Ларри Мэддок - Три Ганнибала

Быстро перекатившись на другую позицию, он прицелился и выстрелил. Трава под имперским скиммером вспыхнула. Форчун успел поменять место до того, как оттуда ударил лазерный луч в ответ.

Против их пушки его ультразвуковое ружье казалось не опаснее пращи. Воспоминание о Давиде и Голиафе не сильно обрадовало его.

В этот момент агент услышал знакомый хлопок материализующейся машины времени ТЕРРЫ и увидел ее в тридцати футах от себя. Тонкий фиолетовый луч протянулся оттуда к имперскому скиммеру, и он с шумом упал на землю. Люк корабля ТЕРРЫ открылся и оттуда вышла девушка. Он бросил быстрый взгляд на вершину скалы. Вражеский корабль рухнул на нос; песок под его успевшей выстрелить пушкой превратился в стекло. Лазерный луч еще раз прошелся по скиммеру, вызвав серию небольших взрывов энергетических узлов. И тем не менее входной люк скиммера начал открываться. Что же у них за броня?

— Скорее, Дрейн! — закричала девушка.

В тени люка возникло какое-то движение. Форчун закрыл отверстие звуковой смертью.

Луиза взяла ручной лазер и снова выстрелила. Тот, кто пытался вылезти оттуда, без сомнения, был мертв. Но там остался кто-то еще. Ответный луч вырвался прямо через только что проделанное отверстие. Луиза едва успела пригнуться, упасть за камень и выстрелить вдвое более мощным лучом.

Совместными усилиями Форчун и Луиза подавили и эту точку сопротивления. Прошла почти минута. В тишине раздавался лишь треск горящего имперского аппарата. Форчун убедился, что у него уже почти кончился заряд ультразвукового ружья. Он хотел было крикнуть своей боевой подруге, что, наверное, все кончено. Но Луиза не поверила коварным имперцам. На всякий случай она снова включила лазер и за несколько секунд превратила вражеский аппарат в месиво металла и пластика, в котором уже не могло ничего остаться живого, даже бактерий.

Два агента ТЕРРЫ, которые любили друг друга, наконец встретились после долгой разлуки. Сколько она длилась в этих темпоральных перемещениях — то ли несколько лет, то ли несколько дней, трудно сказать. Для влюбленных любая разлука долгая.

Форчун даже думать забыл об их серьезной размолвке в Древнем Китае. Он был рад Луизе, он любил ее и будет любить всегда. И он знал, был уверен, что Луиза испытывает такие же чувства.

И вдруг на гребне скалы возникла еще одна вспышка. Форчун поднял свое оружие и убедился, что оно уже бесполезно. Следующий выстрел уцелевшего имперца повредил осколком камня его ногу. Прихрамывая, Ганнибал бросился к кораблю. Тот, кто был за гребнем, не подавал признаков жизни. Форчуну потребовалось шесть секунд, чтобы спастись, пока Луиза прикрывала его лазерным огнем. Десять последних шагов показались ему сотней. Он был уверен, что тот имперец еще не убит. Форчун уже запрыгнул в транспортер, Луиза села вслед за ним.

— Луиза, — выдохнул он, еще не зная, что скажет.

Требовалось несколько секунд, чтобы автоматический люк закрылся.

Одновременно Форчун настроил аппаратуру, чтобы машина времени стала невидимой и неуязвимой.

— Дрейн… — начала Луиза и не договорила.

Люк со вздохом захлопнулся. Форчун обернулся к возлюбленной и увидел обугленный кусок тела, который мгновение назад был головой и плечами Луизы Литтл. Лазерное ружье соскользнуло на пульт, тело медленно сползало на пол. Корабль уже был невидимым.

(Из труда д'Каампа) «В исторических книгах упоминается только, что „сыны Сифакса“ бесследно исчезли в пустыне. Карфаген перестал существовать как мировая столица. Им был подписан унизительный мирный договор с Римом, по которому за Карфагеном осталась лишь небольшая территория в Северной Африке. Ганнибал был отправлен в ссылку, где и умер через девятнадцать лет. Сын победителя при Заме Публий Корнелий Сципион Младший через пятьдесят шесть лет, победив в Третьей Пунической войне, сотрет Карфаген с лица земли».

Ты долго сидишь, просто уставившись в одну точку. Никаких мыслей, никаких чувств, просто тупое осознание того, что сам ты — жив. Но это не радует.

Потом ты в невидимом состоянии спокойно и методично обследуешь скалистый гребень и находишь существо, похожее на огромного панцирного жука, единственного выжившего из имперцев и ставшего убийцей Луизы. Оно быстро идет по камням, пытаясь спрятаться.

Ты берешь его на прицел высокомощной лазерной пушки, стационарно установленной на твоей машине. Ты возвращаешься в объективную реальность ровно настолько, сколько нужно, чтобы нажать на красную кнопку и увидеть вспышку на месте имперца. Но ты не испытываешь никакого удовлетворения. Это мщение уже ничем не поможет Луизе. Ты полностью уничтожишь остатки двух скиммеров — того, на котором летел ты и на котором прилетели враги — превращая их в пыль. Ритуальная аннигиляция даже не вызывает досаду. Это не война, а уборка территории.

Ты обнаруживаешь, что тебе легче, когда ты смотришь на нее. Лица и волос, конечно, совершенно нет, но ты знаешь, что это была Луиза. Была Луиза. Луиза здесь больше не живет. Правая часть тела обуглена, ее напрямую коснулся тепловой луч. Остальное относительно нормальное. Но даже те части, которые все еще выглядят, как Луиза, уже не Луиза. Ты уже начал забывать, как она выглядела.

Но ты любил ее, и это забыть невозможно.

Ты даже с нежностью вспоминаешь, как злился на того, кто сделал ее похожей на китаянку. Ты злился и на нее тоже за что-то гораздо более важное, и на Пола Таузига… Все это не важно, ты любил ее. Это было важно. Ты любил ее, и она любила тебя.

Отчего-то тебе кажется, что любовь путешественников во времени не может иметь ни начала, ни конца и этой уже несуществующей любви и несуществующей женщине ты посвятишь остаток своей жизни.

Ты решаешь предать ее останки подобающему погребению по ритуалу ТЕРРЫ. Торжественно-печальная музыка, речи, памятник… Очень похоже на обычаи Земли. Если бы ты не влюбился в нее по-земному, по-человечески, она бы не погибла. Вот почему многие земляне придают такое значение погребальным ритуалам. Теперь ты понимаешь, что случилось. Ты наделил Луизу добродетелями, которые существовали только в твоем воображении, а потом разозлился, когда обнаружил, что она не соответствует придуманному тобой образу. Ты был безнадежно, классически, безумно влюблен в образ Луизы, в котором было мало сходства с реальной Луизой. Когда же она выразила искреннюю тревогу, что ты подвергаешь опасности обе ваши миссии, это вызвало в тебе ощущение полного отвержения — ты вернулся к своему заданию совершенно подавленным, потому что твоя Луиза никогда бы не отнеслась к тебе так жестоко! Ужасная ирония этого ударила тебя сейчас — твой любовный психоз заставил тебя спутать карты, — каким-то образом это сделало необходимым прибытие Луизы на твое спасение и ее собственную гибель.