Сергей Конарев - Балаустион

— Приветствую тебя, поганец, — центурион Луций Валерий Ралла смотрел прямо на Леонтиска, подчеркнуто не замечая Энета. — Пришел сдаться? Сам, добровольно?

Будь Леонтиск один, они бы схватили его немедленно. Воздержаться от этого римлян, без сомнения, заставили широченные плечи и бычья грудь Энета. Тем не менее было ясно, что они не отступятся: крепкие, бывалые, с жесткими глазами, преторианцы ждали только приказа командира. Вшестером — если не считать увечного Раллы — они могли не сомневаться в победе над двумя безоружными, даже не вынимая клинков из ножен.

— Идем, — продолжал центурион. Сильный акцент портил впечатление от его правильного греческого. — Ты арестован. Ваши правители дали нам право взыскать с тебя ущерб. Vado. Пойдем. Будешь ждать возвращения консула.

Ралла махнул в сторону дворца. Из-за плеча центуриона, ухмыляясь, шагнул меченый. Его нос, сломанный Леонтиском, все еще имел припухший вид.

— Stultus Spartanus… ты, надеяться, не сдаваться без бой? Nunc? — судя по всему, меченый горел желанием расквитаться за прошлый раз.

Леонтиск вздохнул: без сомнения, ожидание римского приговора станет не самым приятным воспоминанием его жизни. Оставалось только надеяться на то, что преторианцы не забьют его до смерти до того момента, как Пирр вырвет своего «спутника» из их рук. Сын стратега повернулся к Энету, чтобы попросить его как можно быстрее бежать к царевичу, но тот уже принял иное решение.

— Прав ты, чужеземец, — прогудел он римлянину в лицо. — Не сдаются спартанцы.

За этой избитой фразой последовал сильнейший удар кулаком в лицо. Меченый, отлетев назад, сбил с ног еще двоих и без единого звука успокоился на каменной брусчатке. После соприкосновения с кулачищем Энета, имевшем размер ночного горшка, носу бедолаги вряд ли было суждено когда-либо приобрести естественный вид.

— Дурак! — заорал Леонтиск. — Бежим!

Так как преторианцы перегораживали им дорогу к главным воротам, друзья бросились туда же, откуда пришли. Замешательство римлян, не ожидавших нападения, дало «спутникам» Пирра фору в две дюжины шагов.

— Percepte illorum! — вскричал Валерий Ралла. — Cito!

Преторианцы послушно бросились в погоню. Центурион последовал за ними, меченый остался лежать, обратив к небу незрячие белки закатившихся глаз. Несколько минут назад Леонтиск, чтобы взглянуть на солнечные часы, слишком глубоко зашел — и завел Энета — в каменный мешок П-образного внутреннего дворика, ограниченный с трех сторон стенами дворца. Теперь это сыграло на руку преследователям: они без труда отрезали беглецам выход и погнали их внутрь двора.

Проклятье! Молодой афинянин испытал прилив злобы, но не к римлянам, а к Энету. Если бы здоровяк отправился за подмогой, царевич с помощью Брахилла или других видных людей мог бы освободить Леонтиска еще до вечера. Ну, или завтра… Можно было надеяться отделаться денежным штрафом и более или менее тяжелыми телесными повреждениями. А теперь… Оглянувшись, Леонтиск увидел, что двое преторианцев уже вытащили мечи. Замечательно! Остальные сделают это, когда припрут их с Энетом к стене, в том числе и центурион, правая рука которого была невредима. Теперь уже друзьям придется сдаться, — или позволить квиритам пустить им кровь. Римляне схватят их обоих, и неизвестно, когда Пирр об этом узнает. Надеяться на хорошее обращение со стороны преторианцев явно не стоит, особенно теперь, когда Энет покалечил — или убил? — их товарища. Тупой громила! Соображает ли он, что натворил?

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Леонтиска, пока ноги мчали его к неминуемой каменной западне. Энет пыхтел в двух шагах впереди. Леонтиск удержался от соблазна отвесить другу хорошего пинка. В сущности, он не виноват, что уродился таким… простодушным. Друзья всегда ценили Энета за силу, преданность и дружелюбный нрав, но никак не за мозги. Да, так оно и было.

Вот и стена. Тупик. Можно повернуться к преследователям и с глупой улыбкой задрать руки. Все, конец.

Нет!!!

Судьба, сжалившись над друзьями, решила дать им надежду. Или поиграть с ними?

В самом углу, где сходились под прямым углом стены двора, несколько ступенек спускались к низкой двери, ведшей в какое-то полуподвальное помещение. Дверь была широко открыта и подперта колышком. Двое тощих илотов осторожно скатывали по пандусу, находившемуся рядом с лестницей, большие бочки, украшенные красивыми цветными печатями. За рабами наблюдал стражник из Священной Моры. Прислонив копье к стене, он сидел на одной из бочек, ожидающей своей очереди отправиться в чрево дворца.

— Леонтиск, сюда! — гаркнул Энет через плечо.

— Вижу!

Увидев бегущих, стражник спрыгнул с бочки и схватился за копье.

— Эй, вы! А ну!

Не зная, в чем дело, он не решился сразу ткнуть подбежавшего Энета копьем. И через мгновенье от толчка мощных рук отлетел к стене, с колокольным звоном врезался в нее шлемом и, выронив копье, упал на ягодицы, съехав спиной по шершавому камню.

— С дороги, псы! — заорал Энет, одним прыжком преодолевая лестницу.

Илоты, выпустив бочку, испуганно шарахнулись в стороны. Леонтиск с размаху налетел на одного из них, сшиб его с ног и сам полетел через голову, пребольно ударившись плечом и разодрав одежду.

— Turpis Graecus! — римляне были уже рядом.

Лихорадочно цепляясь руками за камни, Леонтиск вскочил на ноги, схватил одного из невольников за грудки и с силой швырнул его на лестницу, под ноги преследователям. Второй илот испуганно присел в углу, закрыв голову руками.

— Быстрее! — закричал Энет.

Пнув крутящуюся под ногами бочку, Леонтиск стремительно запрыгнул в черный проем двери. Энет тут же захлопнул ее и подпер массивным деревянным поддоном, который Леонтиск не смог бы и от земли оторвать. Через несколько мгновений доски двери затрещали под могучими пинками.

— Detege, tumidus canis!

— Гм, не выдержит долго она, — обронил Энет, кивнув на дверь.

— Это точно, клянусь Меднодомной, — афинянин огляделся. Они оказались в сером помещении с низким потолком, поддерживаемым кое-где пузатыми колоннами. Судя по обилию бочек, корзин и амфор, это был продовольственный склад дворца для иноземцев. Несколько илотов и управляющий с дощечкой для письма в руках бросили работу и стояли, с опаской вытаращившись на них.

— Здесь есть другой выход? — Леонтиск решительно направился к управляющему.

— Да, вон там, — с готовностью показал тот. — Что здесь….

— Пойдем, — бросил Леонтиск товарищу, устремляясь в указанном направлении. Нужно было спешить — от двери уже летела щепа.

Быстро, но стараясь не бежать, они поднялись по узкой лестнице.

— Проклятье, — Леонтиск остановился, заметив вверху блеск панцирей, — Священная Мора… Что-то подсказывает мне, что лучше нам с ними не встречаться.