Елена Хаецкая - Звездные гусары

Фарида покосилась в сторону шалаша и заключила:

– Роль попавшегося лемура готова сыграть я. Я умею подражать их крикам.

– Не сомневаюсь, – ответил Штофреген, внимательно глядя на нее. – Вы отдаете себе отчет в том, что это опасно?

– А вы отдаете себе отчет в том, что́ именно вам предстоит сделать?

– Я буду думать о том, что они сделали бы в противном случае с вами, так что моя задача существенно облегчается.

Фарида вытянула свои полные губы и вдруг испустила негромкий курлыкающий звук. Затем, не меняя тембра голоса, пояснила:

– Вот так они нежничают между собой.

Неожиданно из-за кустов донесся похожий призыв. Фарида вскочила.

На маленькую поляну выбрался лемур – молодой самец, по человеческим меркам подросток, с мягкой палевой шерстью и розоватыми ладошками. А следом за ним шел, пригибаясь и пружиня… Аркадий Рындин.

Завидев лемура, Фарида перестала обращать внимание на Штофрегена. Она присела на корточки и, не переставая курлыкать, протянула к зверю руки. Он быстрыми прыжками переместился к ней и ткнулся головой в ее плечо, а она положила подбородок ему на макушку.

Штофреген встал.

– Здравствуйте, Аркадий.

Рындин глянул исподлобья и вдруг расцвел немного слезливой улыбкой.

– Живы!.. – всхлипнул он. – Все живы!..

– Знаете, господин Рындин, я почему-то рад вас видеть, – признался Штофреген.

Аркадий вздохнул и, не таясь, утер лицо.

– А я прятался по лесам… Далеко зашел, между прочим. Меня лемуры нашли. Я в первую минуту испугался, когда они меня окружили, а потом подружился… У них стоянка – вон там. – Он показал рукой. – Я сперва чуть к браконьерам не вышел. Это ведь браконьеры, вы знаете? Я как увидел их орудия…

– Вы близко их видели? – спросил Штофреген.

– Мы с Клавдием, – он указал на лемура, – прошли по деревьям прямо над ними.

– У вас талант, – сказал Штофреген. – Вы дрессировщик изрядный.

– Это Клавдий отличный дрессировщик, – слабо улыбнулся Аркадий. – Он совершенно явно принимал меня за слабоумного лемура и обучал всему, что знает. С такой радостью, знаете, обучал!

– Рассказывайте про орудия лова, – перебила Фарида.

Аркадий послушно перешел к этой теме, куда менее для него интересной:

– Гарпуны с крюками и сети. Самое неприятное у них в лагере: стол и наборы ножей. Несколько холодильников – наверняка для контейнеров с внутренностями…

Фарида зажала уши ладонями. Штофреген вздохнул и сказал ей прямо в ладонь, почти касаясь губами костяшек ее обветренных пальцев:

– Так ведь им все это не пригодится. Никогда, слышите?

Она кивнула, но ладоней не отняла.

“Иногда мне ужасно жаль, что мой атлас потерялся, – думал Штофреген. – Жаль, что Татьяна Николаевна никогда не увидит эту планету и все эти места, где я только одним делом и занимался: ждал ее. Думал о ней. Каждое мгновение думал о ней, даже когда писал письма к ее сестре. Особенно – когда писал к Стефании!.. Интересно, в кого она влюблена? Впрочем – нет, не интересно, сейчас ничего нет интересного, даже этого… Хорошо, что атлас потерялся, потому что в противном случае мне пришлось бы вписывать в него новые достопримечательности: „другая стоянка лемуров“, „место, где нас отыскал Аркадий“, „ловушка, которую устроили браконьеры для лемуров“, „ловушка, которую Семыкин с Долгушиным выкопали для браконьеров“…”

Клавдий скакал где-то поверху, на деревьях. Время от времени он негромко повизгивал – звал к себе Аркадия и очевидно огорчался из-за того, что ученик его оказался таким неспособным и, главное, ленивым.

– Вы бы шли к Клавдию, – сказал, не выдержав наконец, Штофреген. – Зачем его нервировать?

Аркадий дернул плечом и сделал вид, что принимает слова Штофрегена за остроумную шутку.

Волобаев успел за минувшие несколько дней расцвести. Теперь очки его блестели воинственно, осанка сделалась горделивой, а плечи – и как только этого никто прежде не замечал? – словно для того и были предназначены самой природой, чтобы на них покоился грозный арбалет!

Долгушин, напротив, начал сутулиться и глядеть в землю. А Семыкину по-прежнему ничего не делалось.

Катишь осталась в лагере. Это было опасно – Штофреген вообще предпочитал не разделять свой маленький отряд, – но после того, как г-жа Волобаева заявила, что “лучше быть жертвой, чем палачом”, вынужден был согласиться.

– Сидите тихо и не высовывайтесь, – предупредил он, уходя. – Если сюда придут, не вздумайте бежать. Они ничего с вами не сделают, даже если схватят. А вот если побежите, выстрелят в спину.

– Меня могут изнасиловать, – предупредила Катишь.

– Значит, будете жертвой, – безжалостно ответил Штофреген.

Тропинка, едва заметная в лесу, ближе к лагерю браконьеров становилась шире и суше. Затем местность стала подниматься, и болота почти совершенно исчезли. В дождливый сезон здесь тоже все тонет в воде, но сейчас было сухо.

Спустя час быстрой ходьбы Фарида подняла руку.

– Мне кажется, это здесь… Держите Клавдия!

Но было поздно: молодой зверек уловил призывный запах еще раньше, чем г-жа Колтубанова, которая все-таки не была ни самцом, ни лемуром, – и бросился прямо в ловушку. Колтубанова, не колеблясь ни мгновения, прыгнула за ним следом.

– Проклятье!..

Штофреген подбежал к краю большой ямы, кое-как замаскированной листьями. В провале видны были Клавдий, ошеломленно скачущий по яме в поисках обещанной самки, и Фарида, стоящая прямо под отверстием с поднятым кверху лицом.

– Фарида, как вы?

– Со мной все в порядке.

– Простите, – сказал Штофреген, садясь рядом на корточки и стараясь приглушить голос. – Я вынужден спросить вас кое о чем.

– Спрашивайте. – Фарида опять начала краснеть, догадываясь, каким будет вопрос.

– Клавдий… Он…

– Я для него слишком большая, – гордо объявила совершенно пунцовая Колтубанова.

– А, ну хорошо. – Штофреген встал и отошел, чтобы дать ей успокоиться, да и самому перевести дух. Застенчивость Фариды действовала на него парализующе: он и сам начинал болезненно пугаться собственных слов.

Аркадий между тем удалился и скрылся между деревьями. Волобаев снял с плеча арбалет и выжидающе посмотрел на Штофрегена.

Штофреген обернулся к своим рабочим.

– Копайте здесь. Работайте быстро и не очень пачкайте. Всю землю сбрасывайте к Фариде. Только не закопайте ее.

– Мы аккуратно, – заверил Долгушин.

Пилы на бесшумной тяге без малейшего труда вспороли почву, оплетенную мириадами корней. У Долгушина кубики земли получались аккуратные, у Семыкина – кривобокие. Вынутую землю переправляли в первую ловушку, так что скоро она оказалась засыпана больше чем наполовину. Разочарованный Клавдий выскочил наверх и взлетел на дерево, откуда разразился целым потоком лемурьих ругательств.