Вячеслав Хватов - Последняя субтеррина

От страшной догадки лоб мальчика моментально покрылся испариной, и ложка, которую он все еще держал в руках, предательски задрожала.

Вот оно что! Он внутри «Черного крота»! Боже!

Рууд закусил губу.

Сколько всего они с Вимом пережили, стараясь найти это мифическое чудовище, несущее смерть простым людям, и вот надо же, те самые черные демоны только без своих одеяний, которые Вим называл «комбезами», и без «чудо-голов» с названием, которое невозможно запомнить, нашли его сами. Спасли даже! Вот оно как!

Рууд так погрузился в свои не веселые мысли, что не расслышал того, что его говорил ему Гоша. Верзила терпеливо повторил:

— Вот здесь никто из местных жителей ничего про «Черного крота»… Тьфу! Про «Огненного червя» не говорил? — тощий длинный палец скользнул по карте и остановился возле точки, обозначающей Утрехт.

— Нет, мы… я там не был.

— А где вы были? — Дед прищурился и его колючие, похожие на два уголька глаза принялись прожигать насквозь тот хрупкий панцирь защиты, который мальчик едва успел соорудить вокруг себя после ошеломляющей догадки о том, где он находится.

Казалось, еще чуть-чуть, и пронзительный взгляд старика доберется до самых потаенных уголков его, Рууда, сознания, и они узнают все.

— Пей, — Реваз протянул ему кружку, наполненную бесцветной, дурно пахнущей жидкостью. Отрава! Пронеслось у мальчика в голове.

Ну и пусть! Пусть так! Все равно его отсюда живым не выпустят! Все равно силой заставят выпить эту гадость!

Рууд зажмурился и сделал два больших глотка. Дыхание перехватило и «кровь огненного червя», как потом мальчик назвал для себя эту жидкость, оказавшись, как и полагается, тоже «огненной», обжигающей волной устремилась вниз.

— Ты что, не развел, что ли, Рева? — Дед посмотрел на младшего геоаккустика как на сумасшедшего.

— А что продукт портить, и потом ты сам сказал «пытку медицинским».

— Ну и долдон же ты Реваз Вахтангович! Кого мы теперь «пытать-то» будем? Парень, гляди, уже в отключке. Придется отложить допрос до-завтра, а то и до-послезавтра. Развести надо было до известной консистенции. И-и-эх ты, олух царя небесного.

Голова была акая-то пустая и легкая, тело почти не слушалось и постоянно хотелось пить, но пить Рууд боялся, потому, что после первой кружки воды пол снова начал уплывать из-под ног. Наверное, ЭТИ опять туда что-то подмешали. Но почему тогда они не убьют его сразу?

Он облизал пересохшие губы и все-таки потянулся к живительной влаге. Из-за двери доносились едва различимые голоса, но войти никто так и не вошел. Только бы сюда опять не заявился этот черт в полосатой фуфайке.

Рууду ужас как не хотелось видеть этого противного старика. Уж лучше сразу на тот свет.

Несколько часов он провел между сном и явью, а когда окончательно пришел в себя, время начало тянуться как та воловья жила на первом детском арбалете Рууда. Ничего не происходило. О нем словно забыли. За весь день (или ночь? Рууд окончательно потерял счет времени. Ведь в утробе этого монстра невозможно понять день сейчас или ночь) к нему лишь два раза подходил Митя с тарелкой все той же каши, да пару раз забегал Реваз, и тут же, виновато пряча глаза, хватал какую-то нужную ему вещь и выскакивал вон из новой кельи Рууда. Да, эта комната напоминала мальчику его келью в подземельях монастыря. Опять он среди чужих ему людей. Не просто чужих — врагов. И это не важно, что они ему дают еду и воду. Скот перед забоем тоже неплохо кормят.

Через некоторое время в комнатушку зашел еще какой-то парень, которого мальчик раньше не видел, и, пробубнив какую-то свою тарабарщину, завалился на верхнюю лежанку спать.

От нечего делать Рууд принялся рассматривать скудную обстановку комнатки. Помимо четырех лежанок, по две расположенных одна над другой, промеж них стоял маленький шкафчик что ли, а дальний угол весь был забит коробкам и ящичками разного размера. На полках над верхними лежанками тоже были коробки и тюки.

Часть гладкой и прохладной на ощупь стены возле его лежанки была усеяна маленькими желтыми листочками с надписями на чужеродном языке, с картинки на стене напротив ему улыбалась симпатичная светловолосая девушка, чем-то напоминающая Машу. Наверное чья-то родственница. «AEROFLOT», — прочитал мальчик.

— Ну что, оклемался? — не успев войти, пробасил Гоша. — Тогда пошли на камбуз, будешь казенные харчи отрабатывать. Картошка наш друг.

Рууд мало что понял из этого монолога, но одно ему стало ясно — придется отбывать трудовую повинность. Что ж, могло быть и хуже! По крайней мере, к работе ему не привыкать. В монастыре, например, он возвращаясь из леса с дровами, шел на кухню мыть котлы, чугунки и кувшины. С кухни его отправляли обратно в лес по ягоды-грибы, и так день ото дня. То тянешь сети из реки, то рубишь дрова, то таскаешь корзины с сырым бельем за прачками, то чистишь засорившиеся канавы. Да и в поселении наемников у молодого новичка не было отбоя от предложений чего-нибудь принести, разгрузить или почистить. Как говориться: «бери больше, кидай дальше».

Рууд задумался. Те несколько месяцев, что он провел в поселении наемников, были самым счастливыми в его жизни. Дорого бы он дал, чтобы вновь оказаться там среди друзей и рядом с Вимом.

Вим…

Он вытер покатившиеся по щекам слезы рукавом новенькой синей куртки — такой же, как и у всех остальных демонов. Он и не помнил, как она оказалась на нем.

Ну что же, надо как-то жить дальше. И не просто жить, а бороться. Первым делом необходимо как-то выбраться отсюда, а уж потом он придумает как отомстить этим слугам Сатаны за своего напарника.

— Нечего киснуть, на вот примерь, — Гоша протянул ему небольшой сверток.

— Что это?

— Рабочая одежда. Не в кителе же тебе картошку копать. Ща еще за телагой и кирзачами схожу. Уж чего чего, а этого добра у нашего интенданта еще на сто лет вперед запасено.

И штаны и куртка были из простенькой грубой ткани. Рууд положил их на кушетку и принялся стаскивать с себя синюю куртку, выгодно отличающуюся от Roba приятной на ощупь и, наверное дорогой, тканью.

Гоша же, убедившись, что одежда мальчику более менее впору и, что менять ее не придеться, повернулся и шагнул в сторону двери.

Чудовищной силы толчок опрокинул его на пол. Рууд тоже не устоял на ногах и со всего маху приложился спиной о стену напротив двери. Перед тем как наступила кромешная тьма он даже успел заметить, как многочисленные, тюки, ящики и коробки подпирающие потолок кельи пришли в хаотичное движение, будто они — кусочки льда в шейкере, встряхиваемом умелой рукой бармена. Что-то больно ударило его по затылку.

— Вставай, — слабенький луч фонарика с почти выработавшим свой ресурс аккумулятором выхватил из темноты улыбающуюся блондинку по имени Аэрофлот, поиграл на стене тенями от стоек кушетки и уперся Рууду в живот. — Все цело? — перед мальчиком стоял держась за спину Гоша. Вид у него был довольно помятый.