Валерий Самохин - Спекулянтъ

Следующее потрясение не заставило себя долго ждать - Дениска предложил поистине иезуитски коварную комбинацию. И слово-то подобрал нерусское - книжное. Он всегда любил читать, а купец, пять лет назад овдовевший, перенес всю нерастраченную любовь на единственного сына и ни в чем старался ему не отказывать.

Вот только комбинация смущала. Была она какая-то... с душком. Где Дениска только слов таких начитался? Просил узнать про фри-флоат и реестр владельцев. Явно обрадовался, когда узнал, что почти все акции распределены между шнееровскими сродственничками.

Еще бы - год назад сгорел лесопильный завод акционерного общества и все продавали его акции. А когда выяснилось, что на полученную страховку (кто ж, знал-то про нее?!) Шнеер строит новую лесопилку, было поздно: все акции оказались скуплены задарма его многочисленной родней...

- Пойди-ка сюда, оглоед! - гаркнул Иван Кузьмич, подзывая Федьку.

Сорванец, с беззаботным видом направляющийся в сторону кухни, услышав громкий оклик, испугано вздрогнул и выпустил из рук истошно голосящую курицу.

- Чего изволите, барин?

- Ты Дениску не видел? Куда он запропастился?

Расправив крылья, бедная птица устремилась в сторону сарая. Фирменное блюдо предстоящего ужина судьба переселенца не интересовала.

- В типографии он, вместе с братцем своим, двоюродным.

- Что они там делают? - удивился купец. - Ночь уже скоро.

- Мне не докладываются, барин, - с независимым видом ответил паренек.

- Слушай, Федька, - смущенно замялся купец. - Что такое - фри-флоат?

Налетев по дороге на миску с водой, курица опрокинула ее на мирно спящую собаку. Дворовой пес судорожно вскочил с пригретого места и залился суматошным лаем.

- Количество акций находящихся в свободном обращении, - с гордостью отчеканил сорванец.

- А ты откуда это знаешь?

Купец поднял с земли сучковатую палку и запустил ее в сторону собаки. Разъяренная дворняга привычно пригнулась, бросив вопрошающий взгляд на недовольного хозяина.

- Денис Иванович меня многому научили! - похвастался Федька. - Еще обещали показать, как на кулачках правильно биться.

Просвистев мимо оскорбленной морды, коряга залетела в летнюю кухню. Недоуменно проводив ее взглядом, пес с глухим ворчанием улегся на подстилку: произвол, творимый пернатой живностью, вызвал праведное негодование в душе лохматого охранника.

- Самое важное дело, - недовольно пробурчал купец. - Последние мозги выбьете друг другу. А что такое - схема?..

Обращаться к сыну ему было неудобно. Значение некоторых слов он отгадывал интуитивно, другие - требовали пояснения. Три дня назад Дениска попросил его найти парочку лихих людей и узнать схему телеграфных линий. У Ивана Кузьмича уже ум за разум стал заходить, и он безропотно подчинялся всем указаниям сына. Тут еще Федька масла в огонь подлил, взахлеб рассказывая о потасовке с ногаревскими. Купец видел этих парней в кулачной "стенке" - бойцы не из последних. Как Дениска смог их уложить? Много загадочного обнаружилось в сыне. Правду старики про тихий омут молвят...

- Это, Иван Кузьмич, такая вот штука...

Федька неуверенно потоптался на месте и изобразил растопыренными пальцами непонятную конструкцию, которая могла означать все что угодно.

- Какая - такая?

- Не знаю, барин, - честно признался паренек. - Дениса Ивановича попытайте, он скажет...

И еще многое не понимал Иван Кузьмич. Когда в очередной раз начал возмущаться хитромудростью еврейских банкиров, сын посоветовал почитать список учредителей федеральной резервной системы пиндосии, а также банкирских домов Европы. И успокоиться. Что за пиндосия такая? Затем Дениска долго о чем-то шептался со своим двоюродным братом - тем самым типографским наборщиком. Под конец разговора вручил ему сто пятьдесят рублей. На дело.

По пятнадцати целковых выдал лихим парням. Задатком. Да и бог с ними, с деньгами: снявши голову, по волосам не плачут. Еще дольше спорил с маклером, яростно что-то доказывая. Половины слов Иван Кузьмич просто не понял. Да и старый друг - биржевой маклер - выглядел слегка охреневшим. Но когда уходил, физиономия разве что не лоснилась от довольной улыбки...

- А что означает охреневший? - продолжал допытываться купец.

Федька, с любопытством прислушивающийся к женскому визгу, доносившемуся из летней кухни, отвлечено пояснил.

- Ну-ка, брысь отсюда, негодник! - рассердился купец, не забыв наградить паренька подзатыльником. - Пороть вас некому!..

Вчера за сыном заезжала в рессорной коляске красивая молодая особа - племянница Михаила Рябушинского. Приглашала покататься Дениску и смотрела на него влюбленными глазами. Вот бы с кем породниться!

А три дня назад, что учудил? Отправил Федьку в портняжный цех, и тот притащил два мешка: кожаный - побольше, и холщевый - поменьше. В маленький мешок насыпали речного песка, крепко обмотали конским волосом и засунули в большой. Теперь вдвоем колотят по нему руками и ногами. И на скакалке прыгают. Как дети малые...

Впрочем, пора и почивать. Завтра будет трудный день: завершающая фаза операции "Ы"... Откуда он только словечки такие берет?

- Срочная новость! Специальный курьерский выпуск "Биржевого вестника"! Раскрыт жидо-масонский заговор против Его Императорского Величества! - Вихрастый мальчуган, размахивая газетой, бежал по Центральной улице в сторону Уфимской биржи. - Арестованы главные фигуранты! Только пятьдесят номеров! Налетай - покупай!

Звонкий мальчишечий голос доносился до каждого закоулка широкой улицы. Городовой Омельянчук привычно поднес свисток ко рту. Но, еще раз взглянув на медную номерную бляху незнакомого разносчика и отметив его опрятный вид, махнул рукой: "Нехай бежит, может брата подменяет. Но артельному старшому все равно нагоняй устрою - нельзя, по закону, таких мальцов ставить на работу".

Газеты, между тем, были моментально раскуплены. Спешащие по своим делам обыватели, прочитав первую полосу газеты, собирались небольшими группами и оживленно обсуждали новость. Некоторые из них резко меняли свой маршрут и направлялись в сторону Уфимской биржи. Заглянув через плечо знакомого купца, увлеченно читавшего "Вестник", Омельянчук профессионально выделил фамилии арестованных. " Поляков...Шнеер...Уринсон...Шнеер... Черт, у меня же бумаг абрашкиных на сто семьдесят пять целковых лежит! На старость отложенных. Если братьев евойных схватили, то и за нашего Шнеера примутся".

Городовой свистнул одного из босяков, крутившихся рядом:

- Бегом ко мне домой и скажешь Марфе Петровне, чтобы все бумаги "Юго-восточного товарищества" несла к маклеру. Пусть срочно продает. Все запомнил? Тогда, дуй быстрей! Одна нога здесь, другая - там.