Дэвид Даунинг - Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны

Но по каким целям? Этот вопрос и был первостепенным в течение двух последних недель июля и первых дней августа. Гитлер еще не осознал всю полноту сопротивления русских и даже 15 июля проинформировал японского посла, что намерен начать выводить войска с русского фронта приблизительно в августе. На этот момент план «Барбаросса» пока еще развивался согласно расписанию, а это предполагало, согласно видению плана фюрером, то, что танковая мощь группы армий «Центр» в скором времени должна быть перенаправлена на север и на юг, чтобы помочь соответствующим группам армий на флангах для установления контроля на побережье Балтики и в промышленном регионе в нижнем течении Дона. По крайней мере о такой передислокации говорилось в директиве № 33, изданной фюрером 19 июля.

Браухич, Гальдер и генералы группы армий «Центр» не разделяли уверенности Гитлера и равно были не в восторге от предполагаемого изменения направления удара центральных танковых групп. Для них было очевидно, что грандиозные цели плана «Барбаросса» не могут быть достигнуты «в ходе быстрой кампании». Они настаивали на продолжении наступления по центральному направлению. Только у Москвы, доказывали они, русские будут сражаться насмерть. И только захват столицы станет тем сокрушающим ударом, который избавит армию от войны на истощение и сможет изменить ход войны. Они прямо цитировали результаты Цоссенских командно-штабных учений, состоявшихся в декабре 1940 года. «Принимая во внимание тот факт, что сохранение ресурсов группы армий «Центр», необходимых для нанесения окончательного удара по Москве, является первостепенной задачей, — говорилось в этом докладе, — то группы армий «Север» и «Юг» должны обходиться своими собственными силами. В случае если Москва взята не будет, участники КШУ предрекали «долгую и затяжную войну, вести которую немецкой армии будет не по силам».

Под таким давлением, к которому подключился даже доселе покорный Йодль, Гитлер заколебался. Директива № 34, изданная 30 июля, откладывала «на данный момент выполнение дальнейших задач и решений для 2-й и 3-й танковых групп, указанных в директиве № 33».

Такая отсрочка со стороны фюрера подготовила почву для совещания в Новом Борисове 4 августа. Все генералы требовали продолжения наступления на Москву. Гитлер же убедительно говорил о необходимости занять Ленинград, Украину и Крым, но не решался назначить ни одно из направлений приоритетным. Затем он улетел на рандеву с судьбой на Растенбургском аэродроме. Два дня спустя Гальдер приступил к черновой разработке оперативного плана захвата Москвы.

Это было непросто, поскольку места для маневра у немецкой армии было крайне мало. Гальдер не мог просто дать отмашку на безудержный, стремительный марш на столицу — это было бы в той же степени самоубийственно, как и продолжать медленное наступление широким фронтом.

Первым — и самым очевидным — сдерживающим фактором была текущая расстановка сил немецкой и советской армий. В центральном секторе условия на первый взгляд были в пользу немцев. За первую неделю августа группы Гота и Гудериана предприняли шаги, чтобы обойти мощное сосредоточение частей Красной Армии в районе Ельни. Разведывательные подразделения Гота вышли к Ржеву, Гудериан занял Рославль и расположил силы по обе стороны дороги, ведущей из Рославля в Москву. Воздушная разведка выявила, что за тонкой линией фронта у русских в этом секторе нет практически никаких резервов. Таким образом, прорыв в глубину обороны больших проблем для возобновленного немецкого наступления не создаст.

Но проблемы могут возникнуть далее, на флангах в тылу наступления. Красная Армия перебрасывала силы в район Великих Лук и Гомеля. Если наступление на Москву будет продолжено, то силы немцев, прикрывающие эти сектора, будут сильно растянуты. У группы армий «Центр» просто не хватало сил, чтобы одновременно и наступать, и защищать свои фланги. Последнюю задачу должны на себя взвалить части из других групп армий.

На севере сам ход сражений неожиданно предоставил Гальдеру уже готовое решение проблемы. По состоянию на 6 августа Красная Армия держала оборону по линии от озера Ильмень до г. Луги и далее по р. Луга до побережья Балтики. Физические особенности местности, состоявшей в основном из лесов и болот, делали применение танков крайне затруднительным, и в течение нескольких недель 4-я танковая группа, под командованием Гёппнера вязла в позиционной войне. Затем, 12 августа, советская 34-я армия предприняла наступление в районе к югу от озера Ильмень. Один из двух корпусов Гёппнера — 56-й, под командованием Манштейна — был переброшен с фронта под Лугой, чтобы разобраться с ситуацией. Что он и сделал в течение нескольких дней. Более того, теперь 56-й танковый корпус был прямо-таки идеально расположен так, чтобы возглавить северное крыло наступления на Москву.

На юге таких возможностей не представилось. Железный кулак группы армий «Юг» — 1-я танковая группа под командованием Клейста — постепенно отходила от группы армий «Центр». В районе Умани было завершено окружение группировки советских войск, имевшее решающее значение, и теперь передовые подразделения Клейста шли потоком в коридоре между Бугом и нижним течением Днепра. У них в тылу огромный киевский гарнизон продолжал сражаться против 6-й армии; севернее советская 5-я армия в районе Чернигова угрожала северному и южному флангу групп армий «Юг» и «Центр» соответственно. Для немцев данная ситуация таила немалую угрозу, и с намеренным отступлением 5-й армии за Десну в середине августа эта опасность не уменьшилась. Брешь между группами армий «Центр» и «Юг» должна быть заполнена.

Все это являлось азбучной стратегией для достаточно косных руководителей немецкого Генерального штаба. Нельзя наступать, не обезопасив фланги. Но Гальдер, в отличие от Гитлера, не усложнял проблему. Он намеревался решить ее, не дожидаясь, пока она начнет диктовать ему свою стратегию. Один из трех танковых корпусов Клейста должен быть отведен назад и передан во временное командование 6-й армии. Усиленная таким образом армия должна, в свою очередь, развернуться далее на север, чтобы установить прочное соединение со 2-й армией, самым южным подразделением группы армий «Центр». Такая ситуация, конечно, делала маловероятным захват Украины группой армий «Юг», но это было неизбежно, иначе марш на Москву продолжить было невозможно. Пусть уж Москва без Украины, чем Украина без Москвы. На данный момент немецкая армия не могла себе позволить и то и другое.

Пока Гальдер занимался целями, остальная немецкая армия прилагала усилия, чтобы разобраться со средствами. Кампания продолжалась уже семь недель, больше, чем во Франции, а вот условия для людей и для машин были не в пример жестче. Танки порядком поизносились, преодолевая то, что у русских называлось «дороги», их моторы были забиты повсеместной пылью; колесные же транспортные средства просто были порой разбиты на ухабах и колдобинах. Чтобы поддерживать темп движения, этой моторизованной армии требовался чудовищный объем запасных частей и горючего, куда больший, чем тот, с которым могла справиться немецкая промышленность. К середине августа снабжение многократно отставало от нужд фронта.