Левицкий Михайлович - МАРК КРАСС

Марк Красс, окруженный преданными легионерами, с огромным трудом пробился к гавани. Мешали толпы испанцев, тащившие по узким улочкам города все, что представляло хотя бы малейшую ценность.

– Рад видеть тебя живым и невредимым, – встретил Красса Публий Пет.

– Как дела у тебя?

– Захвачено десять больших кораблей и множество мелких. Две триремы доверху нагружены серебряными слитками, другие забиты продовольствием.

– Неплохо, Публий, – похвалил Красс. – Скольким кораблям удалось уйти?

– Мы упустили пентеру и триеру, – доложил Пет.

– Ничего страшного, напасть на нас они не осмелятся. Беда может подойти с другой стороны. Нельзя подпускать к кораблям испанцев, пока они не успокоятся. Выставь заслон из самых надежных легионеров и, если будет необходимо, применяй оружие без колебаний.

– Но ведь эти дикари уничтожат город!

– Ничего не поделаешь, Публий, Малакой придется пожертвовать. Испанцев не остановит никакая сила – они слишком озлоблены потерями у восточных ворот.

На следующий день состоялся военный совет. Нужно было решать: что делать дальше.

Римские начальники и вожди испанцев наперебой спорили друг с другом, предлагая свои планы. Одни, окрыленные удачей, настаивали на захвате ближайших городов, другие, более отчаянные, требовали вести их прямо на богатый Новый Карфаген, третьи осторожно предлагали уйти в леса и пополнять людьми свой легион в испанских селениях и на виллах.

Красс долго и терпеливо слушал своих подчиненных, но когда дело дошло до взаимных оскорблений, предостерегающе поднял руку вверх.

– Римляне! В недавнем бою вы показали себя достойными славы предков. Я рад, что и сейчас ваши помыслы направлены на борьбу с врагом. – Красс повернул голову к испанским вождям. – Доблестные испанцы! Вы проявили чудеса храбрости при штурме Малаки. Я надеюсь и далее видеть ваших воинов в рядах легиона. Вы сражались за свободу Рима, и Вечный город не забудет своих защитников.

Марк Красс сделал паузу. Все понимали, что сейчас услышат главное, и потому хранили молчание.

– Друзья! – продолжил речь военачальник. – Я внимательно выслушал ваши смелые планы. Они достойны уважения, но не подходят нам. Легкость, с которой Малака попала в наши руки, вскружила вам головы. Однако не забывайте, что успеха мы достигли благодаря неожиданности; немало помогли нам смятение и паника в рядах защитников.

– Мы взяли город, потому что легион вел ты, Марк Красс, – подал голос Публий Пет. – Именно ты сумел обмануть врага с помощью ложного штурма восточных ворот, чтобы без особого труда ворваться в город с другой стороны. Мы верим в твою мудрость, Марк Красс, и готовы идти за тобой куда угодно.

– Благодарю, Публий. Твои слова – лучшая награда для меня. Но оставьте иллюзии: горстка воинов, какими бы храбрыми они ни были, не в силах противостоять многочисленным ветеранам Мария. Я уверен, после падения Малаки все силы врагов пришли в движение, и в скором времени начнется настоящая охота на нас. Если уйти в леса, можно продержаться длительное время и даже рассчитывать на успех. Но в этом случае придется отказаться от флота. Более десятка великолепных кораблей, нагруженных серебром и продовольствием, очень нужны Сулле. В далекой Греции он противостоит мятежникам и сражается с Митридатом. Луцию Корнелию Сулле сейчас трудно – Рим лишил его продовольствия, денег, подкрепления, и мы должны ему помочь. Поэтому решение будет таким: легион грузится на корабли и переправляется в Африку к союзнику Суллы Квинту Метеллу Пию.

Немедленно начали готовить суда к отплытию. После погрузки численность легиона сократилась до двух с половиной тысяч человек. Почти тысяча испанцев разбежалась по селениям. Им были чужды интересы далекого Рима, а добычу в Малаке они захватили немалую. Марка Красса это обстоятельство не сильно огорчило: храбрые, но не признающие дисциплины, склонные к мятежам и жадные к добыче, испанцы доставляли немало хлопот.

Без особых трудностей флот Красса достиг Утики – столицы римской провинции Африка. Корабли не стали входить в городскую гавань, а заняли удобную бухту вблизи города. Здесь же, на берегу, римляне принялись возводить лагерь, а Красс тем временем послал гонцов к наместнику провинции.

Вскоре пожаловал сам Квинт Метелл Пий в сопровождении огромной свиты. Грузный наместник с трудом слез с коня. Лицо его при этом выражало такое страдание, что Красс даже пожалел, что побеспокоил наместника своим визитом. Стерев с лица струйку пота, Квинт Метелл изобразил подобие улыбки и направился к Крассу.

Стараясь говорить покороче, чтобы не утомлять наместника, Красс изложил свои испанские приключения.

– А почему вы разбили лагерь на берегу моря? – спросил Метелл. – У меня достаточно казарм в Утике. При желании мы могли бы разместить твоих легионеров в Гадрумете или Тапсе. Вы отдохнули бы там с гораздо большими удобствами, чем здесь.

– Благодарю, наместник, но мои легионеры привыкли к походной жизни. Ласковое африканское солнце, морской воздух, прибрежные пальмы – все это кажется им неземным блаженством в сравнении с лесами Испании.

– Не надо неволить гостей, Квинт. Если им не нравится мягкое ложе, пусть спят на земле, – подал голос чернобородый человек, неотлучно находившийся подле наместника.

– Гай Фабий, мой легат, – представил чернобородого Квинт Метелл.

– Захваченное вами серебро очень кстати, – вновь вступил в беседу Гай Фабий, – у нас легионеры не получали денег уже несколько месяцев.

– Испанское серебро достанется Луцию Корнелию Сулле, – твердо произнес Красс.

– Кто так решил?

– Я и мои товарищи, мечами и кровью добывшие ценный металл.

– Сулле твоя добыча ни к чему, Красс. Он захватил огромные богатства в Греции, кроме того, забрал золото из храмов Олимпии и Дельф.

– Не думаю, что мои деньги будут для него лишними, – заметил Красс.

– Они нужнее нам. Африканские легионы на грани бунта. Из-за отсутствия денег мы не можем в полной мере обеспечить их продовольствием, – не унимался Гай Фабий, – а ведь наша провинция признает Суллу единственным законно избранным римским консулом.

– И что вы сделали, чтобы помочь Сулле? Стыдно, имея под пятой одну из самых плодородных и цветущих римских провинций, морить легионеров голодом.

– Успокойся, Гай, – наместник взял за руку легата, готового взорваться от гнева, – гостям нужно отдохнуть, на их долю выпало немало испытаний.

– Как будет тебе угодно, Квинт.

Легат отошел, а Квинт Метелл обратился к Крассу.

– Каким образом, Марк, ты намереваешься попасть в Грецию? На море властвуют флоты мятежников, корабли Митридата. Я уж не говорю о пиратах. Скорее всего, в их трюмы и попадет испанское серебро.