Гарри Гаррисон - Зима в Эдеме

– Мудрая Амбаласи, мы не хотим ничего иного. Мы мечтаем только об этом, и, если ты сумеешь нам помочь, все мы охотно станем твоими фарги.

– Это возможно. Но, прежде чем оказать вам помощь, я потребую у тебя кое-чего. Подумай, прежде чем ответить мне. Когда вы будете на свободе, я потребую от вас покорно отдаться мне для исследования. Я хочу понять сущность этого явления, а струнный нож моих мыслей наносит глубокие раны. – Энге жестом выразила боязнь боли, Амбаласи отрицательно махнула. – Ты не поняла. Я использую мысль, острую, словно струнный нож, им я рассеку вашу философию, чтобы понять, как она действует.

– Я буду рада этому. Я и сама хочу понять нашу природу, а потому охотно приму твою помощь.

– Более чем помощь, Энге. Я могу копнуть так глубоко, что подрою все корни дерева твоих знаний и выворочу его наружу.

– Если это случится, значит, дерево было мертвым, и мне останется только приветствовать это. Я открою тебе все, до последней подробности.

Амбаласи тронула Энге за руку в знак величайшего удовольствия.

– Тогда решено. А теперь мне следует позаботиться о нашем общем исходе. Поскольку я давно уже решила оставить этот город, то уже приказала помощницам принять все необходимые меры. Через день, самое большое два, все будет готово.

Энге жестом выразила полное непонимание и попросила прощения за это.

– Поймешь, когда придет время. А пока следует кое-что сделать. Среди Дочерей есть одна, с которой мне хотелось бы поговорить. Ее зовут Шакасас.

– Ты ошибаешься, – ответила Энге. – Шакасас, быстрое и неуловимое движение, имя, которым мы не пользуемся. Такие имена принадлежат к тому миру, где мы жили до обращения. В знак принятия мудрости Угуненапсы мы принимаем новые имена.

– Я знаю об этом. Однако сомневаюсь, что ваши обращенные забыли свою жизнь до обращения. Позови ее этим именем, и я буду разговаривать с ней так, как она сама захочет.

Энге почтительно повиновалась и обернулась, чтобы отдать распоряжение. Товарки, молчаливым кольцом окружившие их, расступились, и вперед шагнула Омал и поприветствовала ее.

– За той, чье присутствие необходимо, уже послали. Но я рада видеть тебя, жаль, что в тюрьме.

– Забудь о горестях. Эта бесконечно мудрая иилане может принести нам спасение. А теперь я хочу видеть сестер и узнать каждую.

Пока они приветствовали друг друга, Амбаласи стояла в сторонке и ждала с невозмутимым спокойствием, пока перед нею не остановилась иилане, уважительны– ми жестами потребовавшая внимания.

– Ты и есть Шакасас? – спросила Амбаласи.

– Я была ею, пока не уверовала. И счастье, которое я обнаружила в словах Угуненапсы, позволяет мне зваться Элем. Что ты хочешь от меня, Амбаласи?

– Ответь мне на один вопрос. Я слыхала, что когда-то ты была в экипаже урукето. Верно?

– Это была моя радость, когда я стала иилане. Так возник мой интерес к воздушным и морским течениям. Тайны навигации стали предметом моего изучения и привели к познанию слов Угуненапсы.

– Удовлетворительное объяснение. Теперь скажи мне, кто вами руководит?

– Угуненапса, ведь ее пример...

– Довольно! Я имею в виду вашу работу в этих презренных садах. Кто отдает вам распоряжения?

– Никто, все мы равны.

Амбаласи грубо приказала ей умолкнуть, царапнув когтями ноги по земле.

– Молчи! Ваша Угуненапса и так много наворотила. Есть ли хоть кто-то, кто стоит выше тебя в этой иерархии отупения? Видишь Энге? Может ли она распоряжаться тобой?

– Конечно. Я столько слыхала о ней и ее мудрости, что охотно выполню ее распоряжения.

– Ну наконец. Поняла. Теперь мы втроем будем говорить. А потом ты останешься возле меня и будешь исполнять мои приказы. Считай, что тебе так велела Энге.

Элем с радостью согласилась, и Амбаласи быстро отпустила ее, прежде чем та вновь обратилась к Угуненапсе.

Островок возле берега Гендаси к югу от Алпеасака был невелик, на нем были только временные сооружения, пригодные только как укрытия от дождя. Только проходные комнаты, в которых работала Укхереб, являли некоторые признаки постоянства. Едва эйстаа Ланефенуу покинула урукето, перенесшего ее через океан, она сразу же направилась сюда. Пояснения эйстаа слушала с явной скукой и нетерпением – ее интересовали только результаты работы, а не подробности. Лишь масиндуу привлек ее внимание.

– Очень интересно, – сказала Ланефенуу. – Ты должна вырастить для меня такого же, чтобы можно было взять его в Икхалменетс. Я еще не видела ничего подобного.

– По очень простой причине, эйстаа. – не скрывая гордости, отвечала Акотолп, – раньше таких не было. Нам с Укхереб потребовалось поработать над дальнейшим усовершенствованием созданных нами ранее растений. Но с ними почти невозможно иметь дело – такие они ядовитые. И поэтому нам потребовались способности увеличивать, которыми обладает сандуу. Тебе известно это существо?

– Нет, – будто гордясь незнанием, ответила Ланефенуу. – У меня слишком много дел, чтобы тратить драгоценное время на ваших грязных тварей.

– Именно так, эйстаа, – согласилась Акотолп. – Грязное дело эта наука. Предлагаю пояснения. Сандуу увеличивает объекты, для глаза они становятся больше в две сотни раз – это важный научный инструмент. Однако с ним может работать только одна иилане, а мы с Укхереб работали вместе. Поэтому мы и придумали этого масиндуу, которого можно назвать проекционным сандуу. Мы применяем его в микрохирургии, но теперь просто показываем с его помощью свои достижения, не подвергая твое досточтимое тело опасностям.

– Досточтимое тело благодарно за хлопоты. Что это мы видим сейчас?

Акотолп повернула один глаз к ярко освещенному изображению на стене. Солнечный свет, падавший в глазок масиндуу, усиливаясь, создавал яркое изображение.

– Это диатомеи, эйстаа, крошечные существа, живущие в морской воде. Мы пользуемся ими для настройки масиндуу. Цвета создаются поляризационным фильтром...

Акотолп умолкла – Ланефенуу жестом обнаружила скуку от излишних научных подробностей.

В комнате стало светло – вошла Укхереб, а следом за нею фарги с подносом, полным картинок.

– Все готово, эйстаа, – сказала она, жестом отсылая оставившую поднос фарги. – Вот последние отпечатки, они продемонстрируют тебе беспримерный успех наших трудов, предпринятых по твоему слову.

– Начинайте, – скомандовала Ланефенуу.

Изображение диатомеи сменилось прибрежлым ландшафтом. Море лизало белый песок, за пляжем зеленела стена джунглей. Укхереб меняла изображения в масиндуу, и казалось, что берег подступал все ближе.

– Вот берег Гендаси к югу от города Алпеасака. Это место мы выбрали потому, что могли действовать скрытно. Почва и температура здесь такие же, как в городе, так что растения растут в естественных условиях.