Александр Абердин - Три недели в Советском Союзе

К удивлению Сергея, уже приготовившегося к отказу, Андропов кивнул головой в знак согласия и сказал:

— Знаете, Сергей, а ведь это даже как-то созвучно тем моим стихам, которые вы мне продекламировали. Думаю, что вы правы, именно этот фильм стоит показать Леониду Ильичу первым, ведь в нём чётко прослеживается то, о чём вы мне сказали, — чудесное исцеление. Вряд ли тем, кто проявит политическую волю в этом вопросе будет возвращена молодость, это сразу же бросится всем в глаза, но и он, и я можем надеяться хотя бы на то, что отступят наши хвори. Ну, что же, подготовьте мне те фильмы, о которых вы мне сказали, к завтрашнему дню. Я поговорю с Леонидом Ильичём и попрошу его их посмотреть. Только не делайте фильмы слишком длинными.

Сергей тут же спросил:

— Юрий Владимирович, а может быть тогда стоит отвезти мой телевизор на госдачу Леонида Ильича? У меня есть с собой несколько сотен кинофильмов, в основном американских, а он, насколько мне это известно, большой любитель кино и сможет иногда смотреть их. Вот только другим людям это кино нельзя показывать. Ведь многие из них будут сняты ещё не скоро. Впрочем, если мы с вами и Леонидом Ильичём изменим ход истории, то некоторые фильмы так и не будут сняты никогда.

Андропов согласился и с этим предложением, сказав:

— Сергей, вас переоденут в форму и вы покажете Леониду Ильичу, как включать ваш телевизор.

Сергей улыбнулся и внес поправку:

— Юрий Владимирович, капитан Васильев из группы майора Зимина, справится с эти ничуть не хуже меня. Кстати, Юрий Владимирович, я привёз с собой из будущего несколько десятков крохотных телекамер и могу незаметно встроить одну из них в свой телевизор. Тогда вы точно будете знать, кто будет смотреть его и как на всё реагировать. Дальность действия телепередатчика два с половиной километра, а объектив телекамеры всего один миллиметр, но она цветная и даёт прекрасное изображение.

Всё-таки Андропов был председателем КГБ и про него не зря говорили, что он имел досье на всех членов политбюро. Без тени улыбки на лице он сказал:

— Сергей, установите эту видеокамеру в телевизор. Когда вас повезут обратно в гостиницу, то с вами поедут двое офицеров. Вот их-то вы и проинструктируете. — Улыбнувшись, он добавил более весёлым голосом — А вы знаете, Сергей, от вашего досье, которое вы передали органам госбезопасности вместе со своим компьютером, уже есть огромная польза. Спасибо вам за это, но давайте поговорим о вашем меморандуме, Сергей, я изучил его внимательно и нахожу, что очень многое нужно сделать именно так, как вы предлагаете, но кое с чем я всё же не согласен. Например с тем, что вы предлагаете приблизить церковь к государству. Это просто невозможно сделать.

Сергей отрицательно помотал головой и возразил:

— Не вижу в этом ничего невозможного, Юрий Владимирович. Понимаете, не смотря ни на что религиозные секты как плодились раньше, так и будут плодиться дальше. Если с ними бороться руками сотрудников КГБ, это будет означать только одно, мы будем создавать новых мучеников. В СССР есть пять родных религий — православие и католицизм, ислам, иудаизм, буддизм и шаманизм. Всё остальное привнесено извне. Давайте сделаем эти религии таким же достоянием государства, как и культуру, но в качестве ответного обязательства поручим им борьбу с сектами. Поверьте, если какого-нибудь мракобеса-сектанта отдать в монастырь на три, четыре года, он выйдет оттуда таким паинькой, что вы его не узнаете. Ради духовного и морального здоровья нации, как я полагаю, можно сделать и не то, а здесь речь только и идёт о свободе вероисповедания. Не вижу ничего в том зазорного, если коммунисты будут ходить в церковь. Зато церковь будет на нашей стороне, но при этом не станет стоять в стороне от проблем государства и Запад не сможет нам возразить ни слова. А то ведь в России как получилось, храмы церкви возвратили, права ей дали, а об обязанностях забыли и в результате первым делом на Северном Кавказе появились ваххабиты. Юрий Владимирович, уже через три года в Иран вернётся аятолла Хомейни и эта страна очень быстро превратится в источник идей исламского фундаментализма, а потом и терроризма, и это очень сильно ударит по нашей стране. Так почему бы не сделать упреждающий шаг? Давайте заставим наших мулл быть главными борцами с чуждыми отечественному исламу явлениями, а это можно сделать только тогда, когда с ваххабизмом будут бороться они сами, а не органы госбезопасности.

Юрий Владимирович откинулся в кресле и сказал:

— Боюсь, что политбюро на это не пойдёт, Сергей.

— А я боюсь, Юрий Владимирович, что в противном случае временная петля в ночь с двадцать третьего на двадцать четвёртое февраля снова уберёт меня из вашего времени. — Спокойным, но в то же время твёрдым тоном сказал Сергей — Зато если я останусь, то скорее всего все те члены политбюро, которые поддержат вас и Леонида Ильича это сразу же почувствуют на себе и самым активным образом займутся подготовкой двадцать пятого съезда, который пройдёт уже в свете иных решений.

Андропов задумался. Несколько минут он молчал, потом взял трубку телефона и распорядился, чтобы в кабинет подали чай и кофе. Положив трубку он спросил:

— Так вы считаете, Сергей, что мы должны принять за основу ваш меморандум?

Пришелец из будущего кивнул головой и попросил:

— Юрий Владимирович, обращайтесь, пожалуйста, ко мне на ты, мы ведь с вами теперь в одной лодке и вы в ней будете рулевым, а я гребцом на вёслах, хотя и плыть мы будем по той карте, которую я вам дал. Сейчас для нас самое главное обогнуть рифы, а потом, когда мы выйдем на чистую, нам будет плыть гораздо легче. Поймите, кроме вас больше некому быть президентом Советского Союза. Я понимаю, какой тяжкой для вас будет эта ноша, но вы не забывайте о том, что рядом с вами будут такие люди, как Косыгин, Громыко, Байбаков.

— Ну, а ты, Сергей? Кем будешь в моей команде ты? — Спросил Андропов — Ведь не станешь же ты говорить, что твоё дело маленькое, — прокукарекал, а там хоть не рассветай!

Сергей вздохнул с облегчением и сказал:

— Нет, Юрий Владимирович, как раз именно этого я говорить не стану. Работа в правительстве мне противопоказана, но я намерен взяться за четыре главных направления — хай тек, то есть высокие технологии и создать мощнейший государственный концерн, как самую дорогую компанию в мире, поднять сельское хозяйство, отстроить в кратчайшие сроки все дороги и сделать советский энергетический комплекс ещё более богатой государственной компанией, чем та, которая займётся хай теком. Ну, а попутно я займусь инвестициями. Ещё нам нужно сделать так, чтобы наш «Буран» уже через три года полетел в космос.