в нашем бизнесе можно по пальцам пересчитать – и все они, по совместительству, владельцы. Или наоборот.