Александр Абердин - Три недели в Советском Союзе

Во время полёта ему пришлось основательно поработать просматривая новые проекты, потом была встреча с чабанами, младшему из которых было пятьдесят шесть лет, после чего он вместе с Юлией Дмитриевной и четой Горбачёвых поехал на их ранчо в степи. Там для них уже был приготовлен шашлык из лунной баранины и они с облегчением попадали на стулья. Как Сергей Александрович, так и Михаил Сергеевич давно уже забыли запах спиртного, но на этот раз Горбачёв поставил на стол бутылку «Советского шампанского» и сказал:

— Серёжа, мы с Раисой тоже улетаем на Луну. Я собираюсь снова стать там комбайнёром, а Рая решила открыть свой ресторанчик. Надеюсь ты простишь нам это бегство? Хочется на старости лет пожить просто и незатейливо. Без политики.

Сергей Александрович пожал плечами и сказал:

— Миша, семьдесят три года это на Земле возраст большого риска. На Луне вы проживёте лет до ста десяти, как минимум, а здесь для вас каждый шаг может оказаться последним. Вспомни, каким дряхлым старцем мы отправляли на Луну Дэн Сяопина, думали не сможет пережить полёт, а сейчас он там носится так, словно ему кое-куда реактивный двигатель вставили. Недавно взял и вместе со своими товарищами по ЦК КПК в Море Дождей нарисовал огромный портрет Мао Дзедуна. Как раз на том месте, где китайцы весь реголит перелопатили. Леонид Ильич теперь подбивает наших стариков отплатить китайским той же самой монетой, нарисовать портрет Ленина. Лично мне эта идея нравится. Там теперь ещё и портреты Вашингтона, королевы Виктории и Аденауэра появятся. Нормальная получится галерея.

— А почему не Карла Маркса и Фридриха Энгельса? — Удивился Горбачёв — Один ведь немец, а второй англичанин.

Сергей Александрович рассмеялся и воскликнул:

— Так Комитет Мира решил, по одному представителю от каждой великой державы, а для немцев самым великим соотечественником является Конрад Аденауэр, как и для англичан королева Виктория, а не Черчилль. Фидель сразу же сказал, что теперь команданте Че будет смотреть на Землю с Луны. Лично я, когда меня об этом спросили, сразу же отдал свой голос за Ленина, хотя и не испытываю к нему никаких тёплых чувств. Так, чисто из идеологических соображений. Мы ведь по прежнему социалистическое государство и сдавать своих позиций не собираемся, хотя уже и не строим коммунизм во всём мире. Он уже и так практически построен, только в более разумной форме.

Михаил Сергеевич кивнул головой и сказал:

— Да, Серёжа, тут я с тобой полностью согласен. Социалистическая идеология великая вещь, а то, что она у нас лишь номинально считается марксистско-ленинской, то это даже не для передовиц. Про это пишут мелким шрифтом в качестве ссылки на истоки. Когда я устроил в стране перестройку, то совершил страшное преступление, убив в людях веру в справедливость и идеалы социализма. Из-за этого, а вовсе не из-за наших временных поражений развалился Советский Союз и всё пошло в мире под откос. Молодец всё-таки Леонид, как он тонко и грамотно провёл с твоей подачи демократические реформы, которые поддержали твои экономические реформы. Трижды молодец!

Сергей Александрович хмуро буркнул:

— Миша, ты опять взялся за своё. Хватит себя есть поедом, ты ничего не сделал. То была совершенно другая реальность, которая теперь не имеет к нам никакого отношения. Без всяких революций и потрясений мы одними только своими практическими делами добились того, что теперь даже в ЮАР социализма в сто раз больше, чем в семьдесят шестом его было в Союзе. Ладно, давай выпьем лучше шампанского и поговорим о чём-либо более приятном. Например о том, кого ты оставишь вместе себя. Святой крест это символ нашей эпохи и я не хочу, чтобы сюда пришел какой-нибудь балбес и начал всё переделывать.

Утро первого дня две тысячи пятого года вместо радости принесло всему миру и особенно Ближнему Востоку горе. В четыре часа утра по московскому времени иракская армия, совершив скрытый марш-бросок, вторглась в Кувейт и оккупировала его, одновременно захватив корабль-миротворец «Генерал Эйзенхауэр» с интернациональным экипажем на борту, совершивший посадку на запасном аэродроме вблизи Багдада. В десять часов утра Саддам Хусейн заявил ультиматум всему мировому сообществу и потребовал справедливого раздела прибыли, получаемой исламским миром, а точнее потребовал себе её львиную часть за то, что его страну, якобы, безжалостно грабили вот уже тридцать лет иностранные захватчики. Самое же страшное заключалось в том, что этот новоявленный диктатор пригрозил, что если справедливые требования Ирака не будут немедленно удовлетворены, то он устроит газовую атаку во всех столицах мира и крупнейших городах, после чего его шахиды подорвут ещё и термоядерные боеголовки ракет в Израиле, Иране, Турции, Египте, Советском Союзе и США.

Сергея Александровича Чистякова вызвали в Кремль ещё четыре часа пять минут, как только первые отряды иракской армии напали на кувейтских полицейских. В одиннадцать часов тридцать минут утра он уже был в Иерусалиме, куда прибыли на срочное совещание начальники штабов семнадцати крупнейших стран мира. Чистякова пригласили на это совещание скорее по инерции, как бывшего главного координатора Комитета Мира и как самого лучшего эксперта по вопросам урегулирования различных конфликтов. Всех прежде всего интересовал только один вопрос, смогут ли иракские специалисты подорвать термоядерные заряды величиной с баскетбольный мяч. В том, что их можно будет легко доставить куда угодно вместе с потоком беженцев из Ирака, сомневаться не приходилось. Ну, и ещё всех очень сильно интересовало, смогут ли шахиды чокнутого Саддама устроить обещанную всему миру за неповиновение химическую атаку.

Выводы экспертов были неутешительными. По химической атаке — однозначно смогут, по подрыву боеголовок, — да, смогут, если им дать на это время. Сколько? Для этого в принципе могло хватить и пяти суток при наличии хотя бы одного сверхмощного компьютера, а таких у Ирака было пять. Так что ситуация была не приведи Господи. В Ирак были готовы немедленно вторгнуться помимо подразделений аэрокосмического десанта Корпуса Мира войска Турции, Израиля, Сирии, Иордании, Саудовской Аравии, Ирана, Советского Союза, Китая и даже США, Великобритании и Германии, но всех страшил ответный удар иракских шахидов. Поэтому военные, которые по сути дела не знали что такое война и боевые действия, высказывались очень осторожно, если не откровенно робко. Основной смысл всех их высказываний сводился к тому, что не мешало бы получить побольше информации об агрессоре и особенно донесения из посольств.

Совещание проходило в недавно построенном подземном бункере построенном на территории военной базы объединённой израильско-палестинской армии. Это был, наверное, самый современный центр мониторинга, который когда-либо видел Сергей Александрович. Посреди большого зала в стеклянном аквариуме стоял громадный круглый стол заседаний, за которым запросто смогли бы сесть человек семьдесят пять, но их здесь собралось всего сорок два участника и он один был в штатском. В центре стола располагался огромный круглый экран с выведенной на него картой военных действий. Точнее это было изображение переданное со спутника, которое подверглось цифровой обработке. Помимо этого перед каждым участником совещания сразу за столиком-пюпитром располагался ещё один плазменный экран и на нем можно было внимательно рассмотреть любой отдельный фрагмент общей карты Кувейта. Честно говоря смотреть на то, что там происходило, было попросту страшно.