Самохин Генадьевич - Спекулянт

Раздался звонкий, хрустальный звук: Эммануил Нобель постучал по полупустому графину тяжелой, инкрустированной золотом, перьевой ручкой. Дождавшись, когда внимание собравшихся переключится на него, он сказал.

- Господа, предлагаю дать возможность месье Черникову высказаться до конца. Не перебивайте его, прошу вас.

Вновь кивнул головой, Денис продолжил:

- Экономика России еще не начала восстанавливаться после кризиса. Если мы с вами, господа, сделаем массированное вливание кредитных средств, то инвестиционные потоки развернутся. Пузырь в Европе начнется сдуваться, а мы получим редкую возможность получить неплохую прибыль, войдя на перспективный рынок на самом дне. Вслед за нами устремится частный капитал со всего мира.

- У вас есть расчеты? - не выдержал Морган.

- Я ознакомлю вас с ними несколько позднее. Не забывайте о том, что в обычных условиях очень трудно договорится о совместных действиях. Мое предложение делает всех нас союзниками. Масштабная операция, которой еще никогда не было в этом мире, принесет свои плоды уже в ближайшее время. Это очень выгодное предложение, господа.

На невольную оговорку никто не обратил внимания. Тут же последовал следующий вопрос:

- Если капитал развернется в сторону России, то на европейских биржах все равно начнется падение?

Анри Жермен, один из самых опытных банкиров этой эпохи, был, безусловно, прав. Но ответ был готов заранее.

- Мы с вами не будем участвовать в распродаже. В этом случае все ограничиться простой коррекцией.

- А как вы предлагаете разрешить вопрос с кредитами ваших компаний?..

Тяжелый, царапающий взгляд из-под густых бровей. Высокий лоб и жесткие складки у губ. Альфред Ротшильд, близкий друг принца Уэльского. В возрасте двадцати шести лет возглавил Государственный банк Англии. В 1892 году представлял правительство Великобритании на международной денежно-кредитной конференции в Брюсселе. За особые заслуги перед Францией, награжден орденом Почетного легиона...

- Сделаем расшивку долга. Ссуды будут покрываться вашими же собственными акциями. Другого выхода я не вижу.

- И по какому курсу?

- Я готов пойти на небольшой дисконт от текущих котировок.

- Это грабеж!

- Это бизнес.

Эта сцена также была просчитана в сценарии, поэтому вмешался Рокфеллер:

- Думаю, господа, что этот вопрос каждый из нас сможет обсудить в частном порядке.

- Даже, если мы сможем выторговать у господина Черникова существенную скидку, то его прибыль все равно останется фантастической, - недовольно пробурчал Морган.

- Вы же не хотите, чтобы я работал бесплатно?

Присутствующие рассмеялись - дармовой труд, в их понимании, отождествлялся с крайней степенью слабоумия.

- Экономика России может не переварить такое количество вливаний, - вставил режиссированную реплику Нобель.

- Это будет вашей проблемой, господа, - жестко ответил Денис. - Вам придется взять контроль над предприятиями, в которые вы будете инвестировать капитал. Специалисты, оборудование, технологии... Это не спекулятивная акция, а долгосрочный проект.

- Вы хотите, чтобы мы увязли в вашей варварской стране? - недовольным тоном спросил Шифф.

Денис взглянул на него с откровенной неприязнью. Секунду помолчав, он ответил ровным, спокойным тоном:

- Финансовую помощь революционному подполью я сочту разрывом соглашения.

- Мы еще не пришли к нему.

- Вы можете отказаться прямо сейчас.

- Господа, не нужно ссориться - вмешался Карнеги. - Предложение, безусловно, интересное и сулит немалые выгоды. Но следует обстоятельно все обдумать.

Когда рыба хватает крючок, нужно вовремя подсечь. Среди собравшихся в конференц-зале не было плотвы - только акулы. Малейшая слабина и леска лопнет. Время на размышления Денис давать им не собирался. Этот момент был также учтен при планировании операции.

- Ответ я жду до вечера, - отрезал он. - К сожалению, ничего больше предложить не могу.

- Я готов принять ваше предложение, господин Черников, - раздался густой бас Рокфеллера.

- Согласен, - подтвердил Нобель.

Немного замешкавшись, к ним присоединился Морган.

- Думаю, что этот бизнес будет крайне интересным.

На мгновение установилась тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем настенных часов. Отбарабанив пальцами замысловатую мелодию на зеленом сукне стола, к Денису обратился Натан Ротшильд:

- Это все условия, или вы хотите сказать что-нибудь еще?

Черников взглянул на него с интересом: чутье опытного политика вызывало уважение.

- По данным моего разведывательного отдела, японское правительство в скором времени начнет размещать облигации военного займа. Мне очень не хотелось, чтобы вы приняли в этом какое-либо участие.

В той истории, Натан Ротшильд отказал японскому премьер-министру - личные интересы в России оказались важнее политики английского правительства. В этой истории нефтяные промыслы Апшеронского полуострова ему уже не принадлежали.

- Мы не можем гарантировать вам невмешательства наших государств в отношения между Россией и Японией, - пояснил барон. - Наше влияние на собственных политиков крайне ограничено.

- Я бы не стал преуменьшать ваши возможности, - возразил ему Денис. - Но хочу пояснить следующий момент. Когда ваши капиталы, а вместе с ними и сбережения рядовых инвесторов, придут в Россию, то защита ее интересов косвенным образом ляжет и на ваших политиков. Войны не способствуют преумножению доходов простого вкладчика, и им придется учитывать и это обстоятельство.

- Может быть, вы и правы, - не стал с ним спорить Ротшильд. - К вечеру я скажу вам свой ответ. Думаю, что он будет положительным.

С этими словами он ракланялся с оставшимися гостями и молча покинул помещение. Следом за ним засобирались и остальные. К Денису, подошел Анри Жермен и, крепко пожав ему руку, негромко сказал:

- Я восхищен вами, молодой человек. Вас ждет блестящее будущее...если оно у вас будет. Считайте, что мое согласие вы получили...

Впереди оставалось несколько часов томительного ожидания.

Москва.15 апреля. 2009 год.

"Как стало известно нашим корреспондентам, в архивах Дворцового ведомства была обнаружена неизвестная часть завещания государя императора

Николая II..."

( газета "Имперские вести")

***

Москва. 17 апреля. 2009 год.

Хирургическое отделение частной клиники.

Яркий солнечный свет резал глаза, заставляя сильнее зажмуривать непослушные веки. Через открытое окно, вместе с весенним, освежающим ветерком, пробирался многоголосый шум столичной жизни. Визжали покрышки автомобилей, басовито гудели троллейбусы, и доносилась привычная ругань московских дворников.