Петр Хомяков - ПЕРЕКРЕСТОК

К сожалению, западные правые поняли перспективность России лет на пятнадцать позже западных либералов. Но лучше поздно, чем никогда.

Михеева поражал сам подход Корнелиуса к изучению перспектив работы в России. С одной стороны, он был очень упорен в своих стремлениях. После первого визита, когда ему пришлось общаться с маргинальным политическим отребьем, от которого не то, что человека Запада, а самого стойкого русского может только стошнить, Корнелиус не бросил своей затеи. А приезжал еще и еще раз. Постепенно круг его знакомств расширялся, а уровень знакомых повышался.

Но при всем при том, и это составляло другую сторону медали, он, по мнению Михеева, упускал массу интереснейших возможностей. И по бизнесу и по общественно-политической линии. Впрочем, Михеев не переоценивал своих мнений на этот счет. Возможно, он многого не понимал.

Потом Корнелиус вдруг пропал из его поля зрения. По времени это совпало с периодом глубочайшей депрессии в жизни Федора Васильевича. Занятый своими проблемами, он даже не заметил этого исчезновения.

И вдруг, этот утренний звонок. Михеев был откровенно рад ему. Как будто свежий южный ветер разорвал нудные холодные облака. И с разом потеплевшего неба брызнули солнечные лучи.

Стояло начало июля. Золотисто-рыжее закатное небо все еще посылало на землю легкое тепло. Еще более сильный поток тепла шел от асфальта платформы. Михеев соскочил на перрон и, быстро купив жареных пирожков с картошкой и соленых огурцов, вернулся в вагон.

Они с Корнелиусом и переводчиком ехали в Саратов.

Корнелиус и переводчик, давний знакомый Михеева, как это всегда бывало у них, резко спорили. Переводчик прекрасно знал английский, итальянский и китайский. За последнее свое умение он был прозван друзьями Китайцем. Китаец был совершенно лишен дипломатического такта, и, когда считал это нужным, выходил за рамки своих обязанностей переводчика. В прошлые их встречи подобные споры доходили до очень острой фазы. И Михеев очень сожалел, что не мог тогда вмешаться. Английский он знал плохо.

И то сказать, зачем советскому интеллигенту, заведомо не выездному, не пролетарского, но и не номенклатурного происхождения хорошо знать иностранный язык. Все равно за кордон не выпустят. Разве что, прорваться на украденном танке. Но это так, шутка.

«Какая же все-таки ублюдская была страна, которая инженеров и ученых, фактически открыто, считала своими потенциальными врагами! Как не соответствовал этот монстр Божьему замыслу! И как символично, что он развалился фактически от плевка.»

Так думал Михеев, входя в купе и вспомнив свою былую беспомощность в английском языке. В этот приезд Корнелиуса, к счастью, все было по иному. Михеев засел за английский, с присущей ему фанатичностью, после очередного приезда Химскирка. И теперь вполне сносно говорил и понимал собеседников. Конечно, до Китайца ему далеко. Но, все же, он теперь не молчит как дурак.

Помимо всего прочего, именно занятия английским не дали Михееву впасть в депрессию слишком глубоко и скатиться до вульгарного алкоголизма. За одно это он был благодарен Корнелиусу.

– … их интерес, – услышал Михеев конец фразы Корнелиуса.

– Да нет у них никакого интереса, – возражал Китаец. – Свою продукцию они продадут и без тебя. Что, нет желающих на нефть, мочевину, химикаты? Да их те же китайцы возьмут в любых количествах!

Переводчик совсем недавно обслуживал переговоры на этот счет.

– Пойми, Корнелиус, люди встречают тебя так не потому, что заинтересованы в тебе. Просто они уважают себя, и, коль скоро согласились принять тебя, то делают это на высшем уровне. В противном случае они бы не опустились до холодного приема, а просто бы отказались встречаться с тобой.

– Алексей, – Китайца звали Алексеем, – прав, – вступил в разговор Михеев. – Корнелиус, дружище, определись наконец, что тебе больше всего нужно. Я считаю, что ты и твои друзья напрасно пытаетесь мешать бизнес и масштабные проекты иного рода.

Как твой друг, настоятельно рекомендую заняться в первую очередь переселенческими делами. Это единственный проект, где наше общее белое дело и бизнес сочетаются.

Он хотел сказать «в одном флаконе». Но понял, что его знаний английского не хватит для того, чтобы передать пародийность этого слогана из осточертевшей телевизионной рекламы.

Идея организовать массовое переселение русских в ЮАР возникла в самом начале визитов Корнелиуса. Но потом эта идея все больше и больше размывалась, терялась в массе других перспективных проектов. И то сказать, в России было еще очень много интересного в техническом плане, что может всерьез заинтересовать бизнесмена – производственника.

Однако надо понимать, что от России до ЮАР путь не близкий. Даже в очень перспективных изделиях очень много самых обычных комплектующих, которые можно и нужно не везти за тридевять земель, а использовать собственные, имеющиеся на месте.

Но, тогда, что же покупать в России? Некоторые важнейшие узлы и проектно-сметную документацию? Это было бы наилучшим для земляков Корнелиуса, но отнюдь не приводило в восторг россиян.

– Ты один с такой задачей не справишься, – сказал однажды Федор Корнелиусу. – Тут нужна огромная посредническая фирма с десятками специалистов. Такие вопросы согласовываются неделями, а мы с тобой мотаемся по России, как Фигаро из оперетты, который то здесь, то там.

– Но тогда наша прибыль будет весьма скромной у нас не останется свободных средств на наши неэкономические проекты, – возразил тогда Корнелиус.

– А, разве само по себе привлечение наших рабочих и инженеров в вашу экономику -это не самостоятельный бизнес? Насколько я знаю, у вас требуются все, от домработниц до авиамехаников и техников-геологов.

– У нас в университете требуются даже профессора, – Корнелиус посмотрел на Михеева «со значением».

– Не с моим английским читать лекции в университете, – засмеялся Федор. – Однако дорожным рабочим, или, если поквалифицированнее, техником-геологом, я бы у вас работать смог.

– Да, Федор, вы русские просто уникумы. Я нигде на земле не встречал таких скромных, выносливых и непритязательных белых людей.

С тех пор между ними возникла своего рода игра. Корнелиус на улицах, в транспорте, в магазинах спрашивал, сколько получает тот или иной человек. Федор говорил, а Корнелиус комментировал, сколько такой же рабочий или служащий получает в ЮАР.

Там вообще установлен конституцией минимум зарплаты в 1200 долларов в месяц. Корнелиус удивлялся, как в России можно жить на 100 – 150 долларов в месяц.

– Живем, – смеялся Федор.

Однажды во время обсуждения подобных вопросов в присутствии третьих лиц, Корнелиусу раздраженно возразил некий «патриот», что у них де, наверное, стоимость жизни слишком высока. Отсюда и такие зарплаты.