Юрий Волошин - Казак в океане

– Неужели это вы, месье Люк?! – воскликнул Бужердон. – Как вовремя вы появились со своим кораблем! Слава Всевышнему, что он послал вас нам во спасение! Благодарю тебя, Господи! И вас, сударь!

– Полноте, сударь, – отвечал снисходительно Лука. – Это наш долг, прийти на помощь, даже рискуя собственным кораблем. Да и вам можно было бы организовать оборону, месье Бужардон. Но не будем об этом. Порадуемся, что Бог соизволил сподобить меня как раз в это время появиться в бухте.

– Проклятые разбойники уже готовились высадить десант! – продолжал мэр. – Мы же готовились отразить его, собирали вооруженных людей и солдат, – врал он.

– Это правильно, сударь. Но не думаю, что вы сами бы управились с целой сворой хорошо вооруженных пиратов. Даже и нам пришлось нелегко, вы сами видели, какие мы понесли потери, защищая вас.

– Вы, безусловно, правы, месье Люк. Благодарность жителей города должна перекрыть все ваши утраты. Назовите сумму, которую вы сочтете достаточной для того, чтобы компенсировать их.

– Я вынужден принять ваше благородное предложение, месье Бужардон. Семьи погибших никоим образом не должны пострадать, а сам я не имею возможности удовлетворить даже самые малые их нужды. Если не возражаете, этот вопрос мы решим завтра, когда окончательно станет известен наш ущерб.

– Конечно же, месье Люк. Кстати, я, кажется, вижу двух пленных. Не отдадите ли вы их нам? Мы бы устроили суд над ними и повесили бы на рыночной площади.

– Сожалею, месье Бужардон, но это уж мне решать. Я сам обещал своим людям позабавить их казнью этих негодяев. Увольте и извините.

– Что ж, сударь, не буду оспаривать ваше право, хотя и сожалею. С чем пришли к нам? Чем порадуете, хотя самая большая радость нам уже вами подарена.

На палубу тут же вынесли маленький стол, накрыли белой скатертью, расставили бутылки и легкие закуски, нашедшиеся на «призовом» судне, и Лука угостил губернатора и его людей легким завтраком.

Три дня спустя, получив приличную сумму за избавление городка от пиратского нападения и решив еще кое-какие вопросы с местными деловыми людьми, Лука откланялся в доме губернатора, и суда покинули гостеприимную гавань.

Галуа усмехался от удовольствия.

– Думаю, что во Франции вы могли бы ставить прекрасные спектакли в придворном театре и на этом заработали бы приличные денежки, наголову разбив всех своих конкурентов.

– Может быть, оно и так, Галуа. Но главное в другом. Ведь Катрин на этом не успокоится. Ты получил возможность добыть себе настоящий приз, а она вряд ли удовлетворится этим. Она ведь хочет настоящей мести за гибель своего народа.

И Катрин не успокоилась. Она даже считала себя оскорбленной тем, что устроил Лука, и уже в море высказала желание навестить Гваделупу и отомстить французам по-настоящему, без всякого спектакля.

– Мне бы очень хотелось посмотреть, как забегают французы под обстрелом наших пушек, – заявила она решительно.

– Ты такая жестокая, Катрин? Это очень плохо. Женщине это не к лицу, – попытался было образумить ее Лука.

– Не уговаривай, Люк! Иначе мы опять поссоримся или надуемся друг на друга. А я этого не хочу, милый мой! – И она обняла его и поцеловала в губы.

После предъявления таких весомых аргументов Лука не стал ввязываться в спор и замолчал, посматривая на жену с новым интересом. Она его беспокоила и волновала одновременно.

И уступая настоятельным требованиям Катрин, он повел флотилию к Гваделупе. Галуа был недоволен, но это лишь немного нарушало его планы, и он согласился участвовать в этом непутевом деле.

Они подошли к Бас-Теру вечером. Короткие сумерки не позволяли разглядеть и потом узнать суда. И в ночной тишине прогрохотали первые залпы.

Катрин внимательно смотрела в подзорную трубу, как городок озаряется вспышками разрывов, как полыхнули пожары и в свете пламени замельтешили люди.

Ей было приятно это наблюдать. Ее душа ликовала, успокаивалась, молодела.

Лука, заметив состояние Катрин, сильно обеспокоился. Ему было неприятно, что его жена так жестока и неумолима. Это его пугало и настораживало.

Три с лишним часа продолжалась бомбардировка города. Десяток пожаров в разных частях города освещали дома и людей, бегающих туда-сюда. Издали они казались крошечными гномами в царстве подземелья.

– Дорогая, нам пора уходить, – тронул Лука Катрин за плечо. – Сколько можно тратить заряды, да и кто это поймет? Никто даже и не узнает, что это месть за уничтоженных индейцев.

– Пусть так, но это интересно, захватывающе и успокаивает душу и сердце.

Катрин посмотрела на Луку, в отсветах далеких пожаров ее глаза лихорадочно блестели.

– Хорошо, Люк, – согласилась она неохотно. – Пусть будет по-твоему. Уходим.

К рассвету на берегу Гваделупы едва виднелась вершина горы Суфриер.

– Катрин, теперь ты успокоилась? – спросил Лука, еще не ложившийся после бурной ночи в бухте Бас-Тер.

Она только что вышла на палубу после недолгого оздоровительного сна. Ее лицо было умиротворенным, спокойным и очень привлекательным. Глаза смотрели мирно, благодушно, словно отрешенно. Во взгляде, устремленном на Луку, можно было заметить благодарность, нежность и еще что-то, возможно, любовь.

Но теперь Лука больше представлял ее себе стоящей на палубе с подзорной трубой, в сверкании огненных выстрелов пушек, в грохоте и клубах вонючего дыма и суеты обслуги. Вспоминать эту ночь было неприятно.

– Милый мой, мы можем возвращаться домой, – проворковала Катрин.

Лука осмотрел ее придирчивым взглядом. Она была одета в красивое зеленое платье, перетянутая талия красиво подчеркивала стройность фигуры. Полуоткрытые плечи, локоны прически, обрамлявшие продолговатое лицо, усиливали очарование. Он залюбовался ею, отметив, что, видимо, она нарочно так изысканно оделась, чтобы смягчить впечатления страшной ночи.

– Хорошо, но мне надо еще закончить некоторые дела и зайти для этого на Сент-Киттс.

– Это необходимо? Подождать не может?

– А зачем? Это не займет много времени, не больше недели, во всяком случае торопиться нам больше некуда.

– Не возражаю, Люк. Дела надо делать. Ты уже сказал об этом Галуа?

– Пока нет. На траверсе Монтсеррата я сообщу ему об этом.

Солнце быстро нагревало воздух, но прохлада еще чувствовалась. Легкий ветер слегка поднял волну, но качка ощущалась едва заметно. Было тихо, мирно. Но Лука знал, что в любой час эта идиллия может окончиться. Любой парус на горизонте мог означать или пиратов, или испанцев, которые постараются не отпустить просто так его корабли.

Суда шли в бакштаг с легким креном. «Катрин» следовала западнее в четверти мили и хорошо просматривалась на фоне синего моря и голубого неба. Галуа отлично управлялся с парусами, опыт долгого плавания в этих водах давал ему возможность хорошо ориентироваться в скоплении островов и островков.