Александр Прозоров - Заклятие предков

Хан облизнул губы, глядя на старания невольницы возле гостя, налил в пиалы кумыс, одну протянул Олегу, из второй сделал пару глотков, поманил к себе все еще танцующих хазарок, жестом остановил в паре метров от себя…

— Вот ты, — ткнул пальцем в крайнюю.

Рабыня, скинув фату, опустилась рядом, расстегнула на хозяине пояс с оружием, пробежала пальчиками ему по груди. Правитель довольно зажмурился, сделал еще глоток, кивнул гостю:

— Ты не думай, урус, у меня воинов в достатке. Токмо здесь несколько сотен. А по кочевьям втрое больше будет. Не каждому свое покровительство предлагаю.

— За что же мне такая честь? — удивился Середин, тщетно стараясь не обращать внимание на то, что происходит у него внизу живота.

— Колдун, воин, коваль. И все сразу… — Ильтишу отпил еще кумыса, откинул голову. На губах его играла мечтательная улыбка. — И те, и те есть у всех. Но все сразу… Хочу!

К кому относилось последнее слово, Олег не понял, поскольку хазарка принялась торопливо стаскивать с себя шаровары. Русская невольница была уже раздета, а потому просто перебралась на Середина и плавно опустилась сверху.

— Я просто путник, хан… — запнулся ведун, пытаясь сохранить ясность мысли среди дивного коктейля из опьянения, усталости и женской ласки. — Я всего лишь путник, не способный стать князем, но и не желающий превращаться в слугу Лучше быть правителем двух коней, чем слугой при целом табуне…

— Твои речи достойны истинного вогула, урус. И токмо от этого я не гневаюсь на твое упрямство.

— Тогда позволь мне… Позволь… Посво….

Горячая волна покатилась по телу, ослепительно-белый взрыв изнутри швырнул Олега куда-то в небытие. Ведун увидел себя среди сияющей пустоты. А может, и на небесах — поскольку по сторонам перемещалось нечто пухлое и светлое. Тело наполняла необычайная легкость, сладость. Внезапно прямо из света соткался хорошо сложенный, загорелый парень лет двадцати пяти, у которого из одежды был только небольшой оливковый венок, лежащий на кудрях, да куцая белая тряпочка на поясе. Парень вынул из-под мышки коричневую книгу из непонятного материала, с глубоким тиснением. Книга имела не меньше метра в высоту и полуметра в ширину, а потому рисунок на обложке Олег разглядел прекрасно: длинная спираль с раздвоенным кончиком в середине и две двойные окружности у нижних углов с золотыми точками в центре. Парень раскрыл книгу, отсчитал жесткие золотые страницы: первая, вторая, третья, четвертая, указал пальцем на какие-то значки. Ведун протянул к ним руку и…

…шумно выдохнул, перебирая пальцами над столом.

— Она сбоку! — весело фыркнул хан. Олег опустил глаза, увидел рядом с собой пиалу с кумысом, подхватил ее и в несколько глотков осушил.

— Ну, и как тебе уруска?

— Здорово, — перевел дух Середин.

— Ну, так забирай. Дарю, — отмахнулся правитель и повернулся к хазарке, с силой сдавив ее грудь.

За столом полураздетые вогульские воины развлекались с остальными хазарками, у очага Мимир деловито обгладывал с внушительной кости остатки мяса.

Олег подумал, что более удачного момента может не представиться, отполз немного в сторону, прихватив с собой ближайшую подушку, растянулся на ковре и закрыл глаза…

Проснулся ведун от холода. Зябкий и влажный воздух скользнул по ноге, прокатился по тонкой шелковой рубахе, забрался под ворот. Олег, передернув плечами, поднял голову и увидел, что наступило утро. Полог шатра каким-то образом ухитрился сбиться в сторону, и в приоткрывшуюся щель вместе с утренними лучами свежий ветер заносил мелкие искрящиеся снежинки.

— Опять, наверное, обложило. — Передернул плечами Середин, поднялся, дошел до выхода, наклонился, выглядывая наружу. Нет, небо оставалось голубым, с мелкими облачками. Это хорошо. Простеньким заклинанием для начинающих плотную хмарь не разогнать, а вогулы наверняка захотят попробовать. Не получится — крайним окажется он. И вообще — сматываться нужно поскорее, пока туземцы новых фокусов не захотели. Практическая магия неброская, человек сам не замечает, как начинает по воле колдуна действовать. В том и смысл. Разгонять облака, бить по пальцам молотком и колотить себя ножом в живот любой дурак может. Вот только практического проку от этого никакого нет. Оттого Ворон учеников красочным чудесам и не учил…

Олег приподнял полог еще выше, оглядел шатер. Хан спал под мягкой, расшитой катурлином, кошмой, широко раскинув руки. Локоть приходился как раз на горло хазарке с распущенными волосами, но невольница преспокойно посапывала, ничего не ощущая. Остальные рабыни храпели по другую сторону стола вперемешку с подушками, полураздетыми воинами и коврами. Еще кто-то дрых вдоль стены, но эти устроились лучше всех — они были и одеты, и ковров на себя натащить не поленились.

Наконец Середин разглядел старого, но еще крепкого Мимира, подошел, пнул ногой.

— А?! — мгновенно встрепенулся тот.

— Сумки мои где, земляк? — поинтересовался ведун.

— Какие сумки? — не сообразил невольник.

— Двух лошадей я вчера у коновязи оставлял. Чалого, вьючного, и гнедую. Чалого — перед охотой ханской, гнедую — вечером.

— А, простите, господин… — Несмотря на вежливый тон, раб не сделал даже попытки оторвать свою задницу от земли. — Супротив шатра ханского юрта детская стоит. Туда все вьюки гостевые и отнесли.

— А кони где?

— В табуне ханском, вестимо. Стоги для них под самыми стенами городскими сметаны.

— Ладно…

Ведун вышел на улицу, сладко потянулся, огляделся по сторонам. Все, как вчера: полупустое стойбище, десяток беспечно веселящихся детей, пара семенящих куда-то женщин в длинных халатах, еще несколько бесполых существ в дерюгах, дырявых шкурах и обмотках на ногах. Возле каменной бабы горел костер, оттуда пахло мясом. Но, скорее всего, это была не жертва, а просто завтрак для кого-то из вогулов.

Середин обогнул стоящую напротив юрту, вход в которую был сделан с противоположной стороны, вошел в нее. Внутри, сидя на подушке, немолодая женщина кормила грудью ребенка. Раскосая, желтолицая, коренастая. Вогулка, наверное. Она повела плечом, отвернулась. Олег с таким же безразличием оборотился к ней спиной, нашел свои сумки, развязал ту, что с новгородским серебром, вытащил кошель с двумя гривнами. Ничего не поделаешь: проиграл так проиграл.

Сунув деньги за пазуху, Олег направился к высоким городским стенам и очень скоро увидел и табун. Небольшой, коней в полтораста — видимо, только ханские скакуны тут паслись. Почти сразу ведун углядел чалого мерина — тот как раз выщипывал из стога сено. Гнедая стояла немногим дальше, бок о бок с ханским жеребцом, положив голову ему на круп — так же, как и жеребец ей. Похоже, и у этой парочки ночь задалась душевная.