Дмитрий Данилов - Гвардеец – Дороги Европы

Мы оказались в бухте точно в срок, но, как выяснилось, у контрабандистов собственное представление о времени. Шлюпка прибыла глубокой ночью, когда я, устав от томительного ожидания, стал всё сильнее склоняться к выводу, что о нас попросту забыли.

Широченная река нагоняла волны, разбивающиеся об берег, усеянный галькой и крупными валунами. Высоко светила полная луна. В небе носились крикливые и жадные чайки. Дул холодный пронизывающий ветер. Мы порядком озябли, пока, наконец, не услышали шлёпанье вёсел по воде и вялое переругивание матросов. Они подплыли к берегу и стали нас звать.

– Долго же вас не было, – в сердцах сказал я, ступая по воде.

Сапоги противно хлюпали, одежда промокла. Я боялся подхватить несвоевременную простуду. Болеть было опасно. Пустяковая инфекция, которую в будущем можно вылечить за пару дней, здесь могла загнать в могилу любого. Капитан, грузный и усатый, встретил нас на палубе.

– Простите за задержку, господа. Пришлось улаживать несколько вопросов, но теперь нас ничего не держит. Ветер наполнит наши паруса, и мы полетим птицей.

– Да вы поэт, уважаемый, – усмехнулся я витиеватости его речи.

– Все моряки, либо пьяницы, либо поэты, а зачастую и то, и другое вместе, – с достоинством ответил капитан. Он внимательно оглядел каждого из нас и прибавил:

– У вас богатырское телосложение, господа. На вашем месте я в Пруссии вёл бы себя ниже травы тише воды. Каюсь, что тогда я не придал должного значения этим словам.

– Господь милосерден, – философски заметил Карл – Вознаградив ростом и силой, он не оставит нас в беде. Я протянул капитану задаток. Он не стал пересчитывать деньги.

– Прошу следовать за мной. Больших удобств не обещаю, но это лучшее из того, на что вы могли бы рассчитывать. Капитан привёл нас к потайной каюте, устроенной в трюме.

– Здесь вас никто не найдёт.

– Неужели таможенники сюда не заглядывают? – удивился я.

– Им не позволяют деньги, которые я плачу с завидным постоянством. Капитан распахнул дверь:

– Проходите, не стесняйтесь. Я позабочусь, чтобы утром вам принесли завтрак.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Можно нам изредка выходить на палубу?

– Только ночью. Я человек осторожный и хочу оградить себя заранее от возможных неприятностей. Каюта была маленькой и тесной. Мы набились в неё как сельди в бочку.

– Желаю вам приятного путешествия, господа, – сказал капитан напоследок и запер дверь.

Окна или вернее иллюминатора в каюте не имелось. Я зажёг свечку. Дрожащее пламя осветило крохотное помещенье, пропахшее сыростью. К потолку были подвешены несколько гамаков, в углу стояло кожаное ведро, предназначенное для удовлетворения естественных надобностей.

– Зябко тут… Как в могиле, – поёживаясь, заметил Михайлов.

– Не круизный лайнер, конечно, но на первое время сойдёт, – пробормотал я себе под нос и принялся устраиваться в гамаке. – Господи, как я устал. Предлагаю затушить свечку и завалиться спать. Всё равно других развлечений не будет.

– Оно и верно, – согласился Чижиков. – Таперича лишь бы не укачало. Хучь и не по морю плывём, но меня мутит уже при виде одной воды.

– Ну, спаси нас Христос, – перекрестился Михайлов. – Лишь бы эта лоханка не утопла.

Я морской болезнью не страдал, поэтому плавание переносил спокойно, а вот Чижикову приходилось несладко. Он то и дело склонялся над ведром и отказывался от еды. Остальные гренадеры чувствовали себя нормально.

Шхуна плыла ровно, качка почти не ощущалась. Мы слышали мерное убаюкивающее поскрипывание, хлопанье парусов, крики птиц, громкие, подобно пушечному грому, команды капитана и редкие возгласы суетящихся матросов.

Всё что нам оставалось делать – есть или спать, других занятий не было. Темы для разговоров исчерпались, если честно, мы успели устать друг от друга. Чтобы не сидеть в постоянной темноте, я купил у капитана свечей, и мы их нещадно сжигали.

Кормёжка оказалась неважной. Давали селёдку, после которой ужасно хотелось пить, вяленое мясо и чёрствый хлеб. Раз или два принесли мочёных яблок. Я надкусил одно и сморщился. Яблоко было кислым как лимон, хотя Карл поедал их с удовольствием. А вот Чижиков по-прежнему отказывался принимать пищу. Ему было хуже всех. Я почему-то думал, что морская болезнь со временем проходит, но гренадёру не стало лучше до самого конца плавания.

Из каюты выпускали только ночью – чтобы прогуляться по палубе и подышать свежим воздухом. Перед тем как судно пересекло границу с Пруссией, капитан зашёл к нам и предупредил, чтобы мы сидели тихо как мыши.

– Но ведь вы сказали, что у вас всё заплачено и проблем не будет, – заметил я.

– Верно, но никто не застрахован от слишком радетельных или жадных придурков, – хмуро сказал капитан.

Усы его при этих словах обвисли, и я догадался, что дела обстоят отнюдь не так гладко, как расписывали.

Однако всё обошлось. Корабль пришвартовался к причалу, команда бросила якорь, загремели деревянные сходни, по палубе затопали солдатские башмаки, возле дверей в каюту кто-то простужено закашлял и заговорил на немецком. Речь сводилась к одному – некий таможенник считал, что его труд недостаточно хорошо оплачивается.

– Мы так не договаривались, – принялся возражать капитан.

– В таком случае, я арестую судно и весь груз. Даже если ты чист перед законом, я всё равно найду к чему придраться, – заверил невидимый таможенник.

– Но ведь это грабёж, – совсем упал духом капитан.

– Может и грабёж, но у тебя нет выбора.

Невидимый собеседник захохотал, но его смех быстро перешёл в лающий кашель.

– Проклятая погода! Когда-нибудь она меня доконает! Что ты решил?

– Хорошо, – согласился капитан. – Пройдём в мою каюту и рассчитаемся. Только прикажи убрать солдат, пока они не перевернули шхуну вверх дном. И проследи, чтобы они ничего не стащили.

– Не волнуйся, друг мой. Если кто-то из моих солдат чуток поживится на твоей посудине, сильно от тебя не убудет. Поделись с ближним своим и внакладе не останешься, – снова засмеялся таможенник.

Они ушли. Мы по-прежнему сидели в темноте, выжидая, чем всё закончится. Через полчаса шум на корабле затих, таможенники убрались. Капитан зашёл в каюту и сказал:

– Можете сойти на берег. Всё чисто.

Я отдал ему оговоренную сумму и увидел, что лицо капитана недовольно вытянулось, будто он съел одно из своих мочёных яблок.

– В чём дело? Что-то не так?

– Думаю, вы слышали разговор. Проклятые таможенники увеличили поборы, поэтому я вынужден взять с вас больше денег.

– И вы решили переложить затраты на наши плечи…

– А что мне остаётся делать? В конце концов, я тоже рискую.

– А если мы откажемся?

– Я найду способ вас заставить, – ухмыльнулся капитан.