Виктор Точинов - Усмешки Клио

А вот для Кинга постоянно писались сценарии и снимались (на студиях южных, в основном, республик) фильмы, растянувшиеся в какую-то бесконечную эпопею – помесь западных зоосериалов про Джуди-Флипера-Лэсси-Скиппи, весьма в то время у нас популярных, и слезливых латиноамериканских мыльных опер, тогда, по счастью, советским гражданам еще неведомых.

Вот, для примера, сюжет одного из них, не самого еще худшего, называвшегося «Пусть он останется с нами!» Значит, так: феодальный князек сопредельной южной страны устраивает в своих владениях львиное сафари с приглашением всяких империалистических боссов; поскольку львы в тех местах истреблены давно и безвозвратно – привозит прикупленных по циркам и зверинцам; один молодчина-лев ускользает от бессердечных охотников, пересекает госграницу СССР и, поскольку ручной, подается к людям; встречается с небольшой компанией детей и подростков, которые тут же проникаются к нему великой любовью и дружбой; взрослые, озабоченные появлением опасного, по их мнению, хищника, прибегают к помощи милиции и даже армии для его уничтожения; но дети, узнавшие, какой это добрейшей души зверь, успешно спасают и прячут безобидного льва от собственных родителей и т.д. и т.п. – на полтора часа размазанных идиллических соплей и сублимированной зоофилии. Даже юным зрителям (к каковой категории в те далекие годы принадлежал и я) такие слезоточивые поделки не слишком нравились...

Но порой работали с Кингом Берберовых и известные режиссеры первого ряда. Апофеозом стали «Итальянцы в России» Эльдара Рязанова – проект для 70-х годов грандиозный. Советско-итальянский фильм (не так уж и много снимали мы тогда совместно с Италией); в ролях хоть и не Челентано с Мастрояни, но все-таки итальянцы, и в компании с ними наши широко известные артисты; редкие по тем временам спец-эффекты: авиалайнер садится на шоссе (настоящий, не макет на игрушечную дорогу в павильоне), взрываются дома и бензоколонки, ванны с обнаженными женщинами вылетают из окон... Ну как тут могли обойтись без Кинга, мохнатой нашей кинозвезды? Пригласили Берберовых.

Съемки, проходившие в Ленинграде, уже практически закончились. Лев полностью оправдал возлагавшиеся на него надежды, кто видел фильм – согласится, что сцены со ним весьма удачные. И тут случилось то, о чем давно предупреждали сторонники раздельного существования людей и крупных хищников: шарик у Кинга заскочил за ролик.

Случилось это на излете белой питерской ночи или самым ранним утром, летом в Ленинграде они не слишком различаются. Время безлюдное, и Кинга выпустили погулять не то в садик, не то в скверик возле небольшого особняка, в котором квартировало семейство. Вокруг, разумеется, высокая чугунная ограда и ворота на висячем замке. Гуляет лев, дышит свежим воздухом, накопившиеся за ночь потребности справляет на горе местному дворнику... А снаружи ограды десяток-другой зевак столпился, из окрестных жителей, привыкли наблюдать за этим моционом, некоторые, хоть совсем ранний час, еще и знакомых на бесплатное зрелище привели...

И вдруг в щель под упомянутыми воротами протискивается молодой фокстерьер и радостно несется по скверику, льва абсолютно не замечая. А тут и хозяин переулком подходит, поводком помахивает – молодой парень, студент Лестгафта, полтора месяца был на сборах, ни о каком поселившемся по соседству льве ни сном, ни духом...

А в скверике тем временем фокстерьер наталкивается на льва, а лев, соответственно, – на фокстерьера. О дальнейшем мнения свидетелей кардинально разошлись. Одни утверждали, что директор картины был отчаянный скупердяй, и оголодавший на скудной диете Кинг решил дополнить рацион свежей собачатинкой. Другие клялись и божились, что лев просто беззлобно играл с собачонкой – давал отбежать немного, настигал одним широким прыжком и валил на землю ударом громадной лапы. Легонько валил, играючи... Может быть, правы и те и другие: кошка тоже, прежде чем мышь сожрать, примерно так забавляется.

В студенческой среде Питера питомцы института физкультуры им. Лестгафта всегда считались примером того, как физическое развитие идет в ущерб умственному. А у этого вообще от нереальности наблюдаемого зрелища соображалку заклинило. Действовать стал чисто на мышечных рефлексах – разбежался, подпрыгнул, ухватился за верх ограды, подтянулся, перевалился и спрыгнул вниз, в скверик.

Зеваки взвыли в предвкушении чего-то страшного, но вместе с тем и жутко захватывающего. Не каждый день такое увидишь, будет что рассказывать до самой старости. Зла студенту, с одной стороны, никто не желал, но если бы в тот момент Кинг развернулся и мирно удалился, зрителей бы это глубоко разочаровало...

Громкие эмоции немногочисленной толпы отвлекли внимание царя зверей и парень, подхватив своего пса, со свистом запулил им за пределы садика; а потом попробовал повторить свой трюк с перепрыгиванием ограды. Не получилось – кровно обиженный утратой живой игрушки Кинг сшиб его в полете одним ударом громадной лапы.

Студент отлетел, как волейбольный мячик после резаного удара. И тут же кровь показалась из разбитого носа и ран, оставленных на плече когтями. А в хищниках, давно известно, запах свежей крови возбуждает самые свирепые инстинкты, будь они, хищники, хоть трижды ручные. Укротительницы, к примеру, в критические свои дни и близко к клеткам не подходят. Да тут еще зрители снова заорали в полный голос, дополнительно нервируя зверя. И он набросился на студента.

Но кровожадные инстинкты это одно, а задрать и сожрать жертву – совсем другое, тут навыки и умения нужны, каких у льва, потреблявшего всю жизнь мясо лишь в рубленном виде, просто не оказалось. Он бы, конечно, быстро разобрался и освоился, но не успел, – к скверику подбежал постовой милиционер, привлеченный звуковым сопровождением этой корриды.

Вот вам ситуация: в десяти метрах от стража порядка здоровенный лев явно собирается добить лежащего на траве окровавленного человека, а единственное оружие, которым можно этому воспрепятствовать, – табельный Макаров на боку у постового. И выглядит этот пистолет по сравнению с громадной зверюгой не более грозным, чем детский пистонный пугач.

Здесь любой из знаменитых и прославленных африканских охотников на львов точно спасовал бы. Они, знаменитые, на львов ходили обычно со штуцером десятого калибра, а еще лучше – восьмого. Так пуля охотничьего восьмого калибра, попав спереди в грудь слону, опрокидывает его, знаете ли, назад, на спину. А тут пистолет Макарова, смешно даже...

Но милиционер на сафари не бывал и про все эти тонкости не ведал. Он просто быстро вытащил свою пушку, прицелился и выстрелил. Так что вы думаете? Если вы считаете, что разъяренный этой дилетантской выходкой лев перескочил ограду и показал всем присутствующим кузькину мать и прочих кузькиных родственников, так вы не угадали. Кинг свалился, завыл, задергал лапами и затих спустя пару минут. Умерла зверюшка, причем с первого выстрела.