Игорь Шолохов - КРАСНЫЙ АНГЕЛ СМЕРТИ

— Извините, товарищ генерал, можно мне остаться в Москве?

— Зачем? — Пеньков явно сильно удивился.

— Ну мы с товарищем майором, — Арсеньев посмотрел на Елену, — договорились, что она покажет мне Москву, раз есть такая возможность.

Генерал недовольно посмотрел на девушку, она кивнула.

— Ну хорошо. Только учтите, Арсеньев, другого шанса попасть в Красноярск на самолёте у Вас не будет.

— Я понимаю, товарищ генерал.

— Вы всё это время будете с майором Еремеевой?

— Да.

— Ну тогда, майор, мы будем держать связь с Вами. Номер Вашего мобильного телефона у нас есть.

05:48 8 июня 2013 года.

Машина остановилась около двенадцатиэтажного здания на окраине Москвы. Из соображений безопасности бойцы специальных подразделений не жили в домах, принадлежащих министерству обороны. Не были исключением и Елена и её подчинённые. Даже соседи по этажу не знали, чем она занимается на самом деле. Дом, в котором жила майор, считался элитным — в нём селились инженеры и научные работники некоторых КБ, разрабатывающих пилотируемые космические корабли, а так же лабораторий, занимающихся ядерной физикой.

Для всех Елена была Ольгой Васильевной Беленко, начальником специальной поисково-спасательной группы, занимавшейся эвакуацией экипажей космических кораблей, которые из-за неисправностей или нештатных ситуаций, приземлялись на территории враждебных СССР государств. Эта легенда объясняла многое — частые ночные отъезды, чёрные «Волги» и армейские УАЗы, забиравшие её от подъезда, умение обращаться с оружием, камуфляжная форма, в которой она возвращалась домой, и много чего ещё.

— Вы можете ехать, — сказала Елена шофёру, когда вместе с Арсеньевым вышла из машины. — Дальше я воспользуюсь своим транспортом.

— Был приказ ждать вас, — возразил водитель.

— В этом нет необходимости. Пойдёмте, Павел.

Бойцы направились ко входу. Когда они почти подошли к зданию, майор спросила лётчика:

— Ты куришь?

— Да.

— А сигареты есть?

— Есть.

— Тогда остановимся, и ты закури.

Пилот достал из внутреннего кармана лётного комбинезона, в котором он до сих пор был одет, пачку «Явы», ощутимо пострадавшую от воды, и вытащил оттуда сигарету.

— Да, — задумчиво сказал Арсеньев, глядя на неё. — Высохла, конечно, но вкус, должно быть, не очень приятный.

— Ладно, всё равно. Нам надо чуть-чуть подзадержаться.

Лейтенант закурил. Елена посмотрела на «Волгу», всё ещё стоящую около дома. Она понимала, что шофёру было поручено не выпускать их из виду. Но теперь было явно подозрительно вот так стоять, когда было сказано, что его помощь не нужна. Тем более, что им было неизвестно, сколько сигарет в пачке у пилота — при самом плохом исходе он мог стоять и курить больше часа. Хотя, конечно, это вызвало бы ответные подозрения.

Елена усмехнулась, представив Арсеньева, выкуривающего сигареты одну за одной и так в течении часа. Но это не понадобилось — через пару минут «Волга» всё таки отъехала.

Девушка осмотрелась, хотя и так прекрасно знала, что теперь они в относительной безопасности. В радиусе ста пятидесяти метров от дома не было ни одного укрытия, где можно было бы разместить направленный микрофон для подслушивания. А «жучки» она ожидала встретить только в квартире.

Майор ещё раз посмотрела на лётчика. В самолёте она рассказала ему всё как есть и изложила все свои подозрения. Единственное что он не знал — это то, что на борту «Дельфина» находилась его девушка.

— Ладно, слушай меня внимательно. Думаю, ты понял, что если бы не отправился со мной, то наверняка был бы в лучшем случае мёртв. В худшем — тебя стали бы долго «обрабатывать» их костоломы. Потом бы, конечно, убили. Меня, скорее всего, по их планам тоже ждёт такая участь. На мой взгляд, они думают не дать мне дожить до вечера. К счастью, они думают, что мы ничего не понимаем. Это наше преимущество. Поэтому нам нужно как можно эффективней использовать передышку. Потому что потом нас снова отправят в мясорубку, и не факт, что мы оттуда выберемся. Ну а ты останешься один и уж точно будешь обречён. Думаю, что главными их целями считаемся мы с тобой. Я — потому что, по правилам, при нахождении группы не на задании поддерживаю связь между бойцами. Если кто-то не отвечает на телефонные звонки в течении определённого промежутка времени, я поднимаю всех остальных. Если я не выхожу на связь — меня тоже проверят. Но меня проверят через сутки, а я проверяю наших через каждые восемь часов. Стоит им меня обезвредить, и группа будет обезглавлена. Ну а там они уже разберутся с остальными. Ты — потому что можешь засвидетельствовать то, что твой самолёт был полностью безоружен в схватке с противолодочником. Техники — дело десятое, их незнание или подозрение можно списать на недогляд или что-то иное. Да и потом — авианосец сейчас в Атлантике, ведёт бой. Техники могут и погибнуть. Так что ты остаёшься единственным реальным свидетелем, да и потом — находящемся в Москве, в центре Союза. Других доказательств у нас нет — твой самолёт вместе с самописцами находится на глубине двухсот метров, на расстоянии двух километров от вражеского берега. Поэтому нас попытаются убрать первыми. Так что нам нужно до захода солнца исчезнуть из Москвы и из Московской области.

— А куда мы поедем?

— У меня есть один друг. Очень надёжный. Он живёт на севере Ростовской области, вдали от населённых пунктов. Но у него там дом оборудован по последнему слову техники. Хотя в КГБ, конечно, знают о нашей дружбе, но вряд ли рассчитывают, что я поеду к нему. Да даже и если узнают, то тронуть его не посмеют.

— Кто же это? — спросил Арсеньев, выпустив кольцо дыма. — Неужели Андрей Владимиров?

— Нет, конечно, — усмехнулась Елена, услышав имя тридцатипятилетнего генсека. — По телевизору об этом человеке не рассказывали. Но он достаточно сделал для страны, что бы чувствовать себя в ней в безопасности. Ладно, дело не в том. В общем, мы поедем к нему. Что делать — решим уже там. С остальными я, на всякий случай, условилась о канале связи. Теперь вот ещё что. Сейчас мы поднимемся ко мне. Квартира наверняка прослушивается, так что больше ни слова ни об операции ни о том, что я тебе сейчас рассказывала. Сделай вид, что ты шокирован всем происходящим. Кроме того, пусть у них создастся впечатление, что ты пытаешься меня тоже удивить, расскажи какие-нибудь истории о твоей учёбе в лётной школе. Не умолкай ни на минуту. Когда я скажу, что надо поспать, ты ответишь, что ещё хочешь рассказать одну историю. На середине рассказа окликни меня, на тот момент я сделаю вид, что сплю. Ты в слух огорчись, что я не дослушала и ложись спать. Если тебе до этого понадобится со мной связаться, то возьми с моего стола ручку и блокнот и пиши записки. Но главное — не прекращай говорить. Делай вид, что я в квартире, даже если я выйду. Понятно?