Иван Кузмичев - Поступь империи. Первые шаги.

-Так это что же, нам теперь ждать бунтовщиков под Саратовом?– спросил Кузьма, первым закончив чтение письма.

-Как видишь. Мне кажется, что подкрепления не будет,– сказал Сашка, смотря на меня.

-Я тоже так думаю,– признался я.– Слишком уж много полномочий мне отец дал, для того чтобы дождаться князя. Скорее всего, отряд Долгорукого сейчас на границе с Польшей, там сейчас неспокойно, шведы своего короля там посадили, так что оттуда удара ждать приходится чуть ли не каждый день.

-Но у нас же всего две с половиной тысячи солдат! Нас эти бунтовщики просто шапками закидают, их же почитай раз в пять больше нашего будет!– возмутился Кузьма такой несправедливости.

«Вот, тебе и началась политика, Иван, самая что ни на есть большая политика, пускай пока еще завуалированная. Мда, не ожидал я от Петра такой подставы, отец все же! Хотя почему нет? Ведь царь всегда «выжимал людей досуха», и родной сын не то, что исключение, скорее наоборот. Чем больше доверия, тем больше обязанностей и ответственности. Что ж, я получил то, что хотел, так что нечего ныть и придется браться за дело в серьез, рассчитывая только на свои силы».

-А ты что плохо видишь? Здесь же сказано, что Его Высочеству передаются в подчинение половина гарнизона Воронежа, да и еще все отряды, до которых «дотянется» Алексей. Так что еще не все так плохо, а если правильно и дельно все сделать, то вообще все замечательно будет,– прервал друга Александр, задумчиво теребя себя за мочку уха.

-Вижу я замечательно,– обиделся Кузя.– Сам посуди, откуда брать нашему цесаревичу эти отряды, если нам к Саратову идти через леса? Только и остается надеяться на то, что к городу подойдет хоть какая-то помощь…

-Успокойтесь, друзья, нам все равно надо выступать завтра же, да и приказ есть приказ. Как говорится: «Приказы не обсуждаются, а исполняются». Это я так на будущее,– прервал я спор.

-Как скажешь, но я бы все же еще раз подумал…– начал, было, Сашка.

-Так, стоп! Я не говорил раньше, но скажу сейчас. Никаких вбиваний клиньев с отцом я не потерплю, и не советую соваться в это дело, как и то, чтобы пробовать на меня давить,– оборвал я чересчур разошедшегося помещика.– Оставайтесь моими друзьями и соратниками, но не лезьте в эти игры, прошу вас. Мне не хочется терять вас.

Хотя Воронеж стоит буквально в «двух шагах» от лагеря пробраться в саму черту города оказалось проблематично, из-за сцепившихся телег, везущих крестьянский скарб, перегородивших проезд в ворота. Мои гвардейцы хотели уже разобраться с этой пробкой самым радикальным способом, попросту перерезать упряжь сцепившихся телег. Я не позволил им этого сделать. В конце концов, пройтись пешком труда не составит, а вот для этих людей такая потеря может оказаться губительной.

Проходя мимо виновниц затора, я пригляделся и увидел, что по большому счету все стоящие в проходе были беженцами: грязные, уставшие, с потухшими взглядами. Бунт не прошел в сторонне от простых людей, видно хорошие порядки учинили булавинцы, раз простой люд с Дона побежал под царскую руку.

Не выдержав, достал кошель.

-Капитан!– позвал я Михаила.

-Я Ваше Высочество,– тут же отозвался он.

-Раздай эти деньги беженцам и проследи, чтобы на воротах их пропустили без волокиты,– попросил я его, передавая тяжеленький кошель.

-Но, мой господин, я должен быть с вами…

-Хорошо, пусть этим делом займется любой из десятка,– предложил я.

-Есть, Ваше Высочество. Олег!– повернулся к стоящему рядом с собой гвардейцу, капитан.

-Да, господин капитан,– ответил русоволосый молодой мужчина, младший сын одного из рязанских бояр.

Взяв кошель из рук своего командира, Олег ушел. Я же продолжил свой путь, больше не обращая внимания на окружающих. Мне еще предстояло продумать разговор с парой лиц, которых я планировал привлечь на свою сторону. Быть может, они и не согласятся, но выслушать меня обязаны, ведь их почтит своим вниманием не абы кто, а наследник царя. Я, по крайней мере, так думаю, а там посмотрим.

Пройдя сквозь ворота с почтительно расступившимися караульными, направился к пристани, где в переулке рядом с верфью жил Ермола. Как мне сказали, он вместе с Петром ездил в Европу в составе «великого посольства» учиться корабельному ремеслу и вернулся три года назад. Но вот как раз к корабельному делу его по возвращении и не приставили. Уж не знаю, как и кто так решил, но вернувшийся из Голландии, так сказать «царский степендиат», был поставлен осмаливать днища. Знания свежеиспеченного корабела пропадали даром, как впрочем, и он сам, традиционно топивший свое разочарование жизнью и судьбой в бражке. На что-то большее заработков Ермолы не хватало.

«Ну, думаю, с ним у меня проблем не будет,– размышлял я, сворачивая на нужную улицу.– Мастер всегда согласится творить, лишь бы возможность была, да и приработок какой-нибудь».

Пройдя улицу чуть ли не до конца я нашел нужный дом, ничем не отличающийся от рядом стоящих и постучался. И только потом подумал, что время еще раннее, солнце стояло еще довольно высоко, хотя и клонилось в сторону запада. Постояв пару минут, уже собрался уходить, когда дверь приоткрылась и из щелки показалась маленькая головка.

-Малыш, твой отец дома?– спросил я мальца, лет пяти отроду.

-Батьки нет, он на верфи еще,– тоненько пропищал малыш, с интересом разглядывая моих гвардейцев. Еще бы, ведь я сам предпочитал одеваться неброско и главное, чтобы удобно было, форма же гвардейцев, в которой соединялись зеленые цвета заливных лугов с золотом пчелиного меда, не могла не бросаться в глаза.

-Жаль, а то поговорить бы мне с ним надо…

-Зачем это я понадобился его милости?– спросили меня сзади.

Капитан гвардейцев тут же закрыл меня собой. Повернувшись в сторону говорившего, я увидел не молодого мужика, лет тридцати пяти, с выцветшими волосами и загоревшим, до черноты лицом.

-Представься, мужик, с царевичем разговариваешь! И кланяйся в ноги, не то на палю тебя посадим,– пригрозил нахмурившийся Михаил.

-Извините, Ваше Высочество, не признал,– стушевался мужик, кланяясь в ноги.– А зовут меня Ермола Тимошкин, ваша милость.

-Встань,– приказал я ему.– Разговор к тебе имеется, Ермола.

-Если Ваше царское Высочество не побрезгует,– указал на открытую дверь корабел, заметно нервничая.

-Не беспокойся, разговор о деле, так что не трясись ты так,– успокоил я его, правда Ермола трястись так и не перестал, шутка ли в дом обычного работника наследник Руси заходит.– Оставайтесь здесь и следите, если что случится, сразу мне докладывайте. Хотя знаешь, Миша, пошли человечка, узнать дорогу вот к этому дому, чтобы потом не плутать нам,– подумав, добавил я, показывая бумагу на которой было написано: «Правобережная, дом купца Бориса Лоханькова».