Nik Держ - Пёс. Книга 1.

— Да, черт возьми! — выругался профессор. — Скорее всего, в ваши руки попала копия пресловутой славянской Влесовой книги. Был на Руси такой бог, — пояснил он. — И если эта книга, как ты утверждаешь, написана на том же языке, что и таблички старика Вейстхора… Значит, прав был Герман Вирт, [28]утверждая, что все сакральные знания происходят из одного источника — наследия нордической расы… И оно равномерно распределено между всеми национальностями — а не только среди германских народностей.

— Ты будешь смеяться, — сказал Зиверс, — но точно к такому же выводу пришел доктор Хирт! А уж он-то был нацистом до мозга костей. Так вот, на основании исследования скелетов большевистских комиссаров, он пришел к заключению, что процент истинных арийцев в их среде ничуть не меньше, чем среди немцев.

— И как на это отреагировал рейхсфюрер? — ухмыльнулся профессор. — Ведь не Гитлеру он его принес?

— Рейхсфюрер пришел в ярость. Он порвал доклад и бросил все, что от него осталось, в лицо Хирту.

— Забавно это должно быть смотрелось со стороны, — улыбнулся Хильшер. — Ладно, шутки в сторону, — вновь посуровел профессор, — времени у нас в обрез! А дел невпроворот.

— Фридрих, ты думаешь, что мне еще можно как-то помочь?

— Надеюсь, — положа руку на сердце, ответил профессор. — К тому же не ты первый…

— В смысле? Кто еще? — вскинулся Вольфрам.

— Старик.

— Виллигут? Но ведь он мертв!

— В каком-то смысле — да, — согласился Хильшер, — мертв. Тебе тоже осталось всего ничего…

— Но… я думал… как же тогда… — Вольфрам вновь потерял надежду на спасение.

— Твое тело умрет! — жестко обрубил блеяние Зиверса профессор. — А твоему духу мы подыщем новое вместилище! — Хильшер отточенным движением взмахнул рукой, указывая мизинцем вверх — знак воскрешения из мертвых.

Такие жесты практиковали тибетские дукпа — освобожденные. Зиверс в свое время просмотрел немало кинопленок снятых в Лхассе, священной столице Тибета. Он сразу узнал этот жест — ведь идея бессмертия ариев была одной из главных в рунической магии Виллигута. Именно вокруг идеи бессмертия и сосредотачивали усилия основатели «Аненэрбе» Дарре, [29]Вирт, Хильшер, Гиммлер и многие другие, присоединившиеся к ним позже.

— Ты уверен, Фридрих, что у тебя получится?

— У нас, Вольфрам, у нас! — Хильшер по-отечески обнял Зиверса за плечи. — Вспомни, с чего мы начинали? И чего достигли?

— Достигли, — глухо отозвался Зиверс. — Скажи, Фридрих, где мы просчитались? Почему все пошло наперекосяк? Почему мы, взрастившие и СС и «Аненэрбе», в конце концов, оказались не у дел?

— Понимаешь, Вольфрам, — многозначительно произнес Хильшер, — некоторые личности, которым мы всецело доверяли, поставили свои амбиции и мелкие сиюминутные выгоды выше наших духовных идеалов, выше поиска истинных сакральных знаний. Падать, Вольфрам, всегда легче, чем подниматься! Создавая черный орден СС, мы смотрели в будущее сквозь века и тысячелетия, — высокопарно произнес профессор. — В нем должны были пестоваться новые повелители мира — бессмертная элита Тысячелетнего Рейха! Рыцари без страха и упрека! Старый Виллигут, Герман Вирт, да и я тоже, — без ложной скромности заявил Фридрих, — поделились с ними самым сокровенным — Истинной Верой и Истинной Религией, очищенной от шелухи христианских догм и добродетелей! Мы возродили из небытия тысячелетий древние обряды наших Истинных Богов, сдули вековую пыль с традиций нордической расы… Мы породили не только СС, мы породили и сам Рейх… А он, как и всякая бюрократическая машина, склонен упрощать идеи, не наблюдая за деревьями леса… Мы также породили и самого фюрера… Но, — Хильшер виновато развел руками, — сознание, закуклившееся в жестком коконе нацистских убеждений, не может охватить полноценной картины мира. Шикльгрубер был склонен считать себя не менее чем новым мессией, пришедшим спасти германскую расу. Копье Лонгина [30]свело его с ума… Но он был сильным медиумом — этого у него не отнять. Не знаю, сумеем ли мы найти подобного проводника в будущем, — с сомнением покачал головой профессор. — Ах, какой был размах! — поцокал языком Фридрих. — И ведь все могло пойти по-другому. Ладно, ближе к делу!

Хильшер вновь раскрыл изрядно похудевшую суму, доставая два матерчатых свертка. Небрежно встряхнув их, профессор разложил на лежанке желтые одеяния Тибетских жрецов.

— Переодевайся! — приказал он ученику. — Снимай все, вплоть до исподнего, — заметив недоумение Зиверса, уточнил он. — Это важно!

Для довершения маскарада Хильшер выудил из сумки две пары зеленых перчаток. Затем наступил черед всевозможных стеклянных колбочек, наполненных разноцветными жидкостями. Две связки тонких художественных кистей вместе с десятком черных стеариновых свечей присоединились к колбам чуть позже. Вскоре вся поверхность небольшого тюремного стола была завалена разнообразным хламом — сумка, наконец, опустела. Хильшер удовлетворенно покачал головой и тоже принялся за переодевание.

— Отлично! — скептически оглядев переодетого штандартенфюрера, произнес профессор. — Держи. — Хильшер протянул ученику кисть и колбу с мутной зеленоватой жидкостью. Затем профессор взял книгу Виллигута и раскрыл её в нужном месте.

— Скопируй эту надпись на западную стену камеры, — Хильшер продолжал руководить действиями заключенного, — жидкость экономь… Да, — спохватился он, протягивая Зиверсу сложенный вчетверо листок бумаги, — это транскрипция заклинания, которое ты будешь воспроизводить на стене. Читать его нужно низким тоном, нараспев.

— Так что ли? — пробасил штандартенфюрер.

— Еще ниже можешь? — спросил профессор.

— О, о, — на полтона ниже пропел Вольфрам.

— Замечательно! — похвалил ученика Хильшер. — Занимайся надписью, а я тоже кое-что приготовлю.

Не обращая больше внимания на штандартенфюрера, старательно выводящего на ноздреватом бетоне символы древнего языка, Фридрих освободил стол, бережно свалив ненужные пока принадлежности на лежанку. Смахнув рукавом со стола оставшийся сор, профессор взял склянку с какой-то темной жидкостью. Он выдернул зубами резиновый колпачок, закрывающий горловину, и выплюнул его на пол. Затем, намочив жидкостью кисть, он одним отточенным движением нарисовал на поверхности стола большой круг. В круге расположилась правосторонняя свастика, в центр которой Хильшер поставил каменную чашу Отто Рана. Взяв в руки очередную колбу, профессор заполнил магическими символами свободную поверхность углов стола. Бросив короткий взгляд в сторону западной стены, Хильшер с удовлетворением отметил, что дела у Зиверса идут как надо — больше двух третей стены было заполнено светящимися мертвенно-зеленым светом символами. Стараясь не отвлекать ученика от работы, Хильшер расставил вокруг чаши свечи и зажег их. Теперь для продолжения обряда ему была нужна книга Виллигута. В ожидании её профессор присел на лежанку. Вскоре освободился и штандартенфюрер. В изнеможении он упал на нары рядом с профессором.