Ларри Мэддок - Три Ганнибала

Двойная задача — выяснить, какую выгоду Империя надеялась получить от Второй Пунической войны, и расставить все снова по порядку, легла на широкие плечи одного человека, Ганнибала Форчуна, и его симбиотического партнера Уэбли.

День 76: Некоторое время тебе казалось, что отдых и легкие упражнения — это все, что тебе нужно; до того момента, когда ты проснулся с криком.

Все твои чувства вопиют… Ты слышишь острый, едкий запах; твои глаза слезятся от буйства диких красок; ты чувствуешь раздражающе-кислый вкус любого продукта; кожа постоянно чешется; каждый звук разрывает барабанные перепонки. Держись. Пусть даже твои чувства не дают тебе поверить, что ты в своем имении «Вне Времени», ты знаешь, что ты здесь. Ты знаешь, кто ты, и быстро узнаешь, что чужеродное давление внутри твоей головы — это попытка Уэбли отвести наиболее яростные раздражители от твоих кричащих болевых центров. Ты завидуешь его способности самовосстанавливаться после любой передряги, и в постоянной агонии жалеешь, чтоты — Ганнибал Форчун — устроен не так. Да, тебя здорово подкосило в Махенджо-Даро!

Ты пытаешься смеяться, но получается мерзкое деревянное хихиканье, слышишь голос Уэбли так, словно кто-то скребет металлом по стеклу. Ты пытаешься завернуться в теплый кокон, чтобы не видеть и не слышать ничего. Но когда тебе удается забыться, ты закрываешь глаза и снова падаешь сквозь кипящие красные сумерки. Жесткие кирпичи жгут твою обнаженную спину, и ты знаешь, что навечно прикован к стене рядом с девушкой, которую хотел бы узнать получше, но ее вопли говорят тебе, что Попльв и Малик снова пытают ее, а в твоей крови солупсин неторопливо обгрызает нервные клетки…

Мускулистый, белобородый атлет, самый авторитетный специалист в области военных технологий, радушно приветствовал Форчуна.

— Мне сказали, ты собираешься поучаство вать в одной из моих любимых кампаний? — спросил он.

— Приятно слышать, д'Каамп, что у нас с тобой общее увлечение, — ответил Форчун.

— Ты знаешь, в какой армии будешь?

— Это решение я приму, когда у меня появится возможность осмотреться на месте. Лучше подготовь меня для обеих.

— Обеих? — переспросил инструктор. — В Северной Африке в конце Второй Пунической войны действовало пять разных армий. Армия Сципиона — римская; армия Гасдрубала Гиско — карфагенская; армия Ганнибала, которая после похода в Италию превратилась в очень разношерстную интернациональную команду; армия или, лучше сказать, варварская орда царя Сифакса, собранная из всех племен Северной Африки, но, в основном, нумидийцев; и, наконец, чуть лучше организованная нумидийская конница Масиниссы. Ты, насколько я помню, опытный всадник.

— Вроде бы да, — скромно ответил Форчун.

— Позволь мне предупредить тебя: нумидийцы ездили часто вообще без сбруи — ни седла, ни узды, ни стремян, ничего.

— Если мне придется скакать таким образом, д'Каамп, мой партнер будет контролировать коня. У него прекрасно получалось управлять целым ста дом слонов, не то, что лошадей. Не думаю, что у меня будут трудности в этом отношении.

— Хорошо. Ну что ж, начнем с подготовки тебя в качестве римского легионера? Вон там, на ска мейке, лежат два меча. Слева — стандартный ко роткий римский боевой меч. Справа — тренировоч ный меч, с клинком ровно в два раза тяжелее, чем у первого. Легионеры проводили как минимум два часа в день, работая с тренировочным оружием для развития руки, чтобы потом боевой меч казался лег че пушинки. Надевай доспехи, и я покажу тебе, как сражались римляне.

В другом отсеке искусственной планеты Луиза Литтл сняла с головы сверкающий церебральный шлем и осталась сидеть неподвижно в расслабляющем кресле еще несколько минут, думая на китайском. Аппарат высокоскоростного обучения только что передал в ее мозг содержание огромного урока, который включал словарь в грамматику диалекта, на котором говорили в центральных областях Китая в начале правления династии Хань. Это было четыре тысячи пятьдесят четыре года назад. Это число на древнекитайском языке выражалось очень сложной и длинной фразой, что раздражало Луизу, так как она любила математическую точность, поскольку имела техническое образование. Любая работа на ТЕРРЕ требовала знания математики — от теории самих путешествий во времени до обращения с кухонным компьютером.

Произвольная природа времени, размышляла она, никогда не является такой очевидной, как когда ты пытаешься перестроить свои биоритмы для соответствия чужеродной схеме времени. В течение командировок на Землю ее организм неоднократно приспосабливался к геофизическим циклам этой планеты и к разнообразным календарям. Сейчас ей уже трудно было вспомнить свое детство на родной планете, где дни состояли из ста сорока четырех орков. Земные сутки вмещали всего восемьдесят орков от восхода до восхода. А на «Вне Времени», где она целый год отдыхала вместе с Ганнибалом Форчуном, дни были еще короче — жалкие шестьдесят три с половиной орка. Даже стандартный год Галактической Федерации, который они провели вместе с Форчуном, отходя от последствий губительных инъекций солупсина, которые получили во время акции в Древней Индии, где они и сблизились, был на шестнадцать часов короче, чем земной год. Но раз дни были короче, их было больше. И все эти дни рядом с любимым мужчиной.

День 152: Снова наступил вечер, снова закат… Кажется, уже вечность ты лежишь здесь, на песке, рядом с Ганнибалом.

Ты говоришь ему об этом, и он улыбается.

— Если измерять по-нашему, — говорит он, — вечность длится четырнадцать русов и сорок восемь арусов.

— Сколько арусов в одном русе? — спрашиваешь ты.

— Шестьдесят четыре. Там, где я вырос, у нас день состоял из тридцати двух русов.

— А где это было?

Форчун спокойно улыбается: — Спецагенты никогда не говорят никому, на какой планете родились.

— Я знаю, — говоришь ты, добавляя, — и не говорят свои настоящие имена.

В наступившей тишине ты смотришь на закат. Чуть погодя ты берешь небольшую заостренную палочку и начинаешь выводить цифры на песке.

— Что это? — спрашивает он.

— Я называю это формулой вычисления следов Ганнибала Форчуна. Смотри. Мы знаем, что день на этой планете составляет семь целых и семь де сятых стандартного отрезка времени Галактической Федерации, правильно? В измерении моей родины это составляет шестьдесят три целых и шесть деся тых орка, или шестьдесят три с половиной орка. Но Ганнибал Форчун называет это четырнадцатью русами и сорока восемью арусами, что составляет четырнадцать целых и семьдесят два десятых руса, верно?

— Верно, — соглашается он.