Игорь Шолохов - КРАСНЫЙ АНГЕЛ СМЕРТИ

— Смирно!

Три десятка парней и девушек в новенькой необмятой форме с чистыми погонами замерли на плацу. Это было их первое в жизни построение.

— Вольно!

Елена стояла в первой шеренге, вглядываясь в инструктора и удивляясь тому, насколько похож он был на тот образ «отца-командира», который она себе представляла раньше. Немного младше тридцати, с жёстким «ёжиком» чуть тронутых сединой волос и будто высеченным из гранита мужественным лицом. На груди — целый иконостас орденов и медалей, а чуть выше — Золотая звезда Героя. В кобуре на поясе — и это Елена отметила для себя особо — не стандартный армейский ГШ-18, а массивный «стечкин».

— Я — майор Антон Сурин, ваш инструктор по боевой подготовке, — резким отчётливым голосом начал он, выделяя слова паузами. — Приветствую вас на территории единого учебного центра спецназа ГРУ.

— Здравия желаем, товарищ майор! — ответил нестройный хор голосов.

— Первое, что вы должны осознать и запомнить на всю жизнь: спецназ — это выполнение любых задач.

Офицер не спеша прошёлся вдоль строя, вглядываясь в глаза курсантов. Елена почувствовала пробежавший по спине холодок, когда её взгляд встретился с взглядом спецназовца. В нём было абсолютное спокойствие — спокойствие заряженного в магазин патрона.

— Второе: выполнение любых задач, но не любой ценой. Зачастую, мы не имеем права даже погибнуть — нужно выполнить задачу и выжить. Поэтому, — майор усмехнулся, — если ваша мечта — погибнуть героями, то вы выбрали не тот род войск. У нас всё гораздо труднее: мы будем учиться не только побеждать, но и выживать. А для того, что бы выживать, надо учиться терпеть. Терпеть боль, голод, жару, холод, психологическое давление. И это будет очень трудно.

Сурин замолчал, наблюдая за реакцией курсантов.

— И труднее всего будет от того, что вас здесь никто не держит. Захочется домой, к мамке — проваливайте. И только те, кто научится терпеть, станут бойцами спецназа. Вас будут учить стрелять из новейшего оружия и управляться с новейшей техникой и транспортными средствами. Но никакая техника не заменит вам голову и мышцы, — инструктор сделал ещё одну паузу. — Каждый месяц в течение всех трёх лет учёбы здесь, вам придётся преодолеть столько трудностей, сколько вы не преодолевали за всю свою прошлую жизнь. Так что в первую очередь вам придётся преодолевать самих себя! И если кто-то считает себя слабаком — пусть проваливает. Остальным же советую придумать для себя причину пройти через всё это! Есть вопросы?

— Да, товарищ майор, — робко произнесла светловолосая девушка из второй шеренги.

— Слушаю, — инструктор подошёл ближе.

— Нормативы для парней и девушек одинаковые или разные?

— Одинаковые для всех. Мужчины сильнее, женщины выносливее. У всех свои преимущества. Женский организм более живуч, так что при тяжёлом ранении у вас больше шансов выжить, — Сурин подошёл вплотную, глядя в глаза задавшей вопрос девушке. — Но если ранение окажется смертельным — вы будете просто дольше корчиться от боли…

Елена усмехнулась, вспомнив, какую бурю негативных эмоций вызвали у неё эти слова инструктора. И как потом курсанты не раз обсуждали в казарме, какая он «сволочь». А вскоре они познакомились с полковником Светланой Терещенко, преподававшей военную психологию. Эта мудрая, по матерински относившаяся к курсантам женщина сразу завоевала их доверие.

— Ещё вопросы по теме занятия есть?

— Нет! Вроде всё понятно!

— Вроде всё или вроде понятно? — улыбнулась Терещенко. — А вообще по психологии? Может, что-то интересно?

— У меня такой вопрос, — Елена поднялась со своего места. — Нам говорили, что учиться здесь будет очень трудно, значительно труднее, чем в других тренировочных лагерях. Какие могут быть психологические мотивации нашей учёбы, кроме патриотизма?

— Хороший вопрос, — кивнула инструктор. — Прежде всего — для себя. За время учёбы вы получите закалку — психологическую, прежде всего. Пройдёте путь, заставите себя перешагивать через усталость и боль — в жизни никогда больше не отступите. Научитесь искать причины своих неудач в себе, не сваливать ни на кого свои ошибки — научитесь и их исправлять. А если отступили, пожалели себя, дали свободу своему «не могу» — причина только в вас самих.

Эти слова тогда сильно врезались в память Елены, хотя сначала она не понимала их в полной мере. Но именно благодаря такому напутствию она пообещала себе не отступать никогда. И поэтому она загоняла себя тренировками, когда мышцы горели от напряжения и требовали отдыха. Заставляла себя вставать, стирая кровь с лица, и бить в ответ в жёстких учебных рукопашных боях. До идеала оттачивала умение стрельбы, игнорируя боль в набитом отдачей плече.

Такое выдерживали далеко не все. К исходу первого учебного года учебный взвод был переформирован в отделение — ушло 19 человек. Из девяти начавших учёбу девушек остались только две — Елена и та светловолосая, задававшая вопрос Сурину. Между собой курсанты часто обсуждали уровень физических и прочих нагрузок, считая его чрезмерным. В какой-то степени они были правы — за всё время службы Елене никогда больше не приходилось столько бегать, стрелять, драться врукопашную. Даже в длительных рейдах практически не доводилось совершать марш-броски с полной выкладкой — оборудование забрасывалось заранее, а группе придавались малогабаритные транспортёры. Рационов всегда выдавалось с избытком, так что различные змеи и насекомые, которыми курсантов учили питаться в дикой природе, были чем-то вроде экзотики. Примеров «избыточности» учебной программы было много. Но прослужив несколько лет в спецназе, Елена до конца поняла смысл той предельной требовательности инструкторов, которой она удивлялась во время учёбы. А смысл был в выработке прежде всего психологической готовности к сложным, нестандартным ситуациям. Благодаря этому каждый спецназовец знал, что сможет выжить, даже если останется один, без оружия, связи, еды и медикаментов. Из этого и складывалась уверенность, что для советского спецназа нет невыполнимых задач.

И теперь, с высоты своего опыта, Елена понимала, сколь нужными были бесконечные марш-броски, изматывающая физподготовка и изнурительные стрельбы, когда полностью закладывало уши, а глаза начинали слезиться от порохового дыма. В некотором роде, нужной она считала теперь даже ту пулю в живот, которую по собственной неосторожности умудрилась «поймать»в начале мая 2006 года, проходя свою первую боевую практику…

Курсанты замерли, когда в комнату инструктажа вошёл командующий базой — полковник Виктор Зырянов. Ношеный, полувыцветший камуфляж офицера без знаков отличия и различия резко контрастировал с новенькой выглаженной курсантской формой.