Дэвид Даунинг - Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны

Нам повезло, что иракский мятеж произошел в прошлом, а не в этом году и что у нас была возможность устранить с пути все опасные персонажи. Нури-эс-Саид останется с нами вопреки всем трудностям. Он пользуется популярностью среди всех, кроме иракской армии. Мы должны разоружить их. Так же обстоит дело и с шахом Ирана. Он будет делать все, что мы ему скажем, до тех пор, пока немцы не появятся перед его дворцом в Тегеране. Единственными лидерами, которые вышли сухими из воды в прошлом году, остаются Рашид Али и муфтий. Муфтий сейчас в Египте и у него большие проблемы с итальянцами. Рашид Али, насколько нам известно, сейчас находится на Кавказе с тремястами арабскими добровольцами, но немцы будут держать его на коротком поводке. Складывается впечатление, что он и муфтий находятся сейчас не в лучших отношениях. Теперь, когда турки вступили в войну, у немцев будет гораздо больше проблем, хотя они еще не совсем осознают это. Турки захотят оторвать Армению от России, а немцы, без сомнения, посулили им и регион Мосула. Они и нас просили об этом, но мы отказали. И мы имеем доказательства, которые можно предъявить иракцам. Видимо, немцы не понимают, что, имея Турцию в качестве союзника, они не могут рассчитывать на поддержку арабов. Это относится и к Азербайджану. Кажется, они принимают идею независимой Азербайджанской республики — марионеточной, конечно, — не задумываясь о том, как это будет воспринято в Тегеране. В течение многих лет Персидский Азербайджан страстно стремится к своей независимости, а шаху это известно слишком хорошо. Немцы, которые очень много рассуждают о силе национализма, мало что знают о его значении за пределами Германии. Свою политику на Ближнем Востоке они превратили в сплошную неразбериху».

Александер выслушал Кейси с большим интересом. Хотя ему было уже около пятидесяти одного года, он был одним из тех солдат нового типа, которые верили в важность политического измерения в ходе военных действий. Если немцы и в самом деле, как утверждает Кейси, проиграли политическое сражение за Ближний Восток, тогда решить военные задачи британцам будет значительно легче. Об оптимизме Монтгомери уже говорилось. На севере, как докладывали Александеру, ситуация выглядела более обнадеживающей. Вероятно, передовые части немцев смогут пересечь русскую границу в течение следующих нескольких дней, но британские войска, которые готовятся к встрече с ними, будет не так-то просто отмахнуть в сторону. Маловероятно, что немцы смогут перебросить через границу более четырех танковых дивизий. Они находились вдали от своих баз, уже более четырех месяцев они принимали участие в боевых действиях, а проблемы с их снабжением станут почти неразрешимыми. И территория для немцев была неблагоприятная.

В такой горной стране танки окажутся привязанными к дорогам, а дороги там были опасные. Чтобы остановить немцев, были развернуты пять пехотных дивизий и три бронетанковых бригады, и Александер сильно рассчитывал на то, что они сумеют справиться с возложенной на них задачей.

На этой оптимистической ноте беседа была прервана телефонным звонком. Кейси вышел к аппарату, чтобы через несколько минут появиться с широкой улыбкой на лице. «Янки разгромили японцев у Панамы. Они потопили четыре авианосца. Вот это я называю хорошими новостями!»

Новости, которые достигли фельдмаршала Роммеля в Хеброне, были не такими приятными. В ближайшем будущем ожидалось прибытие высокопоставленного офицера СС для обсуждения с ним «германской политики на оккупированной Палестине». Это не предвещало ничего хорошего. От Балка и других офицеров, служивших в России, Роммель уже наслушался страшных историй о деятельности СС на оккупированных восточных территориях. Ему не очень хотелось узнать об этом больше. Еще меньше ему хотелось, чтобы такая «деятельность» осуществлялась на его территории. Усилием воли фельдмаршал заставил себя переменить ход мыслей и стал думать о предстоящем сражении.

Оно должно было стать решающим. На границе британцам удалось ускользнуть из его ловушки, но на этот раз им не уйти. Если он сможет пробить их новую и поспешно созданную оборонительную линию, тогда он уверен, что 8-я армия будет разбита на части. Дорога на Иерусалим будет открыта. Тогда через несколько дней танки смогут пересечь Иордан и будут за пределами этой страны на пути к Ираку. Палестина в качестве поля боя не очень устраивала Роммеля. «Кажется странным видеть имя Бетлехема на дивизионном приказе», — писал он Люси. Он предпочел бы находиться в Ираке. Пусть СС пытается догнать его там!

В ранние часы следующего утра Уинстон Черчилль сидел у догорающего огня в своей шахматной спальне, погрузившись в раздумья. Он знал, что в течение нескольких дней должно решиться одно очень важное дело. Может быть, решится исход войны, и, безусловно, решится его собственное политическое будущее.

После разгрома в Египте он сумел одержать победу в палате общин по вопросу доверия его кабинета только с преимуществом в 44 голоса. Такое патетическое большинство — это не большинство в целом. Все же даже эти голоса в целом преувеличили его популярность в стране. Он думал об отставке. Но в пользу кого? Идеи никогда не справится с такой ответственностью и сам знает об этом не хуже Черчилля. Остается только Криппс, который страстно стремится к власти. Он умный человек, но не является национальным лидером. Нет, он не может уйти в отставку в пользу Криппса.

Да и, кроме того, что другое мог бы сделать Криппс или кто-то там еще? Некоторые из его критиков обвиняют его в том, что он слишком часто вмешивается в военные проблемы. Другие упрекают его в том, что он мало вмешивается в них. Некоторые говорят, что он не понимает, что это народная война, а не Викторианская война, которую ведут высшие классы и послушное им пушечное мясо. Но не говорил ли он для народа в 1940 году, когда никто другой не смог сделать это?

Это было удачей, что Египет пал так быстро. Не оставалось времени для того, чтобы перевести дыхание, а критикам не осталось времени для того, чтобы сделать вывод об отставке. Ему было жаль Окинлека, который, как он знал, сделал все, что мог. Таковы были законы мира. В руководстве 8-й армии необходима была свежая кровь, и если на смену ему шел Монтгомери, Окинлек первым зааплодировал бы этому. В течение следующих нескольких дней все должно было решиться. Если Иерусалим падет, тогда Монтгомери будет отстранен от должности. А так оно, скорее всего, и будет.

В миллионе миль от тихой спальни передовые части турецкой армии пересекали советскую границу в районе Ленинакана, Еревана и Батуми. Только в Батуми они столкнулись с серьезным сопротивлением, которое было оказано в основном моряками Черноморского флота.