Алексей Волков - Командор Петра Великого

– Что хотят там? – Англия находилась далеко на западе, однако баронет поднял глаза вверх, словно остров чудесным способом воспарил к небесам.

– Там хотят, чтобы царь Петр не объявил войну Швеции. В преддверии известных событий подобный поворот был бы крайне нежелательным, – пояснил посланник. – Вернее, есть на родине некие весьма влиятельные силы, которым подобный поворот событий даже сослужит хорошую службу. Те люди, которые ведут торговлю с местным царем. Но ведь есть еще общие интересы державы…

– Разве что-то планируется? Петр ничего нам не говорил.

– Он никому не говорил. Но есть косвенные данные. Переговоры с Августом, стремление царя выйти к морю. Знаете ли вы, что восточная часть Финского залива когда-то принадлежала русским? Поэтому вполне естественно попытаться вернуть утраченные земли.

Баронет вначале удивился экскурсу в историю. Потом подумал – ничего удивительного. Сильные талантливые нации приращивают территории, слабые – их теряют.

– Мало ли кто что терял! Это еще не факт.

– Однако наши шведские друзья тоже сильно обеспокоены. Их юный король рвется в бой. Он вообразил себя Александром Македонским или Цезарем. И с кем воевать – ему по молодости все равно. Что не устраивает ни шведскую общественность, ни нас. Если известные события не состоятся, тогда дело другое. Пусть громит поляков, немцев, московитов до полного истощения казны. Не слишком полной, между нами. Но не теперь. – Посланец приостановился после слишком длительной речи и отхлебнул глоток вина. – Главное – чтобы несколько лет против Швеции не было никаких провокаций.

Баронет слушал внимательно, понимая: сейчас будет произнесено главное, для чего затеян этот разговор.

– В Москву прибыл лекарь, – видя, что баронет молчит, продолжил гость. – В военных делах Петр полагается на трех человек. Лефорта, Гордона и Шеина. Если их не станет, царю придется умерить аппетиты. Не сразу, конечно, – видя, как встрепенулся баронет, предупредил толстяк. – Пока ко двору султана отправится посольство, пока пройдут переговоры, года полтора пройдет. Там тоже постараются насчет задержек.

Поэтому срок у нас большой. С промежутками, дабы не было подозрений, но вся троица должна уйти. Лорда Эдуарда как человека, находящегося на виду, в такое деликатное дело впутывать нельзя. Вас, кстати, тоже. Ваша задача – найти человека, который введет лекаря в ближний круг Петра. Так введет, что о вашей роли никто знать не будет. Мы вам дадим адрес, пароли, и пусть выбранный вами человек сам навестит лекаря под предлогом какой-нибудь болезни. Лекарь, кстати, итальянец. С этой стороны, если что откроется, мы тоже будем в стороне.

Баронет задумался, перебирая в уме известных здесь людей.

– Вы не слишком торопитесь, – понял ход его мыслей гость. – Время пока есть.

Время действительно было. Расстояния делали связь медлительной. Пока весть доходила до нужного человека, она запросто могла устареть. В итоге всё вокруг по меркам двадцать первого века было неторопливым. Медленно снаряжались посольства, обговаривался пышный протокол, согласовывался с принимающей стороной. Потом пока посольство добиралось до места, пока велись переговоры, неспешно, обстоятельно, словно в запасе вечность…

Точно так же делалось большинство других дел. Торговые вояжи требовали месяцев, а то и лет. На кампанию хорошо если приходилось одно сражение, а между ними шли бесконечные перемещения войск, своего рода шахматная партия со своими правилами и возможными ответными ходами. Товары не менялись столько лет, что любая новинка казалась чем-то экстраординарным.

Все было неспешным. И даже лихорадочно работающие Командор, Флейшман и их товарищи торопились во всем, кроме главного. Войны. До известной им даты оставалось года полтора, и стоит ли передвигать вперед ее начало? Тут столько всего еще надо успеть! Только поворачивайся!

Да еще Петр в Воронеже лихорадочно строил корабли. Словно одно количество гарантировало вступление России в число великих морских держав.

Если бы все было так просто!

Ни открытых морских путей, ни подготовленных моряков, ни, чего греха таить, качества большинства построенного. Легко ли на пустом месте?

Баронет имел не столь много знакомых в новой для него стране. В основном круг общения ограничивался сослуживцами, в большинстве своем такими же наемниками, как и он сам, да лицами из окружения Петра, с которыми приходилось сидеть на пирах. Обе эти категории явно не годились для деликатного дела.

Поразмыслив, баронет пришел к выводу, что самым лучшим был бы какой-нибудь известный купец. Иностранных коммерсантов вовсю приглашали на пиры, они были вхожи в дома если не чопорной боярской знати, так нарождающейся новой элиты. Сам царь не гнушался общением с ними, всячески привечал, давал всевозможные льготы и частенько сиживал за одним столом.

На помощь пришел случай. Он вообще достаточно часто приходит на помощь тем, кто его упорно ищет. Тут главное – не оплошать, суметь воспользоваться им, а то следующего можно дожидаться очень долго.

Случай предстал в образе богатого голландского купца, с которым судьба несколько раз сводила в кажущейся далекой Европе. На чужбине любой знакомый становится поневоле ближе, роднее, и баронет поспешил воспользоваться этим обстоятельством.

Молодой адмирал пригласил Ван Стратена в гости, угостил, долгое время вел обычные разговоры о пустяках. Выслушал историю бунта бывших стрельцов, по-восхищался мужеством рассказчика.

Своего спасителя Ван Стратен называть не стал. Баронет не интересовался. Для него все аборигены были одинаковы. Так стоит ли давать себе труд и запоминать сложные, неудобопроизносимые фамилии! Если бы еще речь шла о каком-либо нужном человеке, можно было бы постараться. Но исключительно в этом случае.

– Ноги бы моей здесь больше не было! – признался Ван Стратен. – Но уж очень выгодное дело подвернулось. Пришлось вновь тащиться сюда. А с этим их единственным портом вечно застреваешь на всю зиму. – И подытожил: – Сволочи!

До цели разговора в тот вечер баронет не добрался.

Пили по исконно английской традиции, соблюдать которую прямой долг любого джентльмена – пока не рухнешь под стол. Как бы ни хотелось поскорее перейти к делам, прежде полагалось соблюсти ритуал. Потому пришлось встретиться еще раз через пару дней. На этот раз чисто по-деловому под кофе и трубки.

С раннего детства баронет усвоил одну простую мысль. Человек в состоянии трудиться исключительно в расчете на материальную выгоду. Остальное – это хобби.

Сумма была предложена сразу. Без конкретного указания за что. Надо сказать, достаточно аппетитная сумма. Глаза Ван Стратена алчно полыхнули, а затем в них появилась настороженность. Деньгами так просто не разбрасываются. Раз предлагают, то потребуют работу. Судя по вознаграждению – немалую. Хотя за такую плату можно сделать многое.