Ганс-Ульрих Кранц - Демоны со свастикой. Черные маги третьего рейха

То, что Тальман официально был признан сумасшедшим, меня не смущало. Безумцами считают тех, кто говорит о непонятных вещах. Лет двести назад в дурдом упрятали бы любого, кто начал бы рассказывать о теории относительности и квантовой механике. Так что меня интересовало исключительно содержание уцелевших отрывков книги…

Итак, вплоть до самых последних дней войны Гитлер верил, что железная воля может изменить объективную реальность, как завещали его учителя Хаусхофер и Эккарт. Фюрер знал, что он имеет эту волю, видимо, знал, что имеет и силы. Но для такого толчка требовалась еще и высшая концентрация всех сил. Сконцентрироваться же было решительно невозможно — особенно в свете сводок с фронтов, которые передавали Гитлеру советники, считавшие уже, что битвы решают военные, а не магические силы. В те дни казалось, что фюрер окончательно впал в отчаяние. И когда это произошло, он совершил то, что черные маги делают в самых безысходных ситуациях, — он попытался заключить договор с самыми могущественными, самыми темными силами. Известно, что договор — это очень древняя форма магии. Его суть заключается в том, что за соответствующее вознаграждение исчадия бездны могут вмешаться в ход реальных событий на стороне мага, подписывающего договор.

Историк магии Артур Эдвард Иейт, изучающий те времена, когда магией не занимался только самый необразованный глупец, в одной из своих книг пишет:

Договор есть уступка скудости колдуна. В черной магии, как и в некоторых других процессах, нуждающийся должен быть готов (к жертве, и колдун, который недостаточно) оснащен, может заплатить в конце концов слишком высокую цену.

Таким образом, ключ к договору — это жертва. Маг должен быть готов принести ее, и чем большего он требует, тем большей должна быть жертва; и силы тьмы требуют разрушения, хаоса и смертей.

«Потери не бывают чересчур большими! Именно они посеют семена будущего величия!» — говорил в те дни Гитлер, по-видимому убежденный, что еще большие потери — как жертвы — выправят баланс сил в его пользу.

Историк Хью Тревор-Роупер пишет о последних днях фюрера:

Тогда Гитлер, казалось, уподобился некоему богу-каннибалу, радующемуся разрушению собственных капищ. Почти все его приказы были приговорами: заключенные должны быть уничтожены, его старый хирург должен быть убит, его собственный шурин должен быть убит, все изменники, без дальнейшего разбирательства, должны быть убиты. Подобно древним героям, Гитлер хотел послать в свою могилу как можно больше человеческих жертв.

А поскольку, как говорится во всех книгах по черной магии, нет лучшей жертвы Сатане, чем близкий друг или родственник, то мы и видим: шурин, старый врач фюрера… Гитлер явно решился на договор! Он решил просить о помощи темные силы, в которые верил, решил просить чуда такой мощи, которое невероятным образом помогло бы переменить истинную реальность и восстановить прежние позиции Германии. Ситуация была уже не критической, она была уже полностью решенной — причем не в пользу нацистов, — и цена такого чуда должна быть невероятно высока. Гитлер готов заплатить любую кровавую цену и вдобавок к шурину и хирургу приказывает затопить берлинское метро. В подземных переходах нашли свою смерть более двухсот тысяч мирных жителей, укрывшихся там от бомбежек. Но чудовищная жертва была тщетной: то ли темные силы не услышали Гитлера, то ли Сатана, отец лжи и пороков, скрылся и не уплатил того, что был должен.

Наступило 20 апреля 1945 года, день рождения Гитлера. Фюрер планировал провести его в Альпах, но ситуация с каждым часом становилась все тяжелее. Гитлер колебался, а это было вовсе не лучшее время для колебаний. Русские войска замыкали Берлин в кольцо. В письме одного из адъютантов фюрера говорилось:

Всего через несколько часов город станет одной большой ловушкой, из которой не улизнет и мышь. А Гитлер, вместо того чтобы думать о побеге, неожиданно заявляет: «Русские, находящиеся у ворот города непременно будут отброшены и уберутся восвояси!»

Гитлеру никто не верит, и той ночью основная часть нацистских лидеров бежала из Берлина. Но фюрер абсолютно спокоен, он словно бы прислушивается к иным голосам. Днем 22 апреля Гитлеру сообщили о прорыве русских после неудавшейся контратаки в южных пригородах Берлина, прошедшей под руководством генерала СС Феликса Штайнера. На то направление были переброшены все боеспособные части, но и это не помогло. Тогда Гитлер сообщил, что останется, чтобы «защищать Берлин», — ничто не разрушило его слепой веры в темные силы, которым он служил.

Утром 29 апреля 1945 года Гитлер женился на Еве Браун. В тот же день он составил политическое завещание, в котором, в частности, было сказано:

После шести лет войны, которая, несмотря на все неудачи, однажды канет в историю, как большинство славных и доблестных проявлений жизненных устремлений нации, я не могу покинуть город, который является столицей Рейха. Поскольку сил осталось слишком мало, чтобы оказать дальнейшее сопротивление вражескому наступлению в этом месте, и наше сопротивление постепенно ослабевает, поскольку солдаты, введенные противником в заблуждение, испытывают недостаток инициативы, я бы хотел, оставаясь в этом городе, разделить свою судьбу с теми миллионами других людей, кто добровольно решил поступить таким же образом.

Неизвестно, дошла ли до Гитлера весть о том, что Муссолини был схвачен, убит и повешен за пятки для публичного поругания в Милане, но именно тогда он принял решение избавить себя и Еву Браун от подобной участи:

Моя жена и я выбрали смерть, чтобы избежать позора поражения и капитуляции. Согласно нашей воле, наши тела будут немедленно сожжены в том месте, где я главным образом работал в течение тех двенадцати лет, когда служил моему народу.

И после этого наступает пауза. Союзники со всех сторон приближаются к Берлину, а Гитлер чего-то ждет, будто бы тянет время из страха. Но это не так: страха в те дни не было. Из всех возможных дней и часов, оставшихся ему, Гитлер выбирает вполне определенный, наиболее подходящий и ждет его даже с риском оказаться в руках врагов. 30 апреля 1945 года, выслушав доклады оставшихся офицерови тепло попрощавшись со всеми, даже с секретаршами, Гитлер в сопровождении Евы Браун вернулся в свою комнату. Там они приняли яд, и Гитлер пустил себе пулю в голову, оставшись верным себе до самого конца. Его самоубийство тоже стало ритуальным жертвоприношением, потому что 30 апреля — это древнейший праздник са-танистов, самая важная дата в их календаре: канун Вальпургиевой ночи.

Когда эта картина сложилась в моей голове, я был потрясен ее очевидной простотой и одновременно таинственностью и силой. Принести самого себя и любимую женщину' в жертву? Но кому? Ради чего? Ясных ответов на эти вопросы у меня не было…