Эми Фетцер - Любовь бродяги

— Конечно. Позвольте мне показать дорогу.

— В этом нет необходимости. Если вы не возражаете, я хотела бы побыть одна.

— Как скажете, мэм.

Он отошел в сторону, наблюдая за тем, как она не спеша пробирается среди тросов к носу катера.

Не обращая внимания на проходивших то и дело мимо нее матросов, Пенни грустно смотрела на набегавшие волны. «На ее месте должна была оказаться я», — думала она, и сердце ее сжималось от тревожного предчувствия. Быть может, их внешнее сходство послужило причиной гибели Тесс? Но нет, она не могла, не должна была умереть! Эти проклятые журналисты лгут! Они сами ничего не знают.

В газетах писали, что Тесс бросилась в воду с борта «Королевы Нассо». Но можно ли им верить? Пусть даже это и так, но Тесс могло подобрать какое-нибудь рыбацкое судно или яхта, совершающая морскую прогулку. Хотя все произошло слишком далеко от берега, однако не стоит терять надежды.

Лейтенант Биндар, оставаясь в тени капитанской рубки, с интересом наблюдал за Пенелопой Гамильтон. Она была воплощением мечты каждого американского мужчины — длинноногая, чувственная, с яркими рыжими волосами. Легкое голубое платье в белую волнистую полоску подчеркивало изящество стройной совершенной фигуры. Из-под широких полей шляпы сияли удивительные изумрудные глаза. Свежий морской ветер растрепал густые огненные волосы, и они, словно тонкие струйки вырвавшейся на поверхность земли горячей, брызжущей искрами лавы, струились по ее спине. Но она, казалось, не замечала ни резкого ветра, ни мелких холодных капель соленой воды, оседавших у нее на лице.

Вдруг женщина наклонила голову и закрыла лицо руками, плечи ее скорбно поникли. Биндар сочувственно вздохнул и приказал увеличить ход. Да, он может помочь Пенелопе, он как можно быстрее доставит ее на то злополучное место, где в последний раз видели живой победительницу Олимпийских игр гимнастку Тесс Ренфри.

1789 год

Вест-Индия

Рэмзи О'Киф несколько раз нетерпеливо прошел взад-вперед по палубе, разыскивая капитана «Морской ведьмы», и наконец нашел. Дэйн сидел на корточках, прислонившись спиной к бушприту. Рядом, свернувшись калачиком, приютилась его жена. Оба казались до отвращения счастливыми.

«Никак не намилуются», — с досадой подумал Рэмзи и, кашлянув, протянул Тесс большой запечатанный конверт:

— Дункан просил передать тебе вот это.

Супруги словно медлили расстаться друг с другом. Тесс насмешливо посмотрела на О'Кифа:

— Что это?

— Макпит сказал, что эта вещица выпала из твоего кармана, когда он прибирал в каюте.

Дэйн откашлялся, затем вопросительно и нежно взглянул на Тесс.

«Сластолюбец», — раздраженно подумал О'Киф, вспомнив разбросанную по всей каюте одежду новобрачных. Он то и дело представлял их на ложе, сгорающих от страсти, и эти фантазии не давали ему покоя.

Он и сам не раз тешился с девицами из таверны. И хотя ему это нравилось, ни одна из них не могла пробудить в нем всепоглощающего чувства. Раньше его это устраивало, а теперь почему-то болела душа. Не так давно он имел все, что желал. Но от былого веселья не осталось и следа, душа устремилась к чему-то иному. Он вдруг с особой ясностью понял, как убоги эти непотребные девицы. Подружившись с Тесс, он возжелал чего-то просветленного, доселе неведомого ему. И хотя не знал — чего именно, но чувствовал, что отныне в этом смысл его жизни.

— Рэмзи, с тобой все в порядке? — спросила Тесс, внимательно вглядываясь в лицо О'Кифа.

Рэмзи удивился: неужели она тревожится о его здоровье?

— Что, я так плохо выгляжу? — усмехнулся он, с вызовом скрещивая руки на груди, отчего крепкая материя морской робы упруго натянулась на мускулистых плечах.

— Ха! О'Киф, ты напрашиваешься на комплименты.

— Ничуть не бывало! — возмутился он. — Когда это я был так негалантен?

— И все же ты заметно похорошел за последнее время, — улыбнулась она. — Видимо, тревоги войны пошли тебе на пользу.

Рэмзи самодовольно усмехнулся. «Видимо, на небесах любят эту неугомонную девицу, — подумал он. — Ротмер держал ее в плену бог знает сколько времени, хотел убить, губил невинные души у нее на глазах, а она, поди ж ты, шутит и резвится! Какова женщина!»

Эта легкость характера с первой встречи заинтриговала О'Кифа. Он подозревал за внешней стороной таинственные глубины души. Изящество ее фигуры лишь усиливало это впечатление. Он с удовольствием созерцал хрупкость и благородство стана, которые выгодно подчеркивал надетый ею грубый мужской костюм. А непринужденность и яркость речи?! А находчивость и сообразительность?! Нет, Рэмзи был определенно очарован ею. И даже склонность к невинной лжи и простодушное кокетство (причем О'Киф ничуть не сомневался в ее безумной любви к Дэйну) вызывали в нем чувство почтительного умиления. Откуда она родом и как попала в их безумный мир? Эти вопросы давно волновали О'Кифа. Дэйн ничего не рассказывал о ней. И Рэмзи чувствовал, что за этим молчанием скрывается какая-то тайна. Тесс совсем не походила на тех женщин, что он знал раньше. И Рэмзи с трогательной бережностью запечатлел ее хрупкий образ в своей душе, яркими радужными красками расцветив воображаемый портрет, чтобы отныне уже никогда не расставаться с этим милым, очаровательным существом. И все же чувство потери не покидало его. Рэмзи отступился от Тесс ради лучшего друга, но сожаление о том, что не он находится рядом с ней, мучило его.

Тесс относилась к нему как к брату: с небрежной веселой симпатией. И эта небрежность невольно заставляла Рэмзи ощущать какую-то ущербность в своем существовании и вместе с тем однозначную предопределенность судьбы. Ей он обязан своим прояснившимся сознанием. И ее же мог обвинить в сумятице, возникшей в его сердце.

Стоя у борта корабля и вглядываясь в играющие на поверхности моря пенные гребни волн, Рэмзи думал о том, что чувство к женщине заставляет мужчину как-то иначе смотреть на мир, видеть его в каком-то другом, неведомом до того ракурсе.

Любовное косоглазие, не иначе. А жизнь его и так избаловала приключениями и любовными похождениями. Какого же дьявола ему недостает? Ведь покуда он встретит суженую, придется пережить еще немало превратностей и бед. И где искать свою судьбу? Постоянные испытания превратили его в весьма разумного мужчину, закалили волю, укрепили дух. Но, войдя в эту пору жизни, он чувствует необходимость избавиться от тоскливого одиночества.

Рэмзи понимал, что начинает ревновать Тесс к Дэйну. И это тяготило его. Никогда еще не испытывал он зависти к удачам своих друзей, каждый раз искренне радуясь вместе с ними. А теперь черная зависть поселилась в его душе. Даже море, которое Рэмзи любил с раннего детства, больше не радовало О'Кифа.